На экранах немногочисленных кинотеатров и в клубах показывались японские боевики, прославлявшие колониальную политику Японии в отношении Китая и «непобедимость» японской армии.
Штаб Квантунской армии в Маньчжурии стал инициатором создания Общества молодых патриотов, которое затем получило официальное название «Сэхэхой» (по-японски «Кёвакай»). Задачей общества ставилось «поднятие культурного и морального уровня населения и воспитания у него уважения и верности Японии».
К 1937 г. общество «Сэхэхой» насчитывало 2917 штабов в провинциях и городах Маньчжоу-Го, которые под руководством центрального штаба в Чанчуне развернули фашистскую пропаганду, популяризацию идей японизма и превосходства Японии в Азии. В центральном штабе «Сэхэхой» работали 73 офицера, специально выделенные штабом Квантунской армии.
Японские власти с самого начала оккупации приступили к интенсивной эксплуатации местного населения и вывозу природных богатств. К 1931 г. Маньчжурия занимала важное место в системе экономики Китая. Сельское хозяйство Маньчжурии давало значительные урожаи ячменя, сои, кукурузы, риса, сорго и пшеницы. Посевные площади занимали 32 млн акров (из 54,9 млн акров пригодной для пахоты земли). Ежегодный урожай зернобобовых культур составлял 790 млн. бушелей стоимостью около 200 млн китайских долларов. Кустарная и фабричная промышленность выпускала высококачественный шелк, являвшийся важнейшей статьей китайского экспорта.
Маньчжурское скотоводство насчитывало до 15 млн голов крупного рогатого скота и давало большой объем своей продукции на экспорт. Маньчжурия также экспортировала строевой лес (площадь лесов в Маньчжурии достигала 89 млн акров).
Рыбные ресурсы Маньчжурии, особенно на побережье Желтого моря и в Бохайском заливе, позволяли ежегодно вылавливать и отправлять на экспорт десятки тысяч тонн рыбы и других морепродуктов. Только в 1930 г. стоимость улова достигла 3 млн китайских долларов.
На основе развитого сельского хозяйства, лесного и рыбного промыслов в Маньчжурии развивались предприятия по переработке продукции этих отраслей. Они производили бобовое масло и жмыхи, спички, строительные лесоматериалы, бумагу, посуду и др.
В Маньчжурии начала создаваться военная промышленность. Один из крупнейших военных арсеналов Китая находился в Мукдене (Шэньяне). Там работало более 9 тысяч рабочих. Арсенал производил ремонт различных систем артиллерийского и стрелкового вооружения, выпускал боеприпасы, инженерно-саперный инструмент и т. д.
Японский бронеавтомобиль «Сумида» (Маньчжурия, 1936 г.)
Японцы ввели в Маньчжоу-Го плановую систему хозяйства. В начале 1937 г. был принят первый пятилетний план, а в 1941 г — второй пятилетний план. Экономика страны начала быстро развиваться. Так, за 1936 год в Маньчжурии было выплавлено 850 тыс. т чугуна, 400 тыс. т стали, добыто 11 700 тыс. т угля, 145 тыс. т синтетической нефти (перегонка фушуньских сланцев), 4 тыс. т алюминия, произведено продовольственных культур: риса — 337,2 тыс. т, пшеницы — 966 тыс. т, бобовых — 4201,3 тыс. т, хлопка — 15 тыс. т.
С 1936 г. по 1945 г. японские капиталовложения в этом районе выросли в четыре раза: с 2,4 млрд иен до 11,3 млрд иен, то есть, по тогдашнему курсу, с 1404,1 млн американских долларов до 5595,9 млн долларов, а с учетом вложений правительства Маньчжоу-Го капиталовложения выросли до 24,2 млрд иен.
Любопытный момент — впервые в истории Японии правительство разрешило генералам и старшим офицерам армии в Маньчжоу-Го «по совместительству» участвовать в прибылях предприятий, производящих военную продукцию.
Глава 25
Конфликт на озере Хасан
В 1936 г. начались серьезные инциденты и на сухопутной границе. Майор А. Агеев из Гродековского погранотряда в оперативном донесении сообщил, что «30 января 1936 г. в 14 ч. 13 мин. две роты японо-маньчжур нарушили советскую границу на полтора километра в районе пади Мещеряковской. Несмотря на численное их превосходство, наши малочисленные наряды нанесли налетчикам сокрушительный контрудар. Потеряв 31 убитыми, 23 ранеными и 24 обмороженными, налетчики бежали за пределы советской земли. С нашей стороны в бою смертью храбрых пали четыре бойца».
В 1936–1937 гг. японцы попытались занять ряд островов на реке Амур, принадлежащих России. С одной стороны, это была проба сил, а с другой — контроль над островами давал возможность прекратить советское судоходство на Амуре.
30 июня 1937 г. в 16 ч. 40 мин. бронекатера Амурской военной флотилии № 72 и № 74 и канонерская лодка погранохраны № 308 (бывшая канлодка ГВИУ № 7) неожиданно были обстреляны артиллерийским и пулеметным огнем с маньчжурской территории, со стороны деревни Ганьчаза. Обстрел бронекатеров продолжался 10 минут. Бронекатер № 72 был подбит артиллерийским огнем, канлодка № 308 изрешечена пулями.
На бронекатере № 72 были убиты командир капитан-лейтенант Александр Беляев и три члена экипажа. Бронекатер потерял ход и был течением прибит к острову № 514, где и затонул. Остальные 12 человек экипажа направились вплавь к нашему берегу, при этом один человек утонул. Из 11 уцелевших членов экипажа были 6 раненых.
Бронекатер № 74 и канлодка № 308 вместо того, чтобы помочь бронекатеру № 72, быстро вышли из-под обстрела, как было сказано в донесении, «по приказу комдива Глухова». Любопытно, что дело происходило в радиусе действия 152-мм батареи, находившейся на берегу, но батарея молчала.
В тот же день, вечером, командующий Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии, маршал Советского Союза Блюхер приказал:
1. Зейскому отряду бронекатеров Амурской Краснознаменной военной флотилии идти за катером № 72 и привести его к нашему берегу Амура.
2. В случае повторения японо-маньчжурами обстрела наших бронекатеров 152-мм батарее заставить замолчать батарею противника.
Несмотря на сей грозный приказ, 6 июля 1937 г. к затонувшему бронекатеру № 72 подплыло 7 лодок с японцами, и по ним наша артиллерия не стреляла. Позже японцы подняли бронекатер, но в состав Маньчжурской военной флотилии его не вводили. Возможно, он был использован как речной полицейский катер. Любопытно, что С.С. Бережной придумал этому катеру целую легенду, что он «был поднят, восстановлен и вновь введен в строй. Участвовал в Маньчжурской наступательной операции 9.08-2.09.1945 г. 12.01.1949 г. отнесен к подклассу речных БКА. 2.04.1951 г. разоружен и исключен из списков судов ВМС в связи с передачей в ОФИ для демонтажа и разделки на металл»[95].
Взамен бронекатера № 72 ОГПУ передало Амурской флотилии одну из двух собственных канонерских лодок (№ 308 или № 310), которую в Амурской флотилии переименовали в бронекатер № 75. Бронекатера же с № 72 во флотилии больше не было.
В мае-июне 1938 г. милитаристские круги Японии развернули широкую пропагандистскую кампанию вокруг так называемых спорных территорий на границе между Маньчжурией и советским Приморьем. В середине июля 1938 г. посол Японии в Москве Сигэмицу предъявил советскому правительству категорическое требование о передаче Японии «спорных территорий» в Приморье под предлогом необходимости выполнения обязательств Японии в отношении Маньчжоу-Го. В то же время военный министр Итагаки добивался санкции императора на организацию наступательной операции в районе озера Хасан с целью поддержать шаги японской дипломатии в Москве. При этом доказывалось, что этот район наиболее «слабо подготовлен Советами к обороне». 22 июля 1938 г. план нападения на советскую территорию в районе озера Хасан обсуждался на совещании пяти министров японского правительства и был одобрен.
Пока шли переговоры в Москве, у границ советского Приморья были сосредоточены две пехотные дивизии (19-я и 20-я), пехотная бригада, три пулеметных батальона, кавалерийская бригада, отдельные танковые части и 70 самолетов.
Озеро Хасан расположено в самой южной части советского Приморья, у стыка границ Маньчжурии, Кореи и Советского Союза. В этом месте граница, начиная от берега Японского моря, около 25 км тянется по реке Тумень-Ула и отделяет советскую территорию от Кореи, а затем от Маньчжурии, территория которой узким длинным языком вклинивается между СССР и Кореей.
Здесь, между рекой Тумень-Ула и озером Хасан, в районе сопок Заозерная и Безымянная, развернулись активные боевые действия. Сопки эти сравнительно невысоки (около 150 м), но в условиях окружающей равнинной местности являются господствующими. С высот хорошо просматривались железные и грунтовые дороги японцев, идущие из портов Кореи и из глубины Маньчжурии. В ясную погоду с них хорошо видно все наше побережье, а в бинокль видны даже домики Посьета и дальние острова, расположенные вдоль берега на пути к Владивостоку.
Японцы хорошо понимали важное значение этих высот и с 1933 г. начали топографическую подготовку соседней с озером Хасан пограничной территории Маньчжурии. Одновременно из глубины Кореи и Маньчжурии к этому району японцы прокладывали железные и шоссейные дороги, а в июле 1938 г. стали подводить к высоте Заозерной телефонную линию. За короткий срок они хорошо укрепили в инженерном отношении пограничную зону.
