Так, как и эта «шутка» старца была не последней. Дело в том, что у обвинителей, как и у немцев, есть одна деталь, которая портит абсолютно все. Поляки в Катыни были убиты немецким оружием. В СССР было достаточно своего оружия – зачем НКВД в 1940 году нужно было расстреливать немецким? Немцы понимали это и делали все, чтобы ни одна гильза, ни одна вынутая из черепов Катыни пуля ни к кому не попала. Но скрыть этого нельзя, это факт. И следователи Прокуратуры СССР, радуя «лучшего немца», делают ход для объяснения этого неприятного для обвинения факта.
Они «убеждают» Токарева дать им показания, что пленных убивали из немецких пистолетов «вальтер», так как, дескать, советские «ТТ» выходили из строя. Конечно, советскому конструктору оружия Токареву есть отчего обидеться на однофамильца за свой славный пистолет, который благодаря своей надежности до сих пор стоит на вооружении в ряде стран, но дело даже не в этом. Был на вооружении безотказный револьвер «наган». Можно было взять десять пистолетов, стрелять из каждого по очереди, давая остальным остывать. Ведь это не бой, быстрота перезаряжания или смены оружия не требовалась. Но Токарев выдумал сказку про чемодан с «вальтерами», которые руководитель акции выдавал вечером, а утром забирал и прятал в чемодан. И вот пистолетами из этого чемодана якобы были убиты все 15 000 польских пленных, в Катыни в том числе. Подвох здесь в том, что если иметь в виду «вальтер» П-38, действительно безотказный, то он имеет калибр 9 мм, а советские – пистолет «ТТ» и револьвер «наган» – 7,62 мм. Так что следователям прокуратуры надо будет копать землю под селом Медным до тех пор и так глубоко, пока они не найдут 6000 черепов с пулевыми отверстиями 9 мм. Так как после войны в тюрьме города Кирова могли появиться и трофейные «вальтеры», какое-то количество таких черепов может быть. Но что их будет 6000 – глупость. Не случайно в Документе 1 дана фотография людей с лопатами в траншеях с подписью «Эксгумация останков расстрелянных поляков в районе поселка Медное», но ни о каких останках нет ни слова. А ведь если нет убитых, то нет и убийства. Копайте, ребята, глубже.
Этими «вальтерами» старичок окончательно запутал следствие. Если и в Катыни расстреливали из «вальтеров», как вынудили следователи дать Токарева показания, то у могил должны были лежать гильзы 9 мм, а в черепах – пули 9 мм. Но там лежали, и это абсолютно точно, гильзы 7,65 и 6,35 мм (Документ 2, стр. 59, 98, 100).
Старичок-то большим шутником оказался.
Вот вам и два свидетеля, дающих в руки известной нам прокуратуры «неопровержимые доказательства». Верить им?
И наконец – оружие. Если не установлено точное время убийства, то тогда в нашем деле оружие может указать на убийцу. В могилах Катыни - гильзы немецких патронов. Есть гильзы, есть пули – можно установить тип оружия. Но немцам это было не нужно, полякам не нужно, нашей прокуратуре тоже было не нужно – очевидно, потому, что это не нужно было «лучшему немцу» и «всенародно избранному».
Следствие упорно не ищет приговоров Особого совещания, а это самое слабое место обвинения. Оно его упорно обходит, и у вас – суда – это должно вызвать наиболее сильное подозрение.
Итак, суд, что же вы имеете? Сотни страниц длинных разговоров о том, что в апреле-июне 1940 года советские органы расстреляли 15 000 . польских офицеров; и ни одного, ни прямого, ни косвенного доказательства, ничего, что можно было бы принять на веру. Ничего.
А 16 октября 1992 года газета «Известия» вместе с братьями по разуму радостно сообщила, что найден протокол Политбюро по вопросу о польских пленных – новое «доказательство». В обширном материале «Катынь – злодеяние высшего руководства партии большевиков» есть все, что угодно, любые домыслы. Все, кроме... маленькой подлинной цитаты из протоколов Политбюро. И на конец октября даже сотрудники генерала Филатова, специально занимающегося Катынью, не видели этого протокола и не могут его найти. Чувствуется, что этому «доказательству» такая же цена, как и всем остальным.
А ведь вы взялись вести суд неправедный, вы совершенно не рассматривали доказательств защиты. Например, хотя бы тех документов в «Военно-историческом журнале», которые публикуются с 1989 года почти непрерывно.
Так кому это надо, кто нуждается в таком обвинении СССР? Польский народ? Советский народ?
Начато было это дело во имя сладкой жизни кучки продажных, подлых политиканов и журналистов. Во имя тех же действующих лиц оно и продолжается сейчас – только такой вывод суду и можно сделать.
Но основании косвенной улики — отсутствия в хранившихся у немцев бумагах убитых офицеров бумаг с датой после 1940 года – поляки сделали вывод, что убили русские.
Так примите же, поляки, такое же косвенное доказательство того, что польских офицеров убили немцы, причем это доказательство хранится у вас.
В статье Ч. Мадайчика «Катынская драма» есть показания Грациана Яворовского, который участововал в раскопках в 1943 году в составе немецкой комиссии и был глубоко уверен, что пленные убиты русскими в апреле — мае 1940 г. Он пишет: «На то, что преступление было совершено весной, указывали бывшие когда-то свежими березовые листочки, находящиеся в земле в могилах». Внимателен был Грациан Яворовский – спасибо ему.
Если березовые листочки в земли могил не сгнили, то это указывает, что они скорее всего попали в эту землю в октябре 1941 года, а не в мае 1940, то есть за 1 год и 9 месяцев до раскопок, а не за 3 года и 2 месяца, и пролежали в земле одно лето – сезон, когда листья гниют, а не три.
Так вот. Дорогие поляки. Русские любят париться в банях и хлещут себя в них березовыми вениками. Веники режут весной, когда листья только распустятся. При этом листья сидят на ветках так прочно, что и высушенные, а потом распаренные, они, даже при сильных ударах о тело, не осыпаются, и веником можно париться несколько раз. Листья на березе, как на дубе, держатся очень прочно, и особенно весной.
И если Грациан Яворовский увидел в земле могил березовые листья, хотя могилы были в сосняке и на земле вблизи них была хвоя, то, значит, занес эти листья в могилы ваших дедов и отцов осенний ветер – осенний, а не весенний. И значит, расстрел был осенью 1941 года, а не весной 1940-го и, следовательно, убили их немцы.
Это большая прослойка — писатели, поэты, журналисты, артисты. Их Дело – наполнять досуг людей. Они же формируют общественное мнение, так как их поле деятельности – пресса, ТВ, радио, печатные издания. Именно по этой причине Сталин уделял им особое внимание. Они по отношению к другим всегда имели льготы. Уже говорилось, что с этой частью интеллигенции России как-то не везло. В большинстве случаев они не разбираются профессионально в Делах государства, их моральные качества оставляют желать лучшего. Похоже, для многих из них подлость, трусость, лакейство, низкопоклонство являлись и являются нормой, и они не видят здесь ничего предосудительного.
Как составная часть бюрократии, они неистово восхваляют действующее бюро, вводя страну в заблуждение, а после смерти руководителя подло клевещут на него.
Нет нужды описывать оценку, которую дают Сталину комедианты, но интересно посмотреть на интеллектуально-моральные качества самих комедиантов.
Возьмем книгу Ю. Борева «Сталиниада», где автор собрал всю дрянь о Сталине, причем трудился над этим «около полувека». Учтено все, что характеризует Сталина как злодея. Остальное тоже учтено, но с пояснениями типа: Сталин тут поступил неплохо только потому, что хотел поступить плохо.
Однако сработал закон перехода количества в качество. Многие из тех, кто прочтет книгу и непредвзято отнесется к Сталину, с удивлением отметят, что он выступает одним из порядочных персонажей, если характеризовать его по фактам, а не по комментариям Борева. Зато крайне убого выглядят сами комедианты, яркий представитель которых – сам Ю. Борев, «профессор-доктор», как пишется о нем в аннотации.
Возьмем, например, умственные способности Ю. Борева. Скажите, мог бы человек с обычным средним образованием записать и за 50 лет не проанализировать такой описанный им факт «зверства» Сталина: «Говорят, Вознесенский был подвергнут средневековой казни: в его живот была зашита крыса, которая, проголодавшись, пожирала внутренности несчастного».
Как, по-вашему, этот «профессор-доктор» представляет себе живот человека? Как ящик, в котором сверху свисают внутренности, а по полу бегает крыса и откусывает их?
И стоит ли удивляться, что «профессор-доктор» с удовольствием записывает следующий эпизод из жизни «садиста-Сталина».
«По словам Зинаиды Гавриловны Орджоникидзе, Сталин любил поиздеваться над ближними. Объектом таких издевательств нередко был его секретарь Поскребышев. Однажды под Новый год Сталин развлекался таким образом: сидя за столом, он сворачивал бумажки в маленькие трубочки и надевал их на пальцы Поскребышева. Потом зажигал бумажки, подобно новогодним свечам. Поскребышев весь извивался и корчился от боли, но не смел сбросить эти трубочки. ...Жена Поскребышева была родной сестрой жены Седова – сына Троцкого. Рассказывают, что ордер на арест своей жены Поскребышев должен был лично передать Сталину на подпись. При этом он попытался взять ее под защиту. «Раз органы НКВД считают нужным арестовать твою жену, – ответил Сталин, – значит, это необходимо». И подписал ордер. Увидев выражение лица Поскребышева, Сталин рассмеялся: «Ты что, бабу жалеешь? Найдем тебе бабу». Действительно, вскоре в квартиру к Поскребышеву пришла молодая женщина и сказала, что ей поручили заниматься его хозяйством».
