Новые лидеры, оказавшиеся наверху в силу их местной популярности, решительности и целеустремленности, не будут иметь опыта в международных делах и станут выдвигать преувеличенные требования, что уже происходит с некоторыми из них.
Несмотря на эти трудности и, скорее всего, затяжной процесс внутренней и внешней адаптации к новым правилам поведения, этот прорыв, в особенности если он произойдет в славянском ядре, предложил бы наилучшую перспективу для примирения между Востоком и Западом, аналогичную той, что привела франкогерманские отношения к их нынешнему состоянию.
Документ № 2
Горбачев остается серьезным политическим игроком на советской политической сцене, особенно в вопросах внешней и оборонной политики, но его доминирующая роль сошла на нет и больше не восстановится. Останется ли он в своей должности еще на год или нет, масштабное перемещение власти из центра в республики будет происходить и дальше, если только его не заблокирует переворот традиционалистов.
Горбачев может играть ключевую роль при выборе направления развития, и сотрудничество с ним критически важно для плавного перехода власти к республикам.
Во имя политического выживания Горбачев не так давно пытался обрести новую политическую базу взамен старой, которая постоянно размывалась за последний год. Он не был склонен идти настолько далеко, как требовали сторонники жесткого курса в использовании силы для восстановления власти центра, так что его альянс с ними трещит по швам.
Теперь он подписал договор с Ельциным и восемью другими республиканскими лидерами, улучшающий атмосферу и дающий ему передышку после недавней кампании за его смещение обещанием передать значительные полномочия республикам. Однако, чтобы этот договор состоялся, Горбачеву придется председательствовать на похоронах политической системы, во главе которой он сейчас находится. Если же Горбачев даст обратный ход и отступит от соглашения, движение реформаторов в пользу его смещения снова наберет силу.
Если он в ближайшее время будет вытеснен из игры, то у руля скорее окажутся сторонники жесткой линии, которые будут править через слабую подставную фигуру или разновидность Комитета национального спасения. Однако в условиях бездействия традиционалистов политическая надежность служб безопасности будет и далее слабеть, а влияние реформаторов — усиливаться, так что время увеличивает шансы на приход демократов к власти.
Замена Горбачева вряд ли будет протекать гладко, и возможен переходный период, связанный с напряженной борьбой за власть различных сил при отсутствии реального руководства. Будущность политической системы напрямую связана с нынешней борьбой за власть. Если верх возьмут традиционалисты, они будут стремиться сохранить империю и автократический способ правления более жесткими методами. Они быстро приступят к репрессиям против оппозиции, арестовывая и возможно даже истребляя лидеров, начиная с Ельцина, и начнут свертывать только что завоеванные свобода.
Они займут более вызывающую позицию в отношении Соединенных Штатов Америки и будут искать возможности утвердить свое влияние за рубежом. Даже если они будут готовы прибегнуть к широкому использованию силы и репрессиям традиционалистам окажется трудно удержать власть в силу отсутствия у них серьезной программы решения нарастающих проблем страны; они также столкнутся с трудностями в преодолении внутреннего разброда.
При таком режиме экономика продолжит деградировать и резко начнет возрастать социальная отчужденность, что неизбежно приведет раньше или позже к возрождению демократических и националистических движений.
Если верх возьмут реформаторы, они передадут власть республикам и позволят им двигаться путем большей независимости, даже если те останутся в составе преобразованного Союза. Многие республики, включая Россию, быстро продвинутся вперед по пути демократических и рыночных реформ, но часть, вероятно, подпадет под новые формы авторитаризма.
Хотя значительно ослабевший центр будет по-прежнему контролировать вооруженные силы и сможет выполнять большую часть международных обязательств СССР, каждая из республик будет быстро разворачивать свою собственную внешнюю политику и прибирать к рукам от КГБ полномочия, касающиеся внутренней безопасности.
Короче говоря, Советский Союз сегодня находится в революционной ситуации в смысле перехода от старого к некоему пока еще неопределенному новому строю. Хотя переход может произойти и мирно, нынешняя жестко централизованная политическая система обречена. Как это происходило в Восточной Европе в течение последних двух лет, в СССР налицо элементы, которые могут привести к быстрой смене не только способа правления, но и политической системы.
Политический кризис, сложившийся в последние месяцы в СССР, был, по крайней мере, временно, сглажен апрельским соглашением Горбачева с Ельциным и лидерами еще восьми республик. Горбачев пошел на эту политическую разрядку, понимая, что быстро теряет контроль над событиями и не сумеет восстановить его без поддержки руководителей республик.
Реформаторы пошли на это из страха, что сторонники жесткого курса используют нарастающий кризис и угрозу социального взрыва для захвата власти. Вместе с соглашением Горбачев получил политическую отсрочку, но она окажется кратковременной, если он не проявит большей готовности уступить республикам значительную часть полномочий центра и своих собственных, чем он демонстрировал до сих пор.
Ельцин и Горбачев публично уже предложили совершенно различную интерпретацию соглашения: президент рекламировал его, прежде всего, как шаг в сторону экономической стабилизации, в то время как российский лидер утверждает, что он означает уступку центром значительных полномочий республикам.
Традиционалисты, от которых Горбачев зависит политически. Службы госбезопасности и правительственная бюрократия — встревожены перспективой перемещения власти к республикам, они сбиты с толку и раздражены политикой Горбачева. Руководство КГБ, вооруженных сил и КПСС обвиняет Горбачева в нынешнем кризисе и в подрыве их институтов.
Кроме этого «черные полковники», возглавляющие движение за смену Горбачева режимом твердой руки, утверждают, что имеют со стороны Язова негласную поддержку своей жесткой линии. Хотя Горбачев отразил поползновения сместить его с поста генерального секретаря на апрельском пленуме Центрального комитета, он по-прежнему стоит лицом к лицу перед все возрастающей угрозой мятежа в партии и не может более полагаться на нее при проведении своей политики.
Позиции Горбачева за последний год ухудшились так резко потому, что его политика в целом подвергается острой критике за царящий в стране развал:
— большинство советских граждан считают его ответственным за обрушившиеся на страну экономические проблемы и неспособность предложить внушающий доверие способ выхода из них. Его новая «антикризисная программа» суть гибрид старых методов централизованного контроля и кое-каких рыночно ориентированных реформ, вряд ли способных остановить нынешний обвал экономики;
— традиционалисты критикуют его за разрушение прежней ленинистской политической системы, взамен которой не созданы новые жизнеспособные политические структуры;
— рабочие более не доверяют его правительству, поскольку оно не выполняет своих обещаний;
— реформаторы рассматривают его решимость сохранить в целости жестко централизованный Союз как главный фактор, приведший к нынешнему политическому кризису.
Горбачев пошел на апрельские договоренности отчасти потому, что пытался задержать свой политический закат, но они не вернут ему былых позиций. Всенародно избранные руководители и законодательные собрания республик обладают несравненно большей легитимностью, чем центральное руководство, и без сотрудничества с ними осуществление Горбачевым его политики делается практически невозможным.
Ключ к разрешению нынешнего кризиса в руках России и Ельцина. Он, по всей видимости, преуспеет в своих усилиях по созданию сильной, всенародно избранной президентской власти и победит в намеченных на июнь выборах. Это усилит его позиции в споре с центром, подчеркнув одновременно нелегитимность положения Горбачева.
Хотя Горбачев, продолжив свои политические кульбиты, и продержится еще какое-то время, трудно поверить, что он окажется способным восстановить упавшее политическое влияние и вернуть себе политическую инициативу. Даже в случае с апрельским соглашением, он, кажется, в основном лишь реагирует на события, не имея какого-либо долгосрочного плана игры.
Прошлой осенью он с готовностью вошел в союз с руководством КГБ, армии и КПСС, но не захотел пойти на использование силы для восстановления власти центра в том масштабе, в каком это требовали от него сторонники жесткой линии, так что их альянс рассыпается на глазах.
