В разборе этих злоупотреблений Максимилиан не хотел доводить дело до войны, ограничиваясь одними увещаниями. О тревожном состоянии тогдашней Германии дает ясное понятие состояние, известное под именем die Grumbachische Handel[2] Некто рыцарь Грумбах поссорился с вюрцбургским епископом Мельхиором Цобель; у них завязался процесс: суд решил в пользу Грумбаха, но епископ отказался исполнить решение суда. Грумбах решился действовать силою, напал на Мельхиора, но дело приняло трагический оборот: в схватке епископ был убит. Этого Грумбах не ожидал. Родственники убитого вступились в дело; между обеими сторонами разгорелась продолжительная вражда, но скоро эта частная война приняла характер очень опасный и более общий. Грумбах был человек недюжинный: он понял, что с этой войной можно соединить более обширные замыслы. Известна участь, постигшая Иоанна Фридриха, курфирста саксонского, после проигранной им битвы; его курфиршество перешло к Морицу Саксонскому, и детям досталась только часть тюрингских владений. Упиверситет Виттенбергский перешел также в линию Морица, во главе которой стоял принц Август, весьма умный и деятельный. Но дети бывшего курфирста Иоанна Фридриха смотрели, разумеется, с негодованием на своих родственников, занявших их владения, и вообще па порядок вещей, данный Карлом V Германии. Чтобы дать этой вражде религиозное значение, они основали университет Иенский в противность Виттенбергскому. Между обоими университетами развилась резкая противоположность. Виттенбергцев, во главе которых стоял Меланхтон, подозревали в не совсем последовательном лютеранизме, в изменении чистоты последнего и в криптокальвинизме. И в самом деле, некоторые протестантские учения развиты здесь были иначе, нежели в Иене. Виттенбергцы допускали участие благих дел и воли человека в искуплении; в учении о причастии они ближе подходили к кальвинистам; во мнениях о благодати и предопределении были также несогласия между ними и иенцами.
Следовательно, не только между католиками, лютеранами и кальвинистами, но и между самими лютеранами развились две враждебные партии. К сыну бывшего и сверженного курфирста саксонского, по имени также Иоанн Фридрих, прибегнул Грумбах со своим делом и овладел совершенно умом и волею этого недальновидного самого по себе князя: он дал ему мысль возвратить владения отца и стать во главе политики. Уверения свои он простер еще далее (монография об этих событиях Raumer’a); из дошедших до нас известий видно, что Иоанн Фридрих был человек ограниченного ума, ибо Грумбах успел уверить его, что Елизавета Английская заочно влюблена в него и не преминет помочь ему, а также уверил его в содействии со стороны Франции, Нидерландов и т. д. Заодно с Грумбахом действовал и канцлер герцога Брюк (Br ck). Задушевные и тайные планы их нам не совсем известны, и потому, вероятно, также многие обвинения, на них взносимые, не все справедливы; но что они хотели ниспровергнуть и преобразовать тогдашнее устройство Германии, это несомненно. Началась война; курфирст саксонский Август собрал значительные силы, Иоанн Фридрих был разбит, взят в плен и отвезен в Вену, где и умер; земли его достались его брату. Но Грумбах и Брюк были жестоко пытаны и потом четвертованы. Император Максимилиан публично выразил свое сожаление о судьбе их: «Лечение было хуже болезни», – сказал он.
Дело Грумбаха показывало, с одной стороны, в каком беспорядке было тогдашнее положение общества в Германии, с другой – показывает, что этот порядок вещей не находил общего признания и мог бы быть ниспровергнут и заменен другим. Можно сказать без преувеличения, что если бы между протестантами было тогда полное и общее согласие, то Германия могла бы вся сделаться протестантской. Но в 1563 году западная вестфальская Германия отделилась принятием кальвинизма и составила особый, Гейдельбергский катехизис. Между лютеранами и кальвинистами вражда была, можно сказать, сильнее, нежели лютеранами и католиками; потом возникли раздоры между лютеранами и криптокальвини[стами] и между последними и кальвинистами. Попытка восстановить единство между лютеранами изданием (в Торгау, 1576) Concordien, или Einigungs formel[3], на основе большого и малого катехизиса Лютерова, Шмалькальденских статей и некоторых толкований. Попытка дела осталась неудачной вследствие несогласия некоторых лютеранских богословов: они продолжали спорить между собой и дали возможность католицизму возвратить утраченное.
В год составления упомянутой формы согласия умер Максимилиан, оставив преемником сына своего Рудольфа II, выбранного еще при жизни отца имперскими чинами. Но Рудольф был не в уровень с обстоятельствами. Он был человек высокого образования, глубокий знаток химии, приверженец астрологии, но при всем том бессильный и слабый характером, воспитанник иезуитов, которые убили в нем последнюю волю. Ему-то пришлось стоять во главе Германии в то время, когда боролись в ней три разнородные партии. Между самими…[4] Габсбургского дома не было полного согласия в действиях, они были разделены на линии. От Фердинанда I осталось три сына;
Максимилиан II получил австрийские земли и императорский титул, второй сын, Фердинанд, получил Тироль, третий, Карл – Штирию и передовые австрийские земли. Но род Фердинанда пресекся с его смертью, и владения должны были перейти впоследствии к потомству Карла. Но правление Карла в Штирии было неудачным; вдесь было много протестантов; не только дворяне, но городское и сельское сословия охотно переходили к протестантизму. Карл умер в горе, видя невозможность удержать распространение грешного, по его мнению, учения. После него остался сын, известный впоследствии Фердинанд
II. Опекунами его были Рудольф и герцог Баварский Вильгельм. Последний дал Фердинанду воспитание вместе о сыном своим Максимилианом под надзором иезуитов. Мы увидим, до какой степени дошло их влияние в Германии под правлением этих двух юношей. Они сообщили им прекрасное образование, Фердинанд и Максимилиан могли стать наряду с самыми образованными современниками; но они сообщили им и страшные понятия, впоследствии приложенные к делу. Когда Фердинанд вступил в совершеннолетие, он прежде всего отказался от присяги, данной прежде чинам, защищать все верования в своих владениях, говоря, что присяга против религии не может быть обязательна. В 26 году вступил он на престол, а в 28 году велел закрыть все протестантские церкви, сжечь все немецкие переводы Библии и протестантские книги и выгнать пасторов и учителей протестантских. Народное восстание по этому случаю было подавлено силою. Тогда народ толпами бежал из земель молодого и энергического, но жестокого князя. Отобранные экземпляры переведенной Библии и протестантские сочинения были сожжены, а на месте их сожжения построен монастырь капуцинов, ревностно участвовавших в этом деле. Максимилиан не имел надобности прибегать к таким мерам в своих баварских владениях, ибо там с самого начала протестантизму не было дано большого ходу. Но он отличался глубоким пониманием государственных отношений; он поставил Баварию на такую ступень политического значения, на какой она не стояла ни прежде, ни после. Таким образом, во главе католической партии в Германии стали двое молодых, образованных и решительных князей, готовых на все средства для своих целей.
Рудольф играет в этом движении страдательную и слабую роль; хотя в душе своей он был ревностный католик, но он не пользовался уважением ни той, ни другой стороны из боровшихся партий. Между тем до какой степени были тогда натянуты и напряжены отношения, до какой степени доходило извращение понятий, это обнаружилось по поводу введения календаря. В 1582 г. изменен был Юлианский календарь по повелению Григория XIII на том основаеии, что в течение 16 веков по 6 часов накопилось лишних 10 дней в году. В 1583 г. католики держали уже новое летоисчисление, принятое с 15 октября, но протестанты в этом простом и ясном деле видели нарушение имперских прав. Забавнее всего их доказательство в пользу своего мнения: они говорили, что прежний календарь введен Юлием Цезарем, признан императором Константином и потом Карлом Великим и, следовательно, папа не имеет никакого права изменять его. Таковы были обстоятельства, готовившие в Германии Тридцатилетнюю войну.
После торжества Фердинанда II все силы были, собственно, на стороне лиги, и видно, что Фердинанд неохотно уступал Максимилиану титул курф[ирста] Пфальцского; Англия изъявила готовность помогать протестантам (Фридрих V был женат на сестре Якова VI), вступив в отношения с королем датским; также Нидерланды, угрожаемые испанцами. Христиан, не успевший соединиться с маркграфом Баденским, который поэтому был разбит, в сшибке упал с лошади и дал время неприятелям усилиться. Фердинанд боялся лиги: он вызвал на сцену Валленштейна. Он был чех, родители, рано умершие были протестанты; он был воспитан дядею-католиком под руков[одством] иезуитов. Он был отлично образован, много путешествовал, воевал с турками и венграми; во время мятежа в Чехии стал в стороне, бежал с кассою к императору, награжден, женился на богатой вдове и скупил много поместьев, делал фальшивую монету и был первым землевладельцем в Германии. Он был любимец войска, при дворе поддерживался фамильными связями.
