Далее, неслыханная по смелости акция: Ольга со слугами (очевидно, были выбраны умеющие владеть оружием) едет в древлянскую землю, чтобы совершить тризну по погибшему мужу. Древляне с пониманием относятся к ее визиту, доставляют все нужное для тризны, демонстрируют свою лояльность гостье. Что касается вопроса с их стороны о судьбе членов двух посольств и Ольгиного ответа, то древлянам было ясно, что их люди оставлены в заложниках, чтобы с Ольгой и ее сопровождением ничего не случилось. А уклончивый ответ Ольги — дань дипломатической вежливости.
Своим людям Ольга велела пить поменьше хмельного, а когда древляне по языческому обычаю упились вдрызг, пять тысяч древлян были убиты у могилы Игоря, после чего небольшой отряд с княгиней быстро двинулся на восток и вернулся в Киев. Таким образом, на вражеской территории хитроумная Ольга, согласно похоронному ритуалу, принесла огромные человеческие жертвы на могиле мужа. С точки зрения современников — неслыханный героизм и потрясающее хитроумие. Авторитет Ольги в Киеве подскочил до небывалых высот, авторитет дуумвиров, соответственно, опустился. Наверное, над ними открыто насмехались в Киеве, что, мол, сидят, пьют, наедают брюхо, а баба совершает подвиги, которые следовало бы совершить им. Срамота!
Дальнейшие действия Ольги легко вычисляются. Имея моральное превосходство над Свенельдом и Асмундом, она берет сына и апеллирует к киевлянам и дружинникам Игоря, призывает их сплотиться вокруг наследника престола, пусть и малолетки, и ее, как регентши. Стоять под началом наследника престола, пусть и малолетки, воину не зазорно, а то, что командует его мать, так ведь показала баба, что и двух именитых мужиков за пояс заткнет. Пока великий князь подрастет… Посмотрим!
В таких условиях дуумвирам оставалось только одно: признать Ольгу равной себе, заключить с ней договор, стало быть, восстановить триумвират. Появилась возможность совершить карательный поход в древлянскую землю. Это было нужно для сохранения лица Свенельда с Асмундом. Разумеется, они не могли стать под начало Ольги. Формальным главой карательного войска объявили трехлетнего Святослава. Воеводы по-прежнему не доверяли друг другу и зорко сохраняли контроль над наследником. Малолетку Святослава посадили на коня, с боков плотно стали Свенельд и Асмунд, блюдя свой интерес. Мальчик-князь бросил копье в сторону врага, оно упало рядом на землю, но это неважно — великий князь скомандовал «в атаку», указал врага, теперь его верные воеводы сделают свое дело, Ольгины (Игоревы) воины тоже получили сигнал от князя, а не от женщины. Приличия соблюдены. Древляне наказаны. Сложнейший политический кризис преодолен, правда, благодаря женщине, но, главное, все утряслось. Хвала Перуну!
В свете проделанного анализа можно ответить на недоумение многих историков: почему христиане-летописцы с такой симпатией пишут об Ольгиной мести древлянам, которая сопровождалась такой жуткой жестокостью, долженствующей осуждаться христианами? Во-первых, Ольга спасла государство от развала с последствиями куда более жуткими. Во-вторых, представим себе моральное состояние русских дружинников в 945 г. В течение десятков лет — ни одного светлого пятна, нечем похвалиться. Сплошные поражения, гибель друзей, родных, разорение страны, унизительная дань чужеземцам, дурное управление. Наконец «дошли до ручки» — убит сам великий князь, а за него и не мстят! Как говорится — «приехали»! И на таком беспросветном фоне — вдруг столь блестящее, выдающееся деяние. Ну как тут не возникнуть симпатии, уважению, передаваемым и детям, и внукам, тем более что дальнейшие действия Ольги вызывают еще большее восхищение.
Древляне наказаны, но проблема сбора полюдья остается. Ни Свенельд, ни Асмунд не могут далеко уезжать из Киева по уже известной причине. Без присутствия авторитетных лиц с представителями средней и младшей дружины местные властители и разговаривать не будут. Ольге, пожалуй, дадут, но не может она одна за всех собирать. Да и выглядеть будет так, что это она кормит обоих воевод и их дружины. После наказания древлян принято решение всю дань с полюдья делить на три равные части. Ольге полагается третья часть. Она ее соберет, своих людей и свою дружину (дружину сына) прокормит…
А им как?
Расчет дальнейшего хода событий настолько прост, что появляется искушение отказаться от слов «видимо», «возможно», «вероятно» и т. д. Можно назвать это «силой вещей», можно «железной логикой событий», но история здесь не вариативна. Осенью Ольга собрала свою треть, Свенельд и Асмунд почти ничего не собрали. С голоду ни они, ни их дружины не умерли, определенный резерв был, не зря дружинники Игоря жаловались на зажиточность воинов Свенельда. Но жизнь на широкую ногу пришлось прекратить. У Ольги же все было нормально, она снарядила суда с товарами в Византию. Опять она выиграла, а Свенельд с Асмундом проиграли. Авторитет Ольги растет, скоро обнищавшие дружинники воевод побегут в великокняжескую, фактически в Ольгину дружину. Хорошо бы убрать Ольгу с политической доски. Как? А древний обычай! Муж ее мертв, могила его теперь доступна. Что полагается вдове?
Учитывая Ольгин ум и изворотливость, можно не сомневаться — она пыталась договориться с языческим жречеством. Но те предпочли сторону воевод, во-первых, потому, что возразить, по существу, на требование ритуального умерщвления вдовы на могиле мужа нечего, во-вторых, женское правление было на Руси неслыханным делом, в-третьих, Ольга со своим умом и энергией жрецам внушала подозрение, может, ее уже тогда подозревали в симпатиях к христианству.
Ольга и тут обманула всех. Видя, что тучи сгущаются, она с очередной партией товара отправилась в Константинополь весной 946 г., когда прошел ледоход. Вниз по Днепру караван судов миновал пороги, как обычно, остановился отдохнуть на острове Хортица. Высказываю предположение: этот остров и есть сказочный остров Буян. Мне известно о трех версиях, касающихся этого сказочного географического объекта. Версия первая: о. Буян — элемент мифа, на деле не существовал и не существует. Версия вторая: это остров Березань в Черном море. Версия третья: это остров Руян в Балтийском море (нынешний Рюген). Все три версии и без меня подвергаются сомнению, поэтому я воздержусь от их критики. Выскажу соображения в пользу моей версии. Буян — остров известен только восточным славянам. Фольклорные герои плавают мимо него и через него, с островом связано нечто мистическое, сакральное.
Пороги на Днепре вполне могли иметь параллельное славянское название — «Буяны» (буйствующая вода). Остров Хортица находится сразу за порогами, на нем останавливались, приносили жертвы богам за благополучный проход опасного места. Далее плыли от него и мимо него в далекие экзотические страны. Остров могли связывать с порогами и называть Буян, могли, например, называть Забуянник, со временем название потеряло приставку, суффикс и окончание.
В мае 946 г. Ольга приняла крещение в Константинополе, причем крестным отцом был сам император Константин Багрянородный. Если верить летописи, Ольга и его сумела обмануть с попыткой сватовства. Сватовство Константина Багрянородного и хитрость Ольги в уклонении от брака на самом деле, выражаясь современным языком, «пиар-ход». Разве император, человек умный, автор трактатов, не знал, что, став крестным отцом Ольги, он становится ее родственником? А если запамятовал, что ж, никто из окружения не подсказал?
Вся эта история была предназначена для русских подданных. После возвращения крестившейся Ольги в Киев, что ей вменили бы в вину враги? Измену Родине, отступничество от обычаев отцов-дедов.
Но перед возвращением Ольги в русском обществе становится известной история со сватовством византийского императора и Ольгиным ответом. Что была Византия для русского X в.? Константинополь они называли Царьград. Значит, Византия — «Царь-страна». И Ольга отказалась стать женой императора этой страны, потому что ей дорога Русь! Как после этого убеждать русские умы, что Ольга — предательница? Одновременно убивался второй заяц: все узнавали, что Ольга стала родственницей императора и, значит, под его защитой. «Люди мои погани, и сын мой поган — да бы мя бог соблюл от вьсего зла», — так сказала Ольга в Константинополе. Из этих слов прямо явствует, что Ольге угрожает зло от язычников, а принятие христианства защитит ее от угрозы. Такой же «пиар-ход» слова княгини, что «не я нужна императору, а мое государство». Неужели Константин Багрянородный не знал, что, женившись на Ольге, он Русь к Византии не присоединит? Ситуацию на Руси он знал неплохо, судя, например, по трактату «Об управлении империей».
Принятием крещения Ольга опять спутала карты у своих врагов. Поскольку она перестала быть язычницей, на нее не распространялись языческие законы, она легально могла отвергать попытки похоронить ее рядом с Игорем. Настаивать на этом значило, во-первых, конфронтацию с христианами на Руси, которые со времен Дира стали заметно более влиятельны, во-вторых, поскольку в разных местах Руси почитали разных богов, постольку многие язычники рассматривали христианство, выражаясь по-современному, как одну из традиционных конфессий, обида христианам создавала угрозу для язычников «некиевских конфессий», т. е. многие язычники тоже стали бы на ее сторону. Наконец, в-третьих, языческое умерщвление Ольги было бы вызовом и даже прямым оскорблением византийского императора, который был ее крестным. Воевать он бы не стал, но мог разорвать существующий торговый договор, а этого на Руси не хотел никто. Византия для Руси в X в. была главным торговым партнером.
