В Архивах Венгерского и Придворного казначейств сохранилось много сведений о деятельности Китонича на этом посту в указанные годы. Ему пришлось выносить свое мнение по поводу самых нашумевших имущественных дел, имевших политический контекст. Так, долгие годы продолжались споры по поводу принадлежности и статуса торговых местечек Сент Дёрдь и Базин. Некогда принадлежавшие короне, они были в трудные годы отданы под залог в частные руки, Иштвану Иллешхази, который, как уже упоминалось, в начале 17 в. стал одним из лидеров сословной антигабсбургской оппозиции. Соответственно изменился и статус Сент Дёрдя и Базина: их жители приравнивались, как и население деревень, к зависимому крестьянству, им запрещалось иметь земельную собственность. Базинцы и сентдёрцы хотели выкупиться и освободиться из-под власти Иллешхази, что им с готовностью разрешил Рудольф II, желавший ослабить влияние могущественного барона. Однако в 1603 г. Иллешхази вынес вопрос на Государственное собрание, выведя его на более высокий уровень, представив как нарушение прав и привилегий дворянства в отношении подвластного им населения. Конечно же, он получил поддержку привилегированных сословий. Процесс, совпавший по времени с назреванием открытого сословного выступления против Габсбургов, закончился поражением Иллешхази: его владения были конфискованы, а сам он бежал в Польшу.68 Однако после победы Бочкаи и заключения в 1606 г. Венского мира опальный магнат вернул себе место на политическом Олимпе королевства вместе с конфискованными владениями. Снова всплыл вопрос о Сент Дёрде и Базине, тянувшийся и после смерти Иллешхази: вдова бывшего надора претендовала если и не владение самими местечками, то, по крайней мере, на определенные доходы от них. С 1609 г. этой тяжбой пришлось заниматься уже Ивану Китоничу.69 В его послужном списке это дело относилось к одному из наиболее значимых. Когда в ноябре 1617 г. Китонич в связи с его назначением советником Венгерского казначейства перечисляет свои заслуги, он упоминает и дело о Сент Дёрде и Базине. В тяжбах, которыми занимался защитник королевских имуществ, встречаются имена других представителей венгерской сословной элиты: будущего надора Миклоша Эстерхази,70 Президента Венгерского казначейства Тамаша Визкелети и сатмарского генерала Андраша Доци,71 эстергомского архиепископа Ференца Форгача,72 хорватско-славонского бана Тамаша Эрдеди, 73 королевких секретарей Ференца Надьмахая74 и друга Китонича Лёринца Ференцфи,75 а также многих других. Все это делало положение Китонича щекотливым, он мог приобрести не только могущественных покровителей, но и врагов. Однако церковь, двор и официальные власти в Венгрии его надежно прикрывали. Неслучайно, свой труд «Directio Methodica» известный юрист посвятил эстергомскому архиепископу, верховному канцлеру Венгерского королевства Петеру Пазманю и надору Жигмонду Форгачу. В посвящении Петеру Пазманю Китонич подробно изложил родословную своего патрона, сделав упор не столько знатное его происхождение, сколько на заслуги предков архиепископа и его самого перед Венгрией.
Китонич дорожил не только вниманием высоких покровителей, но и отношениями с коллегами по Венгерскому казначейству, особенно из числа хорватских соотечественников. В документах Придворного казначейства нередко встречаются имена Матвея Андреашича (ок. 1550–1616) и Ивана Крушели (?-1626). Андреашич, жизненный путь и карьера которого во многом схожи с Китоничем, одно время также занимал должность защитника королевских имуществ и королевского фискала (с 1591 по 1597 гг.), но позже перешел на службу в высшие судебные ведомства королевства.76 В 1613 г. он вошел в число советников Венгерского казначейства. Китонича беспокоила судьба тогда уже немолодого коллеги, имевшего большие заслуги перед королевством. Видимо, не без его участия решались вопросы о жалованье Андреашича.77
С Иваном Крушели Ивана Китонича связывали еще более прочные узы. В 1619 г. Крушели стал его преемником на посту защитника королевских имуществ.78 К этому назначению авторитетный чиновник и юрист приложил немало усилий: вероятно, не последнюю роль в этом назначении сыграли его рекомендации. В июле 1618 г. Китонич обратился с пространным письмом к советникам Венгерского казначейства, в котором обращал их внимание на выдающиеся заслуги и способности своего протеже, как самой подходящей кандидатуры на освобождаемую самим Китоничем должность.79 Иван Крушели, как и его коллеги-соотечественники из хорватов, был высокообразованным человеком, профессиональным юристом, имел степень «доктора обоих прав и философии».80 О жизни Крушели в Венгрии до его назначения сведений крайне мало; но известна его активная деятельность в Хорватско-Славонском королевстве, где он служил и в штате бана Тамаша Эрдеди, и как адвокат, как и Китонич, защищал прав города Вараждина; 81 наконец, в 1618–1621 гг. выступал в поддержку граждан Загреба82 против всесильного хорватско-славонского бана Миклоша (Николы) Франгепана.83 Свое материальное благосостояние Крушели, дворянин в первом поколении, также строил, опираясь на службу.84 Ко времени назначения на должность коронного фискала Крушели имел уже богатый послужной список: был известен королю Рудольфу II, при котором находился в Праге; также служил будущему Фердинанду II, в 1618 г. еще эрцгерцогу, будучи его фамилиарием.85 Прочные узы связывали его с католической церковью не только Венгрии и Хорватии, но с римской курией. Вполне возможно, что и этот талантливый бедный хорватский юноша тоже получил университетское образование при поддержки Рима. Более того, Крушели состоял на службе курии: в 1618 г. он упоминается как апостольский протонотарий. Неизвестно, в чем заключались его обязанности; не исключено, что ему было поручено защищать интересы папского престола в Венгерском королевстве. С таким человеком судьба свела Ивана Китонича; можно предположить, что контакты двух хорватов, оказавшихся в Венгрии, не ограничивались службой. В первом издании «Directio Methodica» помещены хвалебные стихотворные строки, которые их автор – Иван Крушели – посвятил своему другу и коллеге Ивану Китоничу. Стареющий правовед и судья со спокойной совестью мог передать свой пост в надежные руки высокого профессионала, соотечественника, верноподданного венгерского короля, убежденного католика, друга.
Сам Иван Китонич в 1618 г. становится советником Венгерского казначейства. Должность защитника королевских имуществ, хотя и была неразрывно связана с Венгерским казначейством не принадлежала к его штату; она сопрягалась с большими хлопотами, разъездами, участием в различных судах. Вспомним, сам Китонич писал, что в 1610–1612 гг. он участвовал в октавиальных судах Пожони (Пресбурга) и Эперьеша (Прешова). По всей очевидности, разъезды все труднее давались стареющему судье. Назначение советником Казначейства в определенном смысле это означало повышение, признание заслуг, и если и не синекуру, то, во всяком случае, давало известное облегчение нагрузки. Такой путь прошел не только Китонич, но и его соотечественник Матвей Андреашич, которого в конце жизни, за три года до смерти (когда он так ослабел, что у него уже тряслись руки,86 и не мог исполнять обязанности протонотария судьи королевства) назначили советником Венгерского казначейства. И тот и другой ближе к концу жизни осели в Пожони: исполнение обязанностей советника Казачейства требовало каждодневного присутствия на службе. Следует отметить, что тот короткий промежуток времени, в течение которого Китонич был советником Казначейства, он не сидел без дела. В документах Казначейства встречаются свидетельства продолжения его активной работы.
Свой жизненный путь советник Венгерского казначейства, 59-летний Иван Китонич завершил достойно, успев опубликовать свое детище – два труда по юриспруденции, обеспечившие ему посмертную славу и жизнь. Одно обстоятельство омрачило последние дни Китонича. В 1619 г. Пожонь была захвачена войсками трансильванского князя Габора Бетлена. В стране поднялось очередное открытое вооруженное движение сословий против Габсбургов. Деятельность государственных ведомств – в первую очередь Венгерского казначейства – на какое-то время была парализована.
* * *
Некоторые хорватские исследователи болезненно воспринимают вопрос о том, следует считать Ивана Китонича хорватским и ли венгерским автором. Так, в рецензии В. Байера жесткой критике подвергается опубликованная в Югославской Энциклопедии статья проф. М. Костренчича, назвавшего Китонича «венгерским юристом хорватского происхождения».87 В. Байер категорически возражает против признания какой-либо венгерской идентичности известного правоведа. В своей аргументации он ссылается на то, что при подготовке и позднее ратификации Венского мира 1606 г. Китонич представлял Хорватское королевство, как и на Венгерских государственных собраниях, куда он приезжал делегатом от хорватско-славонских сословий.88 Автор считает, что долгая служба в государственном аппарате Венгерского королевства, которую нес Китонич, занимая в разное время разные должности, в том числе, весьма высокие, не меняет картины.
