Но странное дело, "случайные" знакомые по путанам менты не только не искали с ним встреч, как предполагал начальник уголовного розыска Севостьян, даже на глаза ему не попадались. А ведь могли бы и позвонить - у секретарши Тучинина кто-то интересовался сотрудником из охраны Иванкиным.
Анатолий строил разные предположения: могли узнать, что он никакой не Иванкин, а Русанов, и не охранник в системе "ПАКТа", а личный советник губернатора. Могли догадаться и о подстроенной ловушке. Как бы там ни было, но опростоволосившиеся муниципалы на связь с ним не выходили.
В субботний день Балакшин отпустил Анатолия рано, не было ещё и одиннадцати.
- Гуляй, - сказал как добрый, заботливый начальник. - Дело молодое, холостяцкое. Отгони машину в гараж и на все четыре стороны, сегодня ты мне не понадобишься.
Анатолий так и сделал. Отогнал машину и задумался: позвонить Светлане? У неё до двух занятия. Да и не хотелось афишировать себя в школе. Пойти домой и завалиться спать? Мало удовольствия. А на душе отчего-то было тоскливо. Второй месяц он в Приморске, а друзьями не обзавелся. Одна Светлана да Тамара. С женой военного моряка он случайно встретился на улице недалеко от школы - поджидал Светлану, а первой увидел Тамару. Немного поговорили. Она рассказала, что мэр снова настойчиво приглашает работать к себе, но она отказывается. Анатолий хотел назначить с ней свидание, но Тамара категорически отказалась.
- Хватит того раза, что я пережила.
На том и расстались. А ему хотелось бы продолжить с ней знакомство. Нет, Светлану он не разлюбил, и как женщина она бесподобна - нежная, ласковая, застенчивая, - но в Тамаре есть своя, особая прелесть, и она тоже нравилась ему, волновала. Он согласен был встречаться с ней просто по-товарищески - она стала бы неплохим другом, - но она не пошла и на это.
То ли воспоминания о ней, то ли другая причина, но у Анатолия вдруг появилось желание посетить "Золотой рог", где познакомился с Тамарой. И он отправился туда.
Ресторан только открыли и зал был пуст. Но не успел Анатолий сесть за стол, как рядом с ним оказался Сидоров, тот самый охранник путан, с которым состоялось знакомство в ночь охоты на муниципалов. Похоже, он следил за Анатолием.
- Привет, - сказал небрежно, как старому приятелю. - Какими судьбами? Девочки наши так рано сюда не ходят.
- А мне девочки надоели, захотелось мальчика, и он тут как тут, - зло пошутил Анатолий.
Сидоров проглотил пилюлю, но сделал вид, что не обиделся, улыбнулся.
- Гора с горой, говорят, не сходится. Я рад тебя видеть. Как служится, можется?
- Слава Богу, хреново. Наша служба - беги туда, куда пошлют, делай то, что прикажут.
- У нас лучше, мы - вольные казаки, хотим служим, хотим гуляем, - с усмешкой сказал Сидоров. - С вашей легкой руки погнали нас из милиции.
- А мы-то при чем? - сделал удивленное лицо Анатолий. - Мы разошлись с вами по-хорошему, и рэкетиры вернули вам оружие.
- Верно, разошлись по-хорошему и все равно какая-то блядь заложила нас.
- Только не мы, - заверил Анатолий. - Нам это было ни к чему.
- Знаем. Это сучка Алка. Мы давно подозревали, что она и на ментов работает. Ничего, она свое получит. Да и все, что ни делается, все к лучшему. Теперь мы работаем в объединении "Дальморепродукт", слыхал о таком?
- Слыхал. Ну и как платят?
- Побольше, чем у этого подонка Потехина. А главное - свобода: сутки отдежурил, трое свободен. И помимо навар можно кое-какой иметь. Кстати, есть вакансия. Хочешь, составлю протекцию.
- От добра, говорят, добра не ищут, - отклонил предложение Анатолий. У меня тоже место не пыльное: день отвозил начальство, ночь свободен, хоть с путанами, хоть с мальчиками. Друзей имею в виду, - пояснил Анатолий. Любой друг дороже трех подруг.
- Эт точно, - согласился Сидоров. - И сколько платят?
- Пятьсот баксов.
- И ты считаешь это нормально? - удивился Сидоров. - Да у нас уборщицы вдвое больше получают.
Подошел официант, протянул им меню.
- Что будем пить, есть? - спросил Сидоров. - Разреши мне сегодня угостить тебя: у меня сегодня большой праздник - "Тойету" купил, обмыть полагается, чтобы не ржавела, не скрипела, бегала как лань молодая. - И не ожидая согласия, повернулся к официанту. - Бутылочку коньяка, армянского, два сациви, два салата, два шашлыка и водички минеральной пожалуйста.
За обедом он вернулся к начатой теме - о работе в фирме братьев Фонариных. Анатолий поломался для видимости, поколебался и в конце концов согласился: в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств, если потребуется его помощь, подставить дружеское плечо.
15
Осеннее солнце, нежаркое и потускневшее, казалось, спешило уйти за горизонт, заметно укорачивая дни, нагоняя в душу тоску и тревогу. Валунский целыми днями мотался по городам, по предприятиям, пытаясь то там, то здесь выбить хоть сколько-нибудь денег, не давал покоя помощникам, рассылая их в разные концы по тому же делу, но раздобыть денег на погашение хотя бы месячной задолжности по зарплате не удавалось. А на заводах, шахтах, рудниках уже начались волнения, рабочие голодали, объявляли забастовки, грозились массовым неповиновением. Начала быстро расти преступность. Даже в селах, где совсем ещё недавно было спокойно, появились банды, грабящие дома, забирающие скот, насилующие девушек и молодых женщин. У Валунского голова шла кругом - что делать? Милиция и даже военнослужащие, подключенные для поимки преступников, не справлялись с задачей.
Cегодняшний доклад генерала Тюренкова на совещании представителей власти был ещё более удручающ: за неделю двенадцать убийств в крае, сорок семь крупных грабежей, восемь изнасилований. Это зафиксированных. А сколько ещё скрытых - люди боятся обращаться в милицию за помощью, - не выявленных из-за отдаленности, плохой связи.
На совещании Валунский не сдержался, строго отчитал и начальника управления внутренних дел Тюренкова, и начальника службы безопасности Пшонкина. Обиделись, оба огрызнулись: "Надо вовремя платить зарплату..." Надо, он не хуже их понимает. А где взять денег? В банках разводят руками деньги не поступают, они тоже сидят без работы. А директора "ПАКТа" сказочные дворцы себе строят, особняки за границей покупают. Братья Фонарины удельными князьками себя чувствуют, никому не хотят подчиняться. И наши правоохранительные органы ничего поделать не могут - закон на их стороне.
На двенадцать часов Валунский пригласил к себе главных коммерческих воротил из "ПАКТа" во главе с президентом Тучининым, и Фонарина-старшего. Тучинин пообещал прибыть, а Фонарин наотрез отказался: "Некогда мне трепать мочало, неделю назад беседовали". Придется прижать. А вот чем и как? Таможню он почти всю подкупил, и Пшонкин нередко у него в гостях бывает...
Валунский мелкими глотками отхлебывал горячий крепкий кофе, изредка поглядывал на часы и думал, что сказать вразумительного или устрашающего бандитам Тучинина, чтобы заставить их раскошелиться, заплатить налог за нелегальный оборот, который им удалось провернуть в обход закона, и о котором стало известно губернатору. Известно то известно, но доказать документально не так-то просто, это знают пактовцы и разговор с ними будет трудный.
Если бы ему удалось сломить их, заставить вернуть двести миллионов. Потом додавить бы Фонарина. Тогда переизбрание его в губернаторы было бы очевидным. И тогда он начал бы действовать по другому. В первую очередь сменил бы команду, главных своих силовиков. Не зря Сталин тасовал своих помощников, как колоду карт. Быстро обрастают они жирком у царской кормушки, много мнить о себе начинают, а некоторые и наглеют, пользуясь положением и властью, закулисные игры устраивают, продают чины и должности. Не зря говорят: где начинаются политика и служба, там кончаются доверие и дружба.
Тяжела, очень тяжела оказалась губернаторская шапка. Не думал Валунский, что столкнется с такими проблемами. Прежняя должность председателя исполкома, позволившая хорошо изучить жизнь края, сулила ему легкое вхождение в новую должность. И в экономике он разбирался неплохо. А вот отладить механизм управления в новых рыночных отношениях как было прежде, ему никак не удавалось. И не потому что он был плохим организатором или мало уделял внимания вопросам организации, нет, дело было в другом новые отношения разрушили рамки субординации, каждый почувствовал себя хозяином положения, независимым ни от кого, и стал действовать по своему разумению, по своему понятию о совести и чести. Западноевропейский и американский тезис жизни: если ты умный, почему не богатый, быстро был подхвачен новыми русскими и стал их путеводной звездой. И попробуй теперь убедить новоявленных бизнесменов, что счастье не в деньгах, что жировать за чужой счет аморально, бесчестно...
Дома жена и дети, а их у него двое, два сына, одному девятнадцать, учится в Москве, в университете, второму четырнадцать, поддерживают мать, советуют ему бросить эту должность, устроиться работать на завод или, на худой конец, преподавателем - у него педагогическое образование, но что они понимают в политике... Хорошо советовать, когда в доме есть что поесть, что обуть и одеть. А посидели бы голодные, по-другому бы запели.
