Батальон был посажен на суда в Либаве (Лиепае). 13 февраля 1918 года транспорты Arkturus и Castor отошли от причалов и доставили финских добровольцев на их родину в порт Вааса. За спиной у них были военная подготовка и опыт ведения военных действий, так что они были теперь в состоянии стать основой финской сухопутной армии. Добровольцы теперь стали для Маннергейма основным источником командных кадров для создания его шюцкора. Лишь одно ослабленное подразделение егерей осталось в прежнем качестве и было пополнено молодыми финнами.
Примерно 12 000 солдат белой гвардии Маннергейма противостояло около 80 000 красногвардейцев. Довольно неблагоприятное соотношение. Свинхувуд был вынужден призвать по помощь немцев. Германское правительство своим письмом от 24 марта 1918 года потребовало от Советов провести мероприятия по отводу войск согласно условиям Брест-Литовского мирного договора. Тем самым Советской России еще раз было предложено вывести свои войска и части Красной гвардии из Финляндии. Поскольку это не было незамедлительно осуществлено, ввод военных частей Германии в Финляндию был произведен в соответствии с международным правом.
Тем временем генерал фон дер Гольц, получив приказ, концентрировал свою «остзейскую дивизию» в районе Данцига (Гданьска) для вторжения в Финляндию. Его советником стал адмирал Мойрер.
Со спецчастями в качестве передового отряда дивизии Мойрер высадился на Аландских островах. При этом были захвачены в плен много русских пограничников, а также взято в качестве трофеев оружие и боеприпасы. Германские передовые части, развивая успех, стали продвигаться вперед. После того как русский гарнизон порта на полуострове Ханко сдался, германская «остзейская дивизия» 4 апреля 1918 года высадилась в порту Ханко в количестве 9000 человек при 18 орудиях, 10 минометах, с 68 ручными и 97 крупнокалиберными пулеметами.
Красная гвардия, которая, действуя против Белой гвардии, повернула на север, была втянута в изматывающие сражения и оказалась под угрозой отсечения от ее баз снабжения в тылу. Белая гвардия Маннергейма и германская «остзейская дивизия» все более активно взаимодействовали и в конце концов поставили красногвардейцев в безвыходное положение.
После того как красные военные корабли дали понять, что не желают вступать в сражение, германские военные корабли Westfalen, Posen и Beowulf вошли в гавань Хельсинки и высадили там десант в количестве 400 человек, которые и обеспечили переход 15 апреля всего Хельсинки в руки «белых».
Тем временем другая часть, десант Бранденштайна (из состава 255-го пехотного полка), вышедший из Ревеля (Таллина) на ледоколах Tarmo и Wohlhynetz, неожиданно высадилась на южном побережье Финляндии и решительным ударом моментально заняла города Валком и Ловийса.
Белогвардейцы Маннергейма тем временем закрепились по линии несколько севернее железнодорожного полотна Петербург – Выборг – Лахти, примерно между городами Хейнола – Хурья – Туополсари – Тали – Раасули. Маннергейм боями связал основные силы красногвардейцев и затем окончательно разбил их. 20 000 человек «красных» отправились в лагерь военнопленных под Лахти, и лишь небольшим группам удалось пробиться в Россию. Финляндия с помощью Германии отстояла свою свободу.
Вместе со всем финским народом бывшие егеря Прусского батальона приступили к строительству своего собственного государства и заняли значительные командные посты в создающихся финских вооруженных силах.
16 мая 1918 года части Белой гвардии прошли в Хельсинки в парадном строю перед генералом Маннергеймом.
«Независимость Финляндии была спасена, – верно описал ситуацию Геста фон Икскюль, – однако цена оказалась высока: по всей стране началась охота на «красных». Террор, развернувшийся против «внешнего врага внутри страны», бросил мрачную тень на завоеванную на фронтах победу. И еще долгие годы он отравлял политическую атмосферу, подпитывая вражду между «белыми» и «красными».
Но выбор для Финляндии в пользу самостоятельного государства и против положения одной из советских республик все-таки был сделан (с подачи и с помощью Германии. – Ред.) – раз и навсегда. И для вовлеченного в гражданскую войну финского трудящегося отныне истинной столицей его государства была больше не Москва и не Петербург, но Хельсинки. От судьбы стать советскими гражданами избавил финнов Маннергейм – хотели ли они этого и были ли они за это генералу благодарны или нет.
Между германофилом Свинхувудом и хладнокровно взвешивающим все обстоятельства Маннергеймом, который в большей степени симпатизировал западным демократиям, в особенности Великобритании, наметилось расхождение во мнениях относительно направленности правительственного курса Финляндии. Поэтому 31 мая 1918 года генерал Маннергейм, находясь в зените славы, ушел в отставку со своего поста.
Пер Эвинд Свинхувуд, который уже 6 декабря 1917 года заявил о независимости Финляндии, стал первым регентом (исполняющим обязанности главы государства) королевства Финляндии. После подписания (28 июня 1919) Версальского мирного договора Брестский мирный договор потерял свою силу. Ориентированная на Германию политика Свинхувуда бумерангом ударила по Финляндии. Государства Запада отказывались признавать Финляндию и устанавливать с ней дипломатические отношения. Поэтому стал необходим прозападно ориентированный Маннергейм, которого Свинхувуд уполномочил совершить дипломатические визиты в Англию и Францию.
В ноябре и декабре 1918 года Маннергейм попеременно вел переговоры с правительствами в Париже и Лондоне. В этот период действующее тогда в Финляндии правительство ушло в отставку. 27 декабря 1918 года было образовано новое финское правительство, в которое не вошел ни один из членов старого правительства. 12 декабря финский ландтаг одобрил отставку Свинхувуда с поста регента королевства и заочно назначил на эту должность Маннергейма. Это означало разрыв с прогерманской политикой и проведение нового прозападного политического курса. Когда Маннергейм в 1918 году вернулся из Англии в Финляндию, он привез с собой договоры о поставках продуктов питания для Финляндии из стран Запада. В начале марта и первых числах мая 1919 года поочередно Франция, Великобритания и Соединенные Штаты Америки установили дипломатические отношения с Финляндией.
В 1919 году первым президентом Финляндии стал Каарло Юхо Стольберг. Экономика страны начала подниматься. Постепенно затягивались раны гражданской вой ны. Рассудительные и дальновидные финны упорно трудились над умиротворением и единением финского народа, особые усилия прилагал к этому процессу лидер рабочего класса Вяйне Таннер[21], в свое время, в период гражданской войны, симпатизировавший «красным». «Шансы на то, что ему удастся примирить рабочих с буржуазией и «белым» генералом Маннергеймом и повести их путем парламентской демократии, долгое время представлялись минимальными. Но Таннера это не обескуражило. Он вступил в борьбу с «радикалами» и после многолетней борьбы за души финских рабочих вышел из нее победителем» – так написал об этом Паасикиви, будущий 7-й президент Финляндии.
Исходя из всей своей скорбной истории всенародного отстаивания прав нации против восточного соседа, Финляндия в 1920-х и 1930-х годах стала ориентироваться на Запад, в особенности на Англию и Францию.
Советско-финская война 1939–1940 годов
Несмотря на всю ту напряженность, которая царила в Европе на протяжении 1930-х годов, Скандинавские страны могли придерживаться в своей политике курса нейтралитета. Однако такое положение изменилось для Финляндии, когда в апреле 1938 года советское посольство в Хельсинки вступило в контакт с финским министром иностранных дел с притязаниями на обеспечение безопасности подступов к Ленинграду путем размещения советских баз на южном побережье Финляндии. Финская республика отвергла эти притязания, но сделала для себя вывод, что в случае конфликта в Европе такое может быть осуществлено насильственно. Намерения Советского Союза контролировать Балтийское море[22] просматривались вполне ясно. Финляндия же стремилась установить более тесные отношения со Скандинавскими странами и разрабатывала совместные со Швецией планы по укреплению Аландских островов, что вызвало советский протест в начале 1939 года.
После подписания германо-советского пакта о ненападении и пакта об экономическом сотрудничестве от 23 августа и 28 сентября 1939 года и, в особенности, секретных дополнительных протоколов от 23 августа 1939 года были обозначены границы германо-советских интересов, причем Финляндия и государства Балтии попали в сферу советского влияния.
Финские политики видели, какие события приближаются к их стране. Маннергейм, который в случае войны должен был снова стать главнокомандующим финской армией, возражал против того, чтобы потакать советским требованиям. Финляндия старалась по всем дипломатическим каналам прояснить для себя ситуацию и зондировала, где возможно получить помощь. Братские Скандинавские страны всячески подчеркивали свой нейтралитет, а Англия и Франция были слишком далеко расположены. Германия демонстрировала всякое отсутствие интереса к финским делам; отношения между двумя государствами с лета 1939 года были более чем прохладными. «Ухудшение германо-финских отношений началось с «захвата власти» национал-социалистами, которые у подавляющего большинства финского народа вызывали откровенную антипатию, так что старая дружба с Германией постепенно улетучивалась. Равным образом экономические круги Финляндии в 1930-х годах стали все более интенсивно ориентироваться на Англию, поскольку закупки англичан впятеро превосходили закупки немцев в Финляндии…» – писал экономист Дитер Аспельмайер.
