132
Непонятно, почему Прыжов даёт такие именования английскому аристократу, с которым подружился Пётр I во время своего трёхмесячного пребывания в Англии в начале 1698 года. Этого человека звали Перегрин Осборн (1658–1729), в оригинале: Peregrine Osborne. За какие-то заслуги перед короной Осборн получил в 1694 году титул маркиза Кармартенского (Marquis of Carmarthen), а в 1712 году, перестав быть маркизом, он унаследовал титул умершего отца — герцог Лидский (Duke of Leeds). Английские родословные и титулы — запутаннейший вопрос, но что точно, у английского аристократа в именованиях не могло быть немецкого фон, и имя Марниц тоже не упоминается ни одним английским источником. Похоже, Прыжов принял на веру именование в том виде, в котором его изобразил в своей челобитной «сирота» Матюшка Жданов. Современные английские источники уделяют больше внимания тому, что русского царя и английского маркиза сблизила любовь к бутылке, но при более глубоком поиске обнаруживается, что маркиз был контр-адмиралом Королевского флота и опытным конструктором военно-морских судов, это привлекло к нему русского царя, мечтавшего о создании своих военно-морских сил. Что касается табака, Перегрин Осборн, выполняя поручение английских купцов, действительно выкупил у царя право на монопольную торговлю в России табаком, выращиваемым на табачных плантациях в Вирджинии, в Новом Свете, при этом одни английские источники сообщают, что Петру было выплачен пятнадцать тысяч, другие — двадцать тысяч фунтов.
И кого называет Прыжов «бродящим по свету немцем»? Если вышеуказанного Осборна, то он, повторяем, не немец.
Ширóкий грош — одно из названий пражского гроша, который называли также чешким грошем и пенязью.
Примечание Прыжова: pokatny, от kat (угол, изба), то есть корчмы по домам, тайные корчмы, или заугольные шинки, как они называются в других памятниках.
Уточним написание: kat по-польски палач; угол будет kąt (произносится конт), от него образовано прилагательное pokątny со значениями скрытый, незаконный, применительно к торговле можно переводить из-под полы.
Приводим 17-ю статью в современном переводе (хотя переводчик К. И. Яблонскис, на наш взгляд, путает корчемное вино с корчмой): «Также постановляем и приказываем воеводам, старостам и всем державцам нашим Великого княжества Литовского, чтобы они не допускали незаконно варить пиво в корчмах в неположенных местах, а особенно тем, кто не имел бы нашего пожалования по нашему листу или листу наших предков. А поэтому приказываем, чтобы каждый из вас такие корчмы отбирал независимо от того, принадлежат ли они духовным или светским, панам и всем вообще, и забирали все те сосуды, в которых варят пиво, и доставляли бы их к нашему великокняжескому двору, потому что из-за существования таких корчм совершается много злодеяний, а также уменьшаются наши великокняжеские доходы, как и доходы тех, которые имеют пожалование по нашему листу».
Слово варити вставлено нами.
Слова по старому вставлены нами.
Королева Бóна (1494–1557) — вторая жена Сигизмунда I, королева Польши с 1518 года. Итальянка по рождению из старинного рода Сфорца, она известна в истории также как Бóна Сфóрца. В последние годы жизни Сигизмунда она фактически управляла страной, сильно влияя также на своего сына, который в 1548 году взошёл на трон как Сигизмунд II. Бона имела большое состояние и крупные земельные угодья в Польше и Литве.
Примечание Прыжова: 1 грош польский — 4 коп. серебром; 1 грош литовский — 5 коп. серебром; копа грош литовская — 3 руб.
Эдингáрд — видимо, Прыжов имеет в виду человека, который в «Истории Российской» В. Н. Татищева фигурирует как Еггегард Урагский: «Еггегард в 1018 году после рождества Христова пишет: В оном великом городе Китаве, которая есть столица тамошнего царства, находится более трёхсот церквей и бывает восемь торжищ, народ же неведомый». Китава — так называется Киев у Еггегарда.
Татищев несколько раз ссылается на Еггегарда, иногда добавляя, что тот «повторяет из Адама Бременского». К сожалению, кроме упомянутой татищевской «Истории» имена Эдингард или Еггегард нам не удалось нигде найти.
В Ипатьевской летописи: «Грабиша за два дни весь град, Подолье и Гору и монастыри и Софью и Десятиньную Богородицу и не бысть помилования никомуже ни откудуже…»
Приводим отрывок из сочинения Контарини «Путешествие в Персию» (Viaggio in Persia), отметив, что в его описании досуг киевлян удивительно похож на досуг московитов: «1 мая мы приехали в город, именуемый Киев или Маграман, который находится вне Нижней России. Этим городом управлял некий пан Мартин, поляк-католик. Узнав от королевских проводников о моём приезде, он дал мне весьма жалкое помещение, что, впрочем, соответствовало той стране, и основательно снабдил меня продовольствием.
Город стоит у границ с Татарией; в нём собирается некоторое количество купцов с пушниной, вывезенной из Верхней России; объединившись в караваны, они идут в Каффу, однако, часто бывают захвачены, как бараны, татарами. Город изобилует хлебом и мясом. Образ жизни у тамошних обитателей таков: с утра и до трёх часов они занимаются своими делами, затем отправляются в корчмы и остаются там до ночи; нередко, будучи пьяными, они устраивают там драки».
Если верить Михалону, в ту эпоху климат в районе Киева был настолько мягким, что позволял возделывать разные изысканные плоды и виноград. В целом, Михалон именно с увлечением, как заметил Прыжов, излагает свои впечатления: «Есть у нас славная крепость и град Киев (Kiovia)… Главная среди прочих крепостей и земель, поставленная на реке, со всех сторон окружённая полями и лесами, она обладает настолько плодородными и лёгкими для обработки почвами, что всего раз вспаханные на двух волах они дают щедрые всходы. Родятся также дикие травы, с корнями и стеблями, пригодными для пищи человека, и деревья с разными изысканными плодами, а также виноград. Чем более ухожен виноград, тем крупнее грозди; кроме того, по берегам реки в обилии растёт дикий виноград. В дуплистых от старости дубах и буках роятся пчёлы, мёд которых изумителен на цвет и вкус.
В лесах и полях обилие таких животных, как зубры, онагры, олени; их в таком количестве убивают ради шкур, что всё мясо из- за чрезмерного изобилия выбрасывают, кроме филейных частей. На диких коз и кабанов они не обращают внимания. Антилоп, когда они переходят зимой из степей в леса, а летом — в степи, такое множество, что каждый крестьянин убивает тысячу… Киевские хаты, изобилуя плодами и фруктами, мёдом, мясом и рыбой, но грязные, полнятся драгоценными шелками, каменьями, соболями (zobolis) и другими мехами, пряностями, настолько, что я видел там шёлк дешевле, чем в Вильне лён, а перец дешевле соли…»
Авторство «Хождения в Святую землю» остаётся спорным: одни, включая Прыжова, считают, что «Хождение» написано неким старообрядцем Леонтием, другие приписывают его московскому священнику Иоанну Лукьянову. Рукопись дошла до нашего времени в нескольких списках, и отрывок, приведённый Прыжовым, в другой редакции начинается так: «Генваря во 27 день поидохом из Нежина к преславному граду Киеву рано на первом часу дни;… с великою нуждою доехали до корчмы, часа в два ночи приехали, а в корчме только жёнка одна, и та курва; и тут мы с нуждою великою ночевали; всю ночь стереглися, стали к полю, а пьяные таскаются во всю ночь».
Прыжов подкрепляет свои рассуждения цитатой из «Вертепа» — эта «сатирична коляда», возможно, была написана Феофаном Прокоповичем. Но, насколько мы понимаем, речь Богдана Хмельницкого в коляде направлена не против жидов, жидовского племени, как выражается Прыжов, а против ляхов.
Самови´дец — автор сочинения, известного как «Летопись» Самовидца. Жил во второй половине XVII века в Левобережной Украине и был самовидцем, то есть очевидцем, исторических событий, имевших отношение к Богдану Хмельницкому.
Прыжов указывает, что песня взята из книги П. А. Кулиша «Записки о Южной Руси» (I, 56).
