После оккупации Эстонии немцами из националистов и профашистски настроенных лиц была создана организация «Омакайтсе» («Самозащита»), активно использовавшаяся для проведения карательных акций против населения, охраны тюрем, лагерей, коммуникаций и важных объектов, розыска и задержания партизан и советских парашютистов, конвоирования угоняемых на работу в Германию граждан.
По сохранившимся отчётам «Омакайтсе», только летом 1941 года участниками этой организации было убито 946 советских активистов, совершено 426 нападений на государственные учреждения. К 1 ноября 1941 года ими было проведено 5033 облавы, арестовано 41 135 человек, из которых казнены на месте «из-за оказанного сопротивления» 7357 человек[814].
В сентябре 1941 года было сформировано шесть так называемых эстонских охранных отрядов, задачей которых являлась охранная служба и борьба с партизанами в тыловом районе 18-й германской армии. С мая 1942 года часть из них участвовала в боях против Красной Армии. В конце того же года все шесть отрядов были переформированы в три восточных батальона (658-й, 659-й и 660-й) и одну восточную роту (657-я)[815].
Помимо этих подразделений, с сентября 1941 года на территории Эстонии, так же как в Латвии и Литве, формируются батальоны вспомогательной полиции. Всего за время войны было создано 26 эстонских «шума» — батальонов общей численностью около 10 тыс. человек[816]. Эстонские полицаи участвовали в карательных операциях против партизан на территории Ленинградской и Псковской областей, в Литве, Белоруссии и на Украине, охраняли гетто в Польше, Югославии и даже в Италии[817]. Некоторые из них действовали против Красной Армии, главным образом, на Ленинградском и Волховском фронтах, а 36-й эстонский батальон в ноябре 1942 года оказался в излучине Дона, где и был разгромлен наступающими советскими войсками[818].
Один из первых эстонских кавалеров Железного креста — ефрейтор 658-го батальона Эвальд Реймаа, 1943 год
Из спецсообщения УНКВД по Ленинградской области № 9744 от 5 ноября 1941 года в областной комитет ВКП(б) и командованию Ленинградского фронта о положении в районах области, занятых немецкими войсками:
«Были неудачные попытки создать карательные отряды и отряды по очистке леса от партизан из местного русского населения.
Немцы для этой цели используют население из финнов и эстонцев, которые оказывают им в этом активное содействие. Партизанам появляться в деревне, где имеется хотя бы одна эстонская или финская семья, рискованно, и русское население предупреждает их об этом.
По сообщению одного из агентов:
„Деревня Перелом Тосненского района в сентябре была оцеплена немецкими солдатами, [которые] собрали мужчин и начали их избивать, требуя выдачи партизан. Немцы приехали со списком, составленным эстонцами из этой деревни, в который были включены местные жители, ушедшие в партизаны, и коммунисты. Жёны коммунистов — Калинина и Ильина — были сожжены живьём в их избах“.
В сентябре в Кингисеппском районе действовал специальный карательный отряд численностью до 2000 человек из эстонцев-кайцелитчиков[819], прибывших из г. Нарвы.
В октябре в ряде пунктов этого района, в том числе в колхозах „Коммунар“, „Красная Звезда“ и дер. Котлы, карательные отряды численностью 60–80 человек были созданы из местного населения — эстонцев»[820].
В том же сообщении говорилось, что назначенный оккупантами старостой поселка Сосницкие хутора Ленинградской области Розин Карл Карлович, эстонец по национальности, выдал немцам группу наших бойцов[821].
Интересно отметить, что в финской армии также был создан 200-й эстонский пехотный полк численностью около 1,7 тыс. человек. В августе 1944 года, накануне выхода Финляндии из войны против СССР, этот полк был переправлен в Эстонию и расформирован, а его личный состав распределён по частям и подразделениям эстонской дивизии СС[822].
Эстонцам же принадлежит и «пальма первенства» в таком позорном деле, как формирование восточных частей СС. В первую годовщину «освобождения» республики, 28 августа 1942 года, генеральный комиссар Эстонии обергруппенфюрер СС К. Лицманн обратился к местным жителям с призывом вступать в эстонский легион СС для участия в общей борьбе против большевизма. 13 октября первые добровольцы, отобранные в соответствии с требованиями, предъявляемыми к личному составу войск СС, были отправлены в учебный лагерь «Дебица» на территории Польши. Из наличного состава удалось сформировать три батальона, объединённых затем в 1-й эстонский добровольческий гренадёрский полк СС. В марте 1943 года после принятия присяги 1-й батальон полка, получивший название «Нарва», был отправлен на фронт и включен в состав 5-й танковой дивизии СС «Викинг»[823]. Он участвовал в Курской битве, а в феврале 1944 года был почти полностью уничтожен в Корсунь-Шевченковском «котле»[824].
«Защити свою Родину от большевизма». Плакат, призывающий вступать в Эстонский легион СС.
Тем временем ввиду недостаточного количества добровольцев для эстонцев была введена обязательная воинская служба Третьему рейху К маю 1943 года в результате проведённой мобилизации эстонский легион получил значительное пополнение, что позволило развернуть полк в 3-ю эстонскую добровольческую бригаду СС под командованием бригадефюрера Ф. Аусбергера. Окончательно сформированная к 23 октября того же года, она первое время действовала против партизан на территории Эстонии. 17 ноября 1943 года бригада прибыла на фронт в районе Невеля. Одновременно с формированием бригады для координации связи с германской оккупационной администрацией была создана Генеральная инспекция эстонских войск СС во главе с генералом эстонской армии Йоханнесом Соодлой[825].
В начале 1944 года эстонская бригада была пополнена за счёт 658-го, 659-го и 660-го полевых батальонов, а также наиболее боеспособных полицейских частей. 24 января на её базе была развёрнута 20-я эстонская дивизия СС. Общая численность дивизии достигала 15 тыс. солдат и офицеров. Летом того же года она участвовала в ожесточённых боях под Нарвой, а в ходе сентябрьского наступления советских войск, завершившегося освобождением Таллина и всей материковой части Эстонии, была разгромлена, потеряв до половины личного состава. В октябре остатки дивизии были отведены на переформирование в Силезию[826].
3 ноября 1942 года руководители латышского «самоуправления» были приглашены к командующему силами СС и полиции в Латвии бригадефюреру Шредеру, который предложил им обратиться с ходатайством о формировании латышского легиона СС. Три с половиной месяца спустя, 16 февраля 1943 года приказ о создании латышского легиона был подписан. Как с гордостью сообщала в номере от 27 февраля газета местных коллаборационистов «Тевия»:
«Будучи признательным за отвагу уже находящихся сейчас на фронте латышских добровольческих частей, вождь Великой Германии дал согласие на создание добровольческого латышского легиона СС. В создающийся латышский легион, как его ядро, уже вошла часть добровольческих соединений.
Легион организуется как единая, боевая часть, включая в него вооружённые формирования СС. Командовать частью будут латышские офицеры.
В легион могут вступить все мужчины латышской национальности 17–45 лет. Служба будет продолжаться до конца войны. Обеспечение, жалование и форма такие же, как и в немецких частях СС…»[827].
Генеральным инспектором легиона был назначен генерал Рудольф Бангерский, бывший царский офицер, в свое время командовавший дивизией у Колчака, а в 1924–1927 гг. занимавший пост военного министра Латвии. По случаю нового назначения он получил чин группенфюрера СС[828].
Однако, как и в Эстонии, желающих вступить в ряды СС оказалось не слишком много. Чтобы компенсировать недостаток добровольцев, была объявлена мобилизация латышей 1914–1924 гг. рождения, которым разослали повестки следующего содержания:
«Настоящим вы призываетесь в латышский добровольческий легион СС. Вы обязаны 26 марта 1943 года до 18:00 прибыть и доложить о своём прибытии в Абренские казармы. С момента призыва вы подчинены немецким вооружённым силам и существующим в них правилам»[829].
Унтерштурмфюрер 15-й латышской дивизии СС (справа)
После освидетельствования врачебной комиссией мобилизованным предоставлялось право выбора, куда они желают быть направленными: в латышский легион СС, в обслуживающий состав немецких войск или на оборонные работы. Некоторые горячие латышские парни шли в эсэсовцы из меркантильных соображений, говоря словами дедушки известного лидера российской демократии, «за бочку варенья и корзину печенья». Например, захваченный в плен красноармейцами весной 1944 года военнослужащий 15-й латышской дивизии СС Пётр Петерсон так объяснял причину своего «падения»:
