— Ужас!
— Не ужас, а использование тайного знания. Когда хетты пришли в Малую Азию, они заявили о себе вооружённой колесницами армией и мощной копейной, одетой в кожаную броню, пехотой. С ними в те времена на равных могли сражаться только одни мидийцы. Египетская же армия значительно уступала хеттской. Но в тайном знании египетские жрецы превосходили хеттских. Можно предположить, что это их работа — подсунуть в символы хеттской державы двуглавого орла. Того мутанта, которого мы видим у себя. Хетские церии клюнули на эту наживку и через пару сотню лет от их империи остались одни воспоминания. Потом долгое время двуглавый монстр был не востребованным. Прошло больше тысячи лет, и вот о нём они опять вспомнили. И снова подсунули в качестве герба восточной Римской империи. Понятно, что византийские попы не могли понять, с чем имеют дело.
— Может, они и не были такими дурнями? — подал голос Дадоныч — А, наоборот, очень даже «продвинутыми». И это было сделано специально. Тем более что двуглавый орёл воцарился над Византией как раз в канун прихода в Малую Азию турок сельджуков.
— Может, было и так, — согласился со своим другом Светозар. — Но факт остаётся фактом: несколько веков агонии и от Великой империи ничего не осталось. Но вот какое дело: империи гибнут, но их символ здравствует! Как раз тот, который их и привёл к смерти. И никто на эту тему у нас не задумывается. Спрашивается, почему? Потому что не дают: говорят — цыц! Молчать! Так надо! Вопрос: кому?
— Мы с тобой знаем, кто за этим стоит. Но в Кремле, даже в среде патриотов, никому в голову не приходит разобраться, какой же первичной информацией наполнен двуглавый, кто его наполнил и где?
На этот раз от слов Светозара меня бросило в жар. А между тем, челдон продолжал:
— Посмотри, как только большевики избавили Россию от символа смерти, как она сразу стала подыматься, невзирая на разруху и только что закончившуюся Гражданскую. За короткий срок Россия набрала силу Великой державы.
— Постой! — прервал я рассказчика. — Символ двуглавого орла был заменён каббалистическим символом пятиконечной звезды. Хрен редьки не слаще!
— Во-первых, далеко не все символы являются каббалистическими, — прервал меня Светозар. И потом, наука, которая нам известна, как каббала, не является семитской. Они её под себя приспособили, но понять её — им не дано. И, во-вторых, я только что тебе объяснил, что любой символ отражает только то, что вложил в него жрец — создатель. По другим алгоритмам он не действует. Так что с пятиконечной звездой, всё не так просто, дружище.
Если бы не Ленин и поддержавшая его группа Сталина, на шпилях нашего Кремля стояли бы перевёрнутые вверх ногами звёзды. Они на самом деле показывают путь в преисподнюю, но не общества, а отдельного человека. На такой символике и настаивал Лейба Бронштейн-Троцкий — на перевёрнутой арийской.
— Хочешь сказать, что нормальная пятиконечная звезда является не иудейским символом, а нашим? — спросил я всезнайку.
— Неужели ты считаешь своих предков придурками? — покачал, глядя на меня, головой Светозар. — Изобретение пятиконечной звезды старо как мир. Оно появилось на земле, когда семитов ещё и в проекте не было. Понял?!
— А почему его считают каббалистическим? — не сдавался я.
— Потому что кому-то хочется доказать всему миру, что символику изобрели евреи. Вот и всё. Пятиконечная звезда является универсальным символом не только человека, но и любого другого близкого к нему брата по разуму. Во Вселенной похожих на нас немало.
Посмотри, она напоминает собой первую пирамиду звезды Давида. Ту, которая устремлена вершиной к Творцу. Только вместо основания у неё две опоры. И ещё разбросанные в стороны стилизованные руки. Последние указывают на стремление обнять необъятное. Фактически, всю Вселенную. Что перед тобой, если не символ пути души человека к слиянию с Творцом? Это жизнеутверждающий символ, но не символ деградации и смерти. Теперь понимаешь, почему Бронштейн-Троцкий требовал установить на шпилях Кремля перевёрнутые звёзды?
— Когда ему отказали, он всё равно не успокоился. Именно с его подачи в СССР был учреждён орден Красной звезды, где звезда была перевёрнутой. Потом этот орден изменили. Поставили звезду с головы на ноги, но сначала всё было иначе.
— Сколько ни слушаю вас, всё не перестаю удивляться, есть что-ни- будь такое, чего вы не знаете?
— Очень много, паря. Всего знать невозможно. Но стремиться к этому надо, — улыбнулся, глядя на меня дедуля. — Можешь теперь объяснить, почему Россия ещё жива? С точки зрения символики, хотя каббалисты опять вернули двуглавого?
— Могу только предположить…
— Предполагай, мы слушаем.
— Наверное, потому, что над Кремлём до сих пор стоят пятиконечные символы стремления человека к Высшему…
— В чём-то ты прав… Знаешь, как либерал-демократы визжат относительно Кремля? Им подавай на шпилях кремлёвских башен символ бесславно погибшей Византии. Другого они не хотят. Звёзды они считают не каббалистической, а коммунистической символикой. Дуркуют либералы. Знают, что делают. Но думаю, что скоро придёт время, когда их наш народ вышвырнет. Оно уже не за горами. Как видишь, на частных случаях нам удалось разобраться с символам. Можно теперь перейти к вопросу глубинного программирования.
— Постой! — остановил я челдона. — У меня вопрос.
— Давай! — посмотрел он на меня удивлённо.
— Вы можете мне объяснить, почему звезда Давида, которую почитают иудеи, прежде всего, является не их символом, а отображает собой либерально-демократическую идеологию? Не вижу связи?
— Не видишь? — глядя на меня, прищурился старичок-лесовичок.
— Потому что сами евреи далеко не либералы, — пояснил я. — Талмуд им запрещает смешиваться с другими народами, и они в своей религии исповедуют суровый шовинизм.
— Зато нам они ласково, но в то же время напористо, твердят совсем другое: мы гои-акумы обязаны, по их мнению, уважать и любить все без исключения земные расы, так как «перед богом нет ни эллина, ни иудея». Помнишь это выражение? Но лучше всего, если мы забудем свою национальную культуру и растворимся, по причине большой любви к инородцам, в монголоидах или неграх. Тогда нам вообще цены нет!
— А они останутся как есть? — спросил я. — И со своей культурой и со своим «божественным» генофондом?
— Такие как есть, потому они особенные, шутка ли — «богоизбранные»! Понимать надо: их Иегова царить назначил над всеми нами. Чтобы мы на них работали, а они нашими толпами управляли. Помнишь марш евреев к Стамбулу в 1666 году? Все они шли с золотыми коронами, уверенные, что каждый из них — царь над гоями. Что тебе не ясно? С одной стороны, их жалко, с другой — созданная ими библейская цивилизация вместе с либерал-демократической идеологией для социума хуже чумы. Не ими всё это создано. У евреев ума на такое не хватит. Всё придумали те, кто пытается завоевать планету. И очень давно. Я тебе об этом говорил, а «богоизбранные» у них что-то вроде расходного материала, так сказать, на подхвате. Теперь до тебя дошло, что объединяет противоположности?
— Дошло. Иудаизм в деле претворения в жизнь либерально-демократической идеи играет роль козла-поводыря на бойне. Козлу верят, за ним следуют, и попадают в колбасу, а козёл, как жил, так им и останется.
— Сравнение неплохое, — пробурчал со своего места дедушка.
— Пойдёт! Понял теперь, чем опасна символика? — спросил меня Светозар.
— В целом дошло. Она включает в работу человеческое подсознание.
— Которое, в свою очередь, толкает к перестановке наш генетический аппарат. Как ты уже знаешь, посредством влияния веры и воли, — перебил меня челдон. — И то, и другое тоже прорастает из недр подсознательного…
— Получается, что подсознание, прочитав информацию, вложенную в символ, не только толкает сознание человека к определённому стереотипу поведения, но и приспосабливает к этому его генетические структуры.
— Вот она, магия символов! Надо признать, не слабая. Теперь понимаешь, почему во всех западных крупных городах, куда ни кинь, везде: и в архитектуре, и скульптуре, полным-полно масонской символики. Съезди к нам в Питер, там то же самое. Вот почему некоторые старожилы Питера уверенно считают себя не русскими, а петербуржцами.
— Что? — не понял я.
— То, что слышал. Они считают себя людьми другой национальности.
— У них что, «крышу сорвало»?
— Не сорвало, а таков алгоритм Петербургской символики. Я тебе привёл один из примеров, что происходит с людьми.
— Хорош пример! Нечего сказать…
— Несколько лет назад в центре Берлина крамешниками установлен фонтан. Когда я его увидел, глазам своим не поверил, — продолжил свой рассказ Светозар. — Можешь себе представить цинизм: сидит посреди площади самый настоящий стилизованный рептилоид и играет на дудке. В одной руке у него булава — древний символ власти. А напротив него сидит задумчивая обезьяна.
