Как писал современник в «Записке о крамолах врагов России», «и кто бы при русском простодушии мог подумать, что книги Священного Писания могут быть употреблены в орудие к испровержению в России древнего Православия? Кто бы при русской честности мог подозревать, что негодные иноверцы тем самым будут разрушать истинную Божественную веру в России, что составляет непоколебимое ее основание.
Библейское общество сделалось сходбищем, сборным пунктом для всех мистиков разных цветов и покроев, и имя его до того слилось с именем тайных обществ, что их не отделяли друг от друга... Скорее и успешнее, нежели чрез умножение сект, враги России надеялись ввести и усилить в России развращение нравов народа чрез умножение и распространение в ней разных вредных книг. Эта сеть для веры и нравственности русских раскинута была очень широко»[291].
Масонские деятели Библейского общества хотели не только кощунственно исказить тексты Священного Писания и подменить Православие ересью протестантизма, но и реформировать богослужение, рекомендуя вести его на русском языке по книгам, содержащим переводы еврейского текста масоретской, талмудической редакции. Святой Феофан Затворник называл новоявленных библейских реформаторов «мазоретчиками».
Против еретических нововведений Библейского общества выступало православное священство. Его лучшие умы, и в частности митрополит Московский Филарет (Дроздов), постоянно указывали, что богослужение и чтение во время богослужения Священного Писания должно осуществляться только на церковнославянском языке в каноническом переводе с греческого текста 70 толковников. Все они предупреждали переводчиков быть осторожными в обращении с еврейским текстом. Как отмечал митрополит Филарет, «текст еврейский в начале времени Христианства был в руках врагов его и поэтому мог подвергаться даже намеренному повреждению, как о сем говорит Святой Иустин-мученик в разговоре с Трифоном»[292].
Антирусское восстание декабристов-масонов и последовавшее за ним расследование деятельности тайных обществ раскрыли настоящие цели Библейского общества. Была выявлена непосредственная связь «библейских реформаторов» с масонскими ложами, открыты преступные замыслы против Православия.
В апреле 1826 года Николай I закрывает Библейское общество. Перевод, искажающий тексты Священного Писания, был остановлен, уже переведенные и отпечатанные первые 8 книг Библии запрещены в продажу, а отдельные издания Пятикнижия Моисеева сожжены.
Итак, первое наступление иудейско-масонской цивилизации на Русскую Православную Церковь закончилось полным крахом. Чада Православной Церкви сразу же поняли преступный характер «нововведений» масонских реформаторов. В русском народе уже тогда сложилось устойчивое предубеждение против фармазонов (масонов) как врагов веры и государства. Русские священники не допускали масонов к причастию и даже, бывало, выгоняли их из храма.
Святой праведный Серафим Саровский всегда относился к масонам как к врагам веры Православной. Рассказывают, что в 1825 году, незадолго до декабристского восстания, к нему обратился за благословением масон, по-видимому Пестель, так Святой Серафим на него яростно закричал, как на самого величайшего преступника и отступника от Христа: «Гряди откуда ты пришел», — и прогнал его прочь. По рассказам очевидца, страшно даже было смотреть на старца в это время.[293]
В Государственном архиве Российской Федерации сохранилась докладная записка Н.А. Мотовилова Государю Императору Александру II, в которой исчерпывающе излагается отношение великого русского Святого Серафима Саровского к масонству: «...батюшкой отцом Серафимом священно тайно, но для меня вполне ясно поведено от лица Господня ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ всеподданнейше доложить, что по поводу Восьмого Вселенского Собора крайне насущно в настоящее время как, во-первых, для соединения Святых Божиих Церквей под Единую Главу Христа Жизнодавца и под Единый Покров Пресвятыя Богородицы, так, во-вторых, и всецелое анафематствование всей мерзости отступления от Святой Вселенской Веры Христовой или аболиционистического нивелирования всего на свете, то есть по-русски — декабризма, а по-вселенски — масонства, франкмасонства, иллюминатства и всей их якобинской, престолов церковных и монастырей святых разорительной и цареубийственной, баргонительной правительственности, всеподло безбожной, антихристианской, сосредоточенной преимущественно в ложах — Симбирской, Московской, Санкт-Петербургской — по России; Нью-Йоркской — по Северной Америке; Калькуттской — по Ост-Индии; Лондонской, Франкфуртско-на-Майнской; кроме мелких лож — шведских, прусских, германских, австрийских, итальянских и прочих — всемирно возглавляемых в Клубе Юнионе в Париже, как во вселенской централизации всего Богопротивного антимонархического и пан-революционернейшего в мире...»[294]
Ошибка Наполеона I. — Синедрион во Франции. — Укрепление позиции евреев, — Синедрионы и консистории в странах Европы. — Всемирный еврейский союз. — Протесты христианских мыслителей против иудаизма.
В начале XIX века Наполеон Бонапарт предпринимает безуспешную попытку перевоспитать евреев, соединить их с остальными гражданами своего государства[295]. В 1806 году по его приказу от французских еврейских обществ были призваны в Париж депутаты, которым предложили дать ответы на 12 вопросов о том, признают ли французские евреи обязательными для себя государственные законы, допускают ли еврейские законы ростовщичество, браки между христианами и евреями и другие менее важные вопросы. Ответы на них были составлены так, чтобы удовлетворить Наполеона. Еврейские депутаты заявили, что государственные законы имеют для евреев обязательную силу, что всякое честное занятие еврейским учением дозволено, а ростовщичество запрещено и т.д., исключая ответ о смешанных браках евреев с христианами. На этот вопрос они отвечали уклончиво, но все-таки отрицательно:
«Хотя смешанные браки между евреями и христианами не могут быть облекаемы в религиозную форму, они, однако ж, не влекут за собою никакой анафемы». Чтобы придать ответам депутатов обязательную силу для всех евреев, утвердив их духовной властью, Наполеон распорядился о созвании в Париж великого Синедриона по образцу древнееврейского из 71 члена; в нем две трети членов должны были состоять из раввинов, которым Наполеон придавал значение христианского духовенства. В 1808 году великий Синедрион утвердил все ответы депутатов. Однако очень скоро Наполеон убедился, что еврейские депутаты не были с ним искренни. Слияния французов и евреев не получилось. Еврейские общины продолжали жить изолированно и не считали интересы Франции своими.
Рассерженный Наполеон издает закон о некотором ограничении прав евреев. В частности, им было запрещено заниматься торговлей без разрешения местных властей, ограничен прием залогов по ростовщическим ссудам. Вместе с тем Наполеон сохранил Синедрион и учредил во Франции провинциальные раввинские консистории с дисциплинарной властью над иудейскими общинами.
Тем не менее Наполеон не прекращает попыток использовать евреев в интересах Франции, но очень быстро убеждается, что это возможно только в том случае, если они совпадают с еврейскими.
Войдя в Пруссию, Наполеон, чтобы сделать из местных евреев своего рода агентов французского влияния, вынудил Прусский ландтаг принять в марте 1812 года специальный закон о евреях. В тексте закона содержались ссылки на дарованные евреям «добродетельные привилегии» и «специальные услуги». «Избранный народ» становился, таким образом, привилегированным меньшинством. После освобождения «свободных городов» от французского господства жители Франкфурта, Гамбурга, Бремена, Любека восстановили прежние законы, не содержащие статей о привилегиях. Тогда еврейская верхушка апеллировала в Венскому конгрессу, придав тем самым еврейскому вопросу злободневный характер.
Используя подкуп, давление и шантаж, иудейские лидеры добились возвращения несправедливых законов. То же самое произошло во Франции после свержения Наполеона. Евреи добились отмены ограничений, но просили оставить Синедрион.
Синедрион превратился в центральную консисторию, а раввинам наравне с католическим и лютеранским духовенством было назначено содержание от казны.
В результате еврейской реформы Наполеона во Франции возникла иудейская лжеиерархия из раввинов, которые, получив права государственных должностных лиц, могли более, чем прежде, препятствовать слиянию евреев с французами. Но ошибка, сделанная Наполеоном в предоставлении раввинам прав государственных чиновников в связи с равноправностью евреев, имела важные последствия не для одной Франции, а для всех христиан.[296]
