этапа Соглашения Осло. Савир и его советники выступили с предложением выделить на территории Западного берега Зону С, имеющую самую большую площадь, в пределах которой Израиль сохранял бы контроль за безопасностью — то есть военный контроль, равно как и административный контроль, и несколько меньших размеров Зону В, в пределах которой Израиль сохранял бы контроль за безопасностью даже после передачи административного управления в руки палестинцев. Что касается Зоны А, самой маленькой по площади, то в ее пределах палестинцы получали право как на военный, так и на административный контроль. Неудивительно, что Аббас, со своей стороны, настаивал на увеличении площади зон А и В.
Компромисс был достигнут только к середине июля. Первоначально палестинский контроль за безопасностью должен был ограничиваться самой маленькой Зоной А; однако Зона В, где обе стороны осуществляли как военный, так и административный контроль, увеличивалась и должна была составлять уже не 22 %, а 27 % всей территории Западного берега. Более того, Израиль согласился ускорить вывод своих сил как из Зоны В, так и из Зоны С. Окончательная передислокация израильских сил с Западного берега должна быть завершена к середине 1997 г. (то есть за два года до конечной даты первоначального, пятилетнего графика передислокации), что давало возможность обеим сторонам раньше приступить к рассмотрению вопросов постоянного статуса (постоянные границы, статус Иерусалима, беженцы).
На протяжении августа и сентября 1995 г., в ходе дискуссий, проходивших в благоприятной обстановке великолепного египетского отеля в Табе, наиболее важные вопросы “промежуточного” статуса (из числа до тех пор не решенных) были наконец согласованы и улажены. Израильтяне согласились освободить 5 тыс. палестинцев, отбывавших заключение за насильственные действия. Было также достигнуто согласие относительно создания трехсторонней комиссии с участием американцев, израильтян и палестинцев для решения вопросов справедливого владения водными источниками. Арафат пообещал завершить пересмотр “Палестинской хартии” таким образом, чтобы там было однозначно заявлено о признании Палестинским законодательным советом права Государства Израиль на существование. После того как удалось наконец устранить эти преграды, работа над предварительным текстом промежуточного соглашения (“Осло-2”) была завершена 24 сентября 1995 г., и через три дня, 28 сентября, Рабин, Перес и Арафат торжественно подписали окончательный текст в Белом доме, в присутствии президента США Клинтона, президента Египта Мубарака и короля Иордании Хусейна.
В ходе переговоров с Арафатом и его советниками Рабин и Перес использовали не только “пряник” (расширение палестинских полномочий), но и “кнут” (возможность ведения мирных переговоров с другой стороной). Этой “другой стороной” был король Иордании Хусейн. Как уже отмечалось, Лондонское соглашение, которое заключили Хусейн с Пересом, было торпедировано усилиями премьер-министра Шамира (Гл. XXXIII. Дипломатическое мастерство Переса), а год спустя иорданский король, выведенный из терпения как израильтянами, так и палестинцами, публично и демонстративно снял с себя всякую ответственность за положение дел на Западном берегу. При этом, однако, ни для кого не было секретом, что король с готовностью возобновил бы контакты с любой из сторон (или с обеими сторонами) в случае изменения политического климата в регионе. В 1992 г. победа Израильской партии труда на выборах в Израиле явно стала такого рода переменой. Ближе к концу этого года и в 1993 г. в Лондоне и Париже прошла серия встреч между Рабином, Пересом и наследным принцем Хасаном, младшим братом короля и его единомышленником. Израильтяне в очередной раз подчеркнули, что для них предпочтительным вариантом развития событий являлась бы конфедерация Иорданского королевства с любой из тех палестинских структур, которая будет образована в будущем. Было отмечено, что способствовать такому ходу дела — в интересах стабильности как Израиля, так и, несомненно, Иордании.
В начале зимы 1993 г. Рабин и Перес, в качестве поощрения, объявили, что Израиль готов принять во внимание существовавшее “особое положение” Иорданской монархии как покровительницы мусульманских святынь Иерусалима. Этот стимул оказался весьма действенным, поскольку немедленно возродил в памяти былую славу Хашимитской династии как хранительницы святых мест Мекки и Медины. Не менее привлекательной для короля Хусейна выглядела и перспектива восстановления контактов с Вашингтоном, поскольку его отношения с США пострадали из-за отказа присоединиться к возглавлявшейся Соединенными Штатами антииракской коалиции. Более того, улучшение отношений с Израилем позволило бы королю играть значительную (пусть и с некоторым запозданием) роль в той готовой к мирному сосуществованию структуре, в состав которой уже вошли Египет и ООП, а вскоре намеревались войти Марокко, Тунис и государство Персидского залива Катар (Гл. XXXV. Вклад Переса в наследие Рабина—Переса).
Все эти стимулы были весьма существенными, и реакция на них не заставила себя ждать: к концу зимы советники Хусейна достигли общего согласия со своими израильскими коллегами. Теперь оставалось только обсудить некоторые детали. 14 сентября 1993 г., через день после церемонии подписания израильско-палестинской “Декларации принципов”, в Саду роз Белого дома в Вашингтоне прошла еще одна церемония, под председательством государственного секретаря Уоррена Кристофера. Эта церемония состоялась в зале приемов Государственного департамента, и на ней присутствовал ответственный сотрудник Министерства иностранных дел Российской Федерации, а также послы Иордании и Израиля в США. В обстановке столь же торжественной, как и во время церемонии, состоявшейся накануне, когда произошло историческое рукопожатие Рабина и Арафата, израильский и иорданский дипломаты подписали “Общую программу мира”, в рамках которой стороны давали обязательство не только соблюдать Резолюции ООН № 242 и 338, но и продолжать переговоры по таким жизненно важным для них вопросам, как контроль над вооружениями, водные ресурсы, статус беженцев и территориальные разногласия, причем таким образом, чтобы при этом не был нанесен ущерб внутреннему статусу Западного берега.
Через семнадцать дней, 1 октября 1993 г., в Белом доме состоялась встреча Шимона Переса и принца Хасана, целью которой формально считалось создание совместной экономической комиссии; на деле же эта встреча, по словам президента Клинтона, должна была “символизировать новые отношения между Иорданией и Израилем”. Эти отношения обрели особый характер, когда 20 июля 1994 г. Шимон Перес, Уоррен Кристофер и премьер-министр Иордании Абдель Салам Маджали встретились в иорданском отеле на берегу Мертвого моря, к северу от Акабы. Во время встречи были определены во всех деталях планы сотрудничества двух стран в таких сферах, как торговля (в режиме наибольшего благоприятствования), маркетинг, научные исследования и разработки, совместные предприятия, туризм и водные ресурсы.
Неделю спустя, 25 июля 1994 г. (все эти события сменяли друг друга подобно сценам безупречно срежиссированного спектакля), документы, подготовленные на берегу Мертвого моря, были подписаны в Вашингтоне, для чего в Белом доме была устроена еще одна торжественная процедура, на этот раз с участием короля Хусейна и премьер-министра Рабина, под председательством президента Клинтона. Оба ближневосточных лидера поставили свои подписи
