время поглощено заботами о хлебе насущном. Да кроме того, думал Платон, постоянные занятия физическим трудом ослабляют умственные способности людей и погружают их ум в спячку. Простой народ своеволен, дерзок и разнуздан в желаниях. Там, где он властвует, все понятия извращаются и даже пороки называются «прекрасными именами»: своеволие – свободою, бесстыдство – мужеством, распутство – великолепием, наглость – образованностью. Правительственные должности в демократии расхватывают худшие люди, потому что сам народ не способен определить, кто пригоден к делу правления, и удостаивает почестей тех, кто потакает его порокам, а хороших людей преследует. Всем заправляют льстецы народа – демагоги. Государство подобно кораблю, на котором все пассажиры считают себя способными управлять кораблем, и каждый берется за руль, а хорошего и способного кормчего сталкивают с корабля. Поэтому-то в демократических государствах не бывает хороших правителей. Особенно нападал Платон на Перикла за то, что тот стал раздавать народу деньги за службу и тем приучил народ к праздности и лени. Никто не хочет повиноваться законам, потому что законы стесняют своеволие каждого. Старшие в демократии льстят младшим. «Учитель в таком городе боится учеников и льстит им, а ученики унижают учителя и воспитателей». Отец боится своего сына, старики особенно предупредительны к молодежи, чтобы не казаться суровыми и требовательными. Даже животные начинают заноситься, и ослы и лошади важно ходят, сталкивая тех, кто не уступит им дороги. Состоятельным людям жить в таком городе опасно: полунищий народ готов без всякой вины отнять имущество у богатых, чтобы потом разделить его между собой. А если богатый человек вздумает защищаться, то его обвинят в измене демосу, и на него посыпятся доносы; неудивительно поэтому, что богатые люди склонны составлять заговоры против демократии: их постоянно грабят, и самая жизнь их находится в опасности.
Исократ. Маморный бюст. III в.
Не один Платон нападал в то время на демократию; и многие другие были ею также недовольны. В Афинах во времена Платона жил знаменитый учитель красноречия Исократ. Это был человек слабого здоровья и очень застенчивый. Поэтому он не мог сам говорить речей в народных собраниях; он ограничивался тем, что писал речи, а те, кто читал их, могли по ним, как по образцам, научиться хорошо говорить; читателей у Исократа было много, потому что его речи были просты, понятны и в то же время очень красивы по форме. Его советов слушались и известные государственные люди; он состоял в переписке и с некоторыми царями. И вот этот влиятельный человек, так же, как и Платон, нападал в своих речах на демократию. Он упрекал народное собрание в том, что оно поступает часто необдуманно. «Мы так легкомысленны, – писал он о своих гражданах, – что в один и тот же день об одном и том же имеем не одинаковое мнение. Что мы порицали, прежде чем идти в народное собрание, за то, собравшись вместе, подаем голос, а немного спустя, когда разойдемся, снова порицаем».
Нападал Исократ и на демагогов, которые часто вводят народ в заблуждение. Исократ, как и Платон замечал, что государству грозит опасность от постоянных волнений, что вечно идет борьба между бедными и богатыми и бедные злоумышляют против богатых, а богатые хотят свергнуть власть бедных. «Ни один из граждан не живет приятно и беззаботно, но город полон отчаяния, – писал он. – Одни жалуются на бедность и нужду и голосят, другие жалуются на множество распоряжений и повинностей, на беды от податей и пр.; и это приносит такое горе, что имеющим состояние хуже живется, чем тем, у кого ничего нет». И Исократу, как и Платону, не нравилось, что афинские граждане так упорно стремились получить плату за участие в народном собрании и суде.
– Кто не опечалится, – говорил он, – когда увидит, сколько граждан ждет жребия [56] перед судилищем ради хлеба насущного, будут ли они иметь его или нет.
В нападках Платона и Исократа на тогдашние порядки было много правды. Правдой было то, что народ часто поступал необдуманно и выбирал себе плохих советников вроде Клеона или подчинялся жестоким тиранам вроде Крития. Правдой было и то, что в афинском народном собрании и суде большинство состояло из бедняков, не имевших никакого состояния. Постоянные войны разорили афинский народ, и когда в конце IV века (в 322 г.) в Афинах была произведена перепись, то оказалось, что из 21 тысячи взрослых мужчин только у 9 тысяч было состояние выше, чем 2000 драхм; у остальных же 12 тысяч не было и такого маленького состояния. Недаром в то время в Афинах была поговорка, что бедность и нищенство – это родные сестры, а Исократ писал: «В старину ни один гражданин не терпел недостатка в необходимом и ни один не позорил государства, прося у проходящих милостыню; а теперь нуждающихся больше, чем имущих».
Правдой у Исократа и Платона было и то, что простой народ ненавидел богатых людей и часто пользовался своею большею численностью, чтобы отнимать у богатых их состояние, а то и избивать их самих. А богатых людей в то время в Афинах и во всей Греции было достаточно, и их богатства были очень велики. Чем больше беднел простой народ, тем больше они разживались на торговле с восточными странами; появились теперь и банкиры, у которых денег было во много раз больше, чем у прежних богачей. В старину даже такие богатые люди, как Мильтиад и Кимон, жили в простых домах, среди скромной обстановки, а теперешние богачи жили весело и роскошно, обставляли свои дома дорогой утварью, разукрашивали их ценными картинами, портретами и статуями, держали целый штат прислуги, сооружали своим предкам великолепные надгробные памятники. У некоторых богачей их дома затмевали своей пышностью и великолепием даже общественные здания. И немудрено, что простой народ, еле-еле перебивавшийся со дня на день, ненавидел этих богатых людей всеми силами души. В Аргосе, напр., был случай, когда простой народ напал на богатых людей и перебил из них около 1000 человек. При этом (по словам Исократа), избивая богатых граждан, он радовался сильнее, нежели иные радуются, избивая неприятеля. То же было и в некоторых других городах.
При такой ненависти бедных к богатым, конечно, трудно было ожидать и в судах беспристрастия. Часто бывало так, что богатых людей осуждали без всякой вины только затем, чтобы иметь повод отнять у них состояние; а если судьи колебались еще, то достаточно было обвинителю заявить, что, если они не присудят обвиняемого богача к уплате большого штрафа в пользу казны, то
