Ричард Пайпс - Русская революция. Большевики в борьбе за власть. 1917-1918

Ленин некоторое время полагал вопреки очевидности, что левые эсеры смогут расколоть ПСР и обеспечат тем самым большевикам победу на выборах81. В определенной мере такую надежду поддерживала та видимость силы, которую левые эсеры продемонстрировали в ноябре на Петроградской партийной конференции82. Но в конце концов ожидания не оправдались: хотя большевики и смогли добиться серьезного успеха, особенно в крупных городах и воинских частях, они остались на втором месте, значительно отстав от социалистов-революционеров. Итог этот решил судьбу Учредительного собрания.

Не представляется возможным точно определить результаты выборов, поскольку партии и их ответвления в разных местностях выступали коалициями, иногда очень запутанными: только в Петрограде было представлено девятнадцать партий. Еще больше усложняет положение принятая советскими властями практика подсчета голосов при обработке сырых данных: в общие категории типа «буржуазные» и «мелкобуржуазные» входят партии и группировки, выставлявшие отдельные списки. С оптимальным приближением окончательные итоги голосования могут быть представлены следующим образом (в тыс.)83:

Число голосов российских социалистических партий (68,9%)

Число голосов российских либеральных и прочих несоциалистических партий (7,5%)

Число голосов партий национальных меньшинств (13,4%)

Результаты выборов не были полной неожиданностью, но Ленин остался недоволен. Крестьяне, которых он надеялся привлечь, принимая земельную программу эсеров, не только не проголосовали за большевиков, — они не проголосовали даже за левых эсеров. Одним из аргументов, с помощью которых большевики впоследствии оспаривали законность результатов выборов, было то, что раскол эсеровской партии произошел внезапно и левые эсеры не успели выставить отдельный список. Но существуют цифры, которые показывают безосновательность подобного довода. В нескольких избирательных округах (Воронежском, Вятском, Тобольском) ПЛСР и ПСР выступали по отдельным спискам, но даже там левые эсеры не получили значительного числа голосов: 1 839 000 голосов было подано за партию социалистов-революционеров и только 26000 — за левых эсеров84. Большевики получили в Учредительном собрании 175 мест из 715; вместе с эсеровскими депутатами, относившими себя к левым эсерам, у них оказалось 30% мест. [Знаменский О.Н. Всероссийское Учредительное собрание. Л., 1976. С. 338. Левые эсеры получили сильную поддержку со стороны петроградских рабочих и революционных матросов Балтийского и Черноморского флотов.].

Беспокоил большевиков и явный успех оппозиционной партии кадетов, которой они особенно боялись. Хотя кадеты набрали менее 5% голосов, большевики видели в них самых опасных противников: у них было наибольшее число активистов, наибольшее число газет, они были организованы и финансировались значительно лучше, чем эсеры; они, в отличие от социалистических партий, не чувствовали себя связанными с большевиками узами товарищества и преданности тем же общественным идеалам, страхом перед «контрреволюцией». Будучи единственной все еще действующей в России в конце 1917 года крупной несоциалистической партией, кадеты притягивали к себе весь политический спектр правее центра, включая монархистов. Анализируя общую картину выборов, можно прийти к заключению, что кадеты потерпели сокрушительное поражение. Но это только на первый взгляд85. За общими выкладками скрывался тот немаловажный политический факт, что кадеты добились громадного успеха в крупных городах, а именно в них желали упрочить положение большевики, чтобы компенсировать свою слабость в сельской России и превратить их в опорные пункты в надвигающейся гражданской войне. И в Петрограде, и в Москве кадеты прочно занимали следующее за большевиками место, собрав в первом случае 26,2% голосов, во втором — 34,2%. Если в Москве исключить из подсчета бюллетени местного гарнизона, который начинал разбегаться, на большевиков приходилось 45,3% голосов, а на кадетов — 36,4%86. Более того, кадеты обошли большевиков в 11 из 38 губернских городов, а во многих других прочно заняли следующее за ними место. Они, таким образом, представляли гораздо более серьезную политическую силу, чем это можно было предположить по сводным результатам подсчета голосов.

Но результаты голосования принесли не только огорчения, были в них и утешительные для большевиков факторы. Ленин, который анализировал цифры с беспристрастностью полководца, изучающего ход сражения, — он даже называл «армиями»87 различные политические объединения, — мог с удовлетворением отметить, что его партия добилась отменных успехов в центральных районах страны: в больших городах, промышленных районах и военных гарнизонах88. Победившие на выборах эсеры получили поддержку в черноземной полосе России и в Сибири. Как сам он заметил впоследствии, эта география распределения избирателей предопределила направление основных фронтов в гражданской войне между белыми и красными89, когда под контролем большевиков оказались центральные, а в руках их противников — окраинные части России.

Еще одним благоприятным для большевиков обстоятельством были поддержка матросов и солдат, особенно в городских гарнизонах. Войска хотели лишь одного: как можно скорее добраться до дома, чтобы принять участие в переделе земли. И поскольку из всех партий только большевики обещали немедленное открытие мирных переговоров, им и было отдано предпочтение. В Петроградском и Московском гарнизонах большевики получили, соответственно, 71,3% и 74,3% голосов. Расположенные к северо-западу от Петрограда фронтовые части тоже склонялись на их сторону. На более отдаленных фронтах, где антивоенная пропаганда большевиков не находила такого сильного отклика, их популярность была ниже, но даже и в этом случае в четырех армиях, о которых у нас имеются сведения, они смогли получить 56% голосов90. Ленин не тешил себя иллюзиями по поводу надежности этой поддержки: как только войска будут распущены по домам, ей придет конец. Но в данный момент поддержка армии была фактором решающим: пробольшевистские войска составляли силу, способную даже при малочисленном составе подавить демократическую оппозицию. Оценивая результаты выборов, Ленин с удовлетворением отметил, что в солдатах и матросах большевики обрели тот «политический «ударный кулак», который обеспечивал им подавляющий перевес сил в решающем пункте в решающей момент»91.

Вопрос об Учредительном собрании Совнарком обсуждал 20 ноября. Было принято несколько важных решений92. Открытие Собрания было отложено на неопределенный срок. Причиной объявлялась невозможность собрать кворум к 28 ноября; на самом же деле большевики хотели выиграть время. Во все провинциальные Советы были разосланы инструкции немедленно сообщать о любых «нарушениях законности выборов», — эти сведения могли послужить поводом для «перевыборов»94. П.Е.Дыбенко, комиссар по морским делам, получил приказ стянуть в Петроград от 10 до 12 тыс. вооруженных матросов95. И, что особенно важно, решено было назначить открытие Третьего съезда Советов на 8 января: сформированный сторонниками большевиков и левыми эсерами, он мог при случае стать «заменителем» Учредительного собрания. Все принимаемые меры свидетельствовали о том, что большевики были намерены покончить с Учредительным собранием тем или иным образом.

Правительственное сообщение об отсрочке созыва Учредительного собрания на неопределенный срок вызвало активные протесты со стороны социалистических партий и депутатов крестьянского съезда. 22—23 ноября был образован Союз защиты Учредительного собрания, в который вошли представители Петроградского Совета, профсоюзов, а также всех социалистических партий за исключением большевиков и левых эсеров96.