К сожалению, сторонники классовой теории уделяют слишком большое внимание разбору уровня жизни и поведению отдельных представителей «высших сословий». И ленивые среди них есть, и паразиты, которые, ничего не делая, живут припеваючи за счет эксплуатации «низших сословий». Всё это так. Но делать из этого вывод о необходимости ликвидации целых классов нельзя. Надо понимать, что на любом уровне организации сообществ возникают свои «пирамиды» подчинения, обеспечивающие в нужный момент приток человеческого ресурса. Злобствование по этому поводу было бы сродни возмущению корня какого-нибудь цветка: де, я, работящий корень, сидючи в земле и света белого не видя, обеспечиваю соками земли всё растение, а там наверху расселась целая сотня тычинок и прохлаждается на ветерке. Толку-то от них. Надо их ликвидировать.
Целью внутренней политики власти, если посмотреть широко, является обеспечение мирной работы всего сообщества при помощи политического и правового регулирования общественных процессов. А во внешней политике цель власти – обеспечение приоритетов страны. Понятно, что для выполнения своих функций власти нужны средства. И вот мы видим, что вся жизнь организованного сообщества людей зависит от наличия ресурса. Природный ресурс обеспечивает возможность производства продовольственных и других товаров. Реализуется эта возможность трудом работников, которые, в их количестве, «помноженном» на образованность и мастерство, представляют собою человеческий (трудовой) ресурс. Произведенный продукт, во всем своем ассортименте и количестве, в свою очередь, оказываются ресурсом для торговли и власти. И так – в каждой стране.
Можно сказать, торговля требует избыточного продукта, власть – избытка избыточного продукта.
Не следует думать, что на ранних этапах развития общества избыточный продукт распределялся среди многих! Так, в России даже в XVI веке таких людей было не больше 10 % всего населения. Кто же входил в число этих счастливчиков? Вот их список по убыванию численности: ремесленники, военные, управляющие, священнослужители, высшая власть с обслугой. Ремесленники, в отличие от прочих, в обмен на пищу дают изделия, облегчающие жизнь и работу крестьян, рыболовов, охотников; ремесленникам избыток продовольствия отдавали со всей душой. Но и остальные получали свою долю не под угрозой силы. Даже напротив, как правило, люди добровольно платили дань – сначала натурой, а с появлением денег и деньгами – стоящим выше них по иерархической лестнице. Например, священникам, ведь проще отдать немного и получить милость от Бога, чем потерять все! И на содержание власти и армии отдавали почти добровольно, так как воины охраняют свою землю от набегов чужих.
Территория – вот то общее, что есть у племени, у народности и у нации. Понятно, если у племён не будет общей территории, они не сложатся в народность. Никакого единого рынка не получится у народности, превращающейся в нацию, если она вдруг откажется от своей территории. Даже кочевые скотоводческие племена кочуют не где захочется, а по какой-то определенной (то есть имеющей пределы) территории. К своей земле человека привязывает недвижимое имущество: жилища и хозяйственные постройки, производственные и культовые здания. Они и являются вещественным выражением экономической и культурной общности людей данной народности, нации.
Средневековая миниатюра XIII века.
Средневековые государства прикладывали колоссальные усилия для охраны своих территорий. Так, в России с XII века применялась система оборонительных сооружений, называемых засеками. Первые сведения о засеках встречаются в Новгородской (1137–1139 годы) и Троицкой (за 1216 год) летописях. С XIII века началось возведение защитных систем, называемых Засечными линиями (чертами). Такая система состояла из лесных завалов-засек, чередовавшихся частоколами, надолбами, земляными валами и рвами. В определенных местах Засечных линий стояли города-крепости, и только через них можно было покинуть территорию страны. Охрану линий и крепостей осуществляла специальная засечная стража, на содержание которой собирались особые подати, «засечные деньги».
Засеки охватывали весь юг и центр Руси, тянулись на сотни и сотни километров от Брянских лесов до Волги, а вдоль Волги был насыпан земляной вал. В отдельных местах Засечные линии имели в ширину 20–30 километров. По трудоемкости создания Засечные линии России можно сравнить только с Великой китайской стеной.
Итак, первая задача возможной войны – защита территории. Причем династические войны тоже имели эту цель, ведь любой властитель (князь, герцог, царь, король) понимал территорию как собственность своей семьи. Вторая задача – приобретение нового ресурса, будь то земля, работники (рабы) или товары. Третья – охрана торговых путей и защита внешнеторговых интересов. Всё, что можно выдумать еще, – не более, чем варианты перечисленного. Всегда, в инициировании любой войны можно найти экономический интерес государства, в крайнем случае – интерес властителей. Тем более, от наличного ресурса, – то есть от демографических и экономических возможностей, идеологической и организационной работы властей – зависит ход любых военных событий.
Ныне на все в совокупности непроизводительные мероприятия: войны, строительство мемориалов типа пирамид, на другие культовые затраты государство может выделять средства, не превышающие в среднем 5 %, а в максимуме 10 % ВВП, иначе возникает риск подрыва ресурсной базы. В старину, конечно, эти траты должны были быть значительно меньше. И в армию можно безболезненно, без долговременных негативных последствий, призвать не более 5 % населения.
Ведь война в конечном итоге должна быть государству выгодна.
Истории известны государства производительные и грабительские. Чтобы разделить их, нужно понять, с чего живет народ. Так называемые крымские татары Средневековья жили грабежом, пока Русь и Польша грабителей не перерезали. После этого татары предпочли скотоводство и нормальную жизнь. Другой пример – исторические половцы, совершавшие столь быстрые налеты, что не было никакой возможности ни предугадать их, ни принять какие бы то ни было меры для защиты населения. Как известно, в результате не образовалось устойчивой крымской государственности, а половецкой и вовсе нет. Вот характеристика половецкой «военной» тактики, данная византийским оратором XII века Евстафием Солунским: «В один миг Половец близко, и вот уже нет его. Сделал наезд и стремглав, с полными руками, хватается за поводья, понукает коня бичом, и вихрем несется далее, как бы желая перегнать быструю птицу. Его еще не успели увидеть, а он уже скрылся из глаз».
Подобный набег – это тактика грабежа, это не война, так как нет здесь никакого государственного интереса. Таких примеров много. Разве говорил кто-нибудь, что пираты вели войны? Нет, они грабили торговые корабли. И наносили ощутимый вред торговле, которая из-за их налетов была вынуждена уходить в сторону от удобных морских трасс. Но вот когда Англия поддержала пиратов, науськала их топить чужие корабли (прежде всего, испанские) и захватила торговые пути, – это была настоящая война, да вот только пираты в данном случае выступили в качестве наемников государства.
Рассмотрим еще один из случаев, когда создавшаяся уже вооруженная структура из-за нехватки избыточного продукта начинает искать приложение своим силам.
В VIII–IX веках первенство в Средиземном море держали венецианцы. Однако в их торгово-посредническую деятельность в какой-то момент вмешалась новая сила: викинги (или норманны, что значит северные люди). Молодые мужчины, выходцы из Норвегии (что значит Северная дорога), находящейся вблизи торговых путей Балтийского моря, в VIII веке н. э. начали создавать свои структуры для контроля за морской торговлей. Причиной такого их поведения стал запрет крестьянам работать на земельных наделах без королевского разрешения на аренду. Дело в том, что земель было мало, а народу много. Король Гаральд Хаарфагр (Белокурый) желал урегулировать противоречия, а заодно увеличить поступление денег в бюджет. Но «лишние» подданные, в основном вчерашние крестьяне, предпочли заняться делом, которое выглядело как разбой. На самом деле викинги создали новые, довольно прибыльные отрасли хозяйства: посредничество и охрану грузов. Ну, еще немножко подторговывали рабами.
Они не были изначально хорошими мореходами, хотя это и утверждается в большинстве книг. Их астрономические познания были ничтожны по сравнению с познаниями южан, имевших несравненно более благоприятные условия для наблюдения за звездами. Не умея ориентироваться по небу, северные моряки в своих плаваниях, по словам д-ра Соучека, «держались берега, как клещи», и не любили выходить в открытое море. Их единственным навигационным прибором был половник, которым рулевой зачерпывал воду, чтобы по ее вкусу определить, близко ли устье реки.
