манере описывать героев, даже в самом языке чувствуется влияние Шолом-Алейхема. Хотя автор пострадал за «мелкобуржуазность», но в дальнейших произведениях продолжал изображать того же героя и тех же местечковых евреев. Правда, он мало писал (или имел мало возможности печататься). По-своему звучали также его военные рассказы. В одном из них его герой высказывает пожелание, чтобы евреи, шагающие сейчас по улицам Берлина, среди своих военных орденов и медалей «носили на груди маленький Моген-Давид». За такое прегрешение автор был в 1947 году исключен из Союза Писателей.
Моисей Кульбак (1896-1940) прибыл в Минск в 1928 году уже сложившимся писателем, тяготеющим к мистицизму. Здесь он написал свое оригинальное прозаическое произведение «Зелмениане» (первая часть вышла в 1931 г. вторая — в 1935). Автор рассказывает, что происходило в усадьбе Зелмеле, простого и грубоватого еврея и его четырех сыновей с детьми. Оба поколения описаны добродушно и с юмором. В сущности, автор относится одинаково, как к отцам, оказывающим сопротивление революции (и электрификации), так и к детям — представителям нового. Произведения Моисея Кульбака, несомненно, останутся в литературе. Во время чистки 1937 г. Кульбака сослали. Возможно, впрочем, что репрессии вызваны были не только писательскими превращениями Кульбака.
Но несомненно из-за своей литературной работы пострадал другой писатель, Авраам Абчук (1897-1936 ?), педагог и автор книги о Менделе Мойхер Сфорим. В 1929 году он опубликовал повесть «Гершл Шамай» (закончена в 1934 г.). Его герой — пожилой рабочий — несилен в политике и, подобно Тевье-молочнику в рассказе Шолом-Алейхема, любит «углубляться в проблемы» и ставить неуместные вопросы. В журнале «Пролетарское Знамя» (номер 12 за 1935 г.) писатели Ицик Фефер и А. Вевиорка назвали произведение Абчука «троцкистским пасквилем» и предложили «выполоть его, как крапиву». С. Нигер порадовался повести Абчука, как признаку того, что на тринадцатом году своего существования, революция в состоянии переварить немного юмора. Но он ошибся: «выпололи» не только книгу, но и автора.
Другие писатели не позволяли себе никаких улыбок и усмешек. Советская беллетристика началась с описаний гражданской войны и закончилась рассказами военного времени. Между ними уместились темы об индустриализации, коллективизации и прочем, что требовалось партийной линией. Произведения на все эти темы были насыщены борьбой против «кулака», против пережитков еврейской религии, против уклонистов и саботажников. Поэзии было легче приспособляться к советской действительности, но прозе это давалось с трудом. Нет ни одного крупного литературного произведения, которое отразило бы эпоху гражданской войны и последовавшую за ней эпоху.
Упомянем мало удавшийся большой роман Переца Маркиша «Смена поколений» (первая часть вышла в 1929 году, вторая — в 1931), в которой передана атмосфера первой мировой войны, гражданской войны и начала реконструкции, и рассказы другого видного представителя еврейской поэзии Арона Кушнирева, также без особой удачи попробовавшего писать в прозе («Дети одного народа», 1928 г.).
Когда главной темой литературы стали социалистическое строительство, пятилетки, прославление ударников труда и победа над вредителями, еврейская советская проза стала уже совсем искусственной и неискренней. Много лучше, потому что правдивее, были, хотя также шедшие в упряжке официальной линии, — описания тяги к землевладельческому труду и попыток еврейской колонизации в Крыму и в Белоруссии, а потом в Биробиджане. Эта апологетика земледелия в известном смысле продолжала традицию Гаскалы. Чувствовалось искреннее увлечение скромными достижениями в этой области. Из этой серии произведений на первом месте стоит «Степь зовет» (первая часть 1932 г., вторая 1935) талантливого писателя Ноты Лурье (1906). Он выжил после ссылки. Характерны также «Люди от сохи» Аврама Кагана; «Гребли» Гирша Орланда (1896-1946); рассказы Эли Гордона, как и описания лесов Полесья Эли Шехтмана.
Сюда относится также группа произведений, посвященных Биробиджану, где осела группа писателей. Почти все известные писатели считали нужным посетить Биробиджан, и даже Давид Бергельсон посвятил этой теме книгу (одно из самых слабых своих произведений «Биробиджанцы»).
* * *
В поэтической форме легче отзываться на быстрые и бурные перемены, чем в рамках романа: любое настроение может породить стихотворение. Поэты думали, что они нужны советскому обществу и что их энтузиазм — государственная необходимость в процессе социалистического строительства. Их воодушевляла каждая злоба дня: новое здание или мост и, разумеется, Днепрострой и Биробиджан. Поэт к тому же мог позволить себе роскошь порой вспомнить с теплотой свое детство и старый быт и даже допустить в стихе библейскую ассоциацию.
В действительности, однако, положение советской поэзии не всегда было простым. Самый старший из поэтов Давид Гофштейн (родился в 1889 году и сошел с ума в тюрьме) — основоположник новой поэзии, нового стиля, новых образов. Его первые стихи появились в 1917 году. Он обогатил еврейскую поэзию неологизмами и был создателем новых форм и при этом глубоко сознавал свою связь с еврейской культурной традицией. В 1923 году он покинул Советский Союз, проживал в Берлине и затем в Палестине, но вернулся в СССР в 1925 году. В своем дальнейшем творчестве он стал сдержанней и писал немного. На нем всегда тяготело подозрение в «национализме». Гофштейн издал антологию еврейской литературы на украинском языке.
Моложе Гофштейна, хотя начал писать почти одновременно с ним, был Лейб Квитко (1893 — расстрелян 12-го августа 1952). Он также принадлежал к группе возвращенцев (1925). Квитко легко сжился с советской обстановкой и оказался очень плодовитым поэтом, а среди поэтов для детей — самым выдающимся поэтом в еврейской литературе. Его стихи, в особенности стихи для детей, были переведены на 34 языка и разошлись в восьми миллионах экземпляров. Его имя широко известно, и он был награжден орденами. Поэзия Квитко развивалась по двум линиям: народно-примитивной и супер-модернистской. В своих стихах он то жизнерадостен, то рафинирован и настроен мистически и мрачно. Отдавая неизбежную дань идеям мировой революции, он в то же время черпал много из фольклора других народов.
Наиболее популярным и плодовитым из еврейских поэтов в Советском Союзе был Перец Маркиш (родился в 1925 году, расстрелян 12 августа 1952 года). Это был единственный еврейский писатель, получивший высший орден, — орден Ленина. Литературная карьера его развивалась бурно. В 1921 году он появляется в Польше, разъезжает по Европе и остается некоторое время в Палестине. Он бунтовал и восстанавливал молодых поэтов против старых, создавал новое направление (сборник «Халястра»). В 1926 году он возвращается в Россию. Однако, в советских условиях Маркиш мог чувствовать себя свободным только в отборе слов и формы. Его язык действительно богат и он большой мастер ассонансов. Но темпераментный поэт, Маркиш легко отдается официальной тематике, откликаясь на требования партлинии. Его поэмы «Братья», «Смерть кулака», «Восход
