Только ныне та трудность остается, что, как и выше написано, присланный от зенгорского зайсанга Омбы собою объявил, яко оный зайсанг как к братским калмыкам, так и к волским калмыкам в соединение за дальностью идти не хочет, в каком намерении, может быть, и оный зайсанг Омбо с прочими[116] находятся. Итак, остается теперь ожидать, не склонятся ж они к тому по приезде к ним отправляемых в Сибирь от наместника ханства калмыцкого Дондук Даши нарочных: попа и зайсанга, которые по полученному ныне здесь известию в непродолжительном уже времени к вам и отправлены быть имеют или уже и отправлены. А между тем и до приезда тех, от наместника ханства посланных, и что оные зенгорские зайсанги неотступно просят о принятии их в здешние границы, представляя уже и опасность им от продолжения, чтоб их в мунгалы не захватили, имеете вы по рассуждению, сообщенному вам от действительного тайного советника Неплюева, чрез кого заблагорассудит приказать их еще именем вашим спросить, в каком подлинно они намерении находятся и не склонятся ли, чтоб им для лучшей безопасности и удобности к кочеванию со скотом их перейти к волским калмыкам, обнадеживая их, что они проведены быть имеют по линиям без всякого изнурения их скотам и там врознь не раскочуются. И ежели все или некоторые из них желание свое к тому предъявят, то в отправлении оных, хотя б к тому времени и от наместника ханства поп и зайсанг не приспели, также и во взятии от них аманатов имеете вы поступить по указу, посланному к вам о том из Коллегии иностранных дел от 27 января сего 1756 г. и оным аманатам в бытность и на границе в крепостях, и на содержание их в пути производить кормовых денег по примеру тому, как и находящимся в Оренбурге киргис-кайсацким аманатам производится, а именно: зайсангским детям по десяти, а будущим при них других калмык детям по пяти копеек каждый на день.
Ежели ж бы они, зайсанги, и по такому чинимому им от вас обнадеживанию к переведению их в волские калмыки не склонились, а остались при том, чтоб они по принятии их в подданство Е. И. В. оставлены были при тамошних границах, то хотя в рассуждении изъясненной выше сего неполезности в содержании их тамо надлежало б им в том отказать и от здешних границ отбить, особливо, ежели бы предугадать было можно, что они в таком случае не иным кем, но мунгалами захвачены б были, но понеже из последнего доношения вашего видно, что они как в китайском подданстве быть не хотят, так равным образом и от Амурсананя удаляются, из которых последнее обстоятельство столь вящее рассуждение заслуживает, понеже они, не имея к тому важных причин, совершенно б от своего народа удаляться не стали, и потому сомнение предстоит, чтоб они, в случае им со здешней стороны отказа, не были принуждены отдаться в защищение по способности Средней киргис-кайсацкой орде, которая и без того уже полученными доныне над зенгорским народом при настоящем во оном смятении знатными авантажами взмерилась. А такое прибавление им и более к тому повода подать может, да и другим зенгорцам, которые иногда впредь также из своего народа отлучаться принуждены будут, примером служить имеет, отчего оная орда и более в силу и в отважность на продерзости придти может.
Того ради в предупреждение сего здесь за благо рассуждено вышеписаным зенгорским зайсангам, хотя б они в соединение к волским калмыкам и не пошли, от подданства Е. И. В. не отказывать, но по вышеозначенным ли рекам или в других местах внутри границы им кочевать позволить — сие оставляется на тамошнее ваше рассмотрение, только чтоб от них российским жилищам опасности не было, а притом в лучший залог их верности — взять в крепости в аманаты от каждого зайсанга по одному сыну, а у которого детей нет, то из его родственников и из других старшинских детей, чтоб оное крепким обязательством им быть могло, которым и кормовые деньги производить против вышеписаного. Сверх того, и самих зайсангов, и их родственников, и другую старшину привесть к присяге по их обыкновению и закону, в чем во всем таким образом и поступить имеете, и чтобы они по вступлении их в подданство Е. И. В. с китайской стороны оставлены были в покое.
Ежели необходимость того будет требовать, надлежит вам, со своей стороны, в китайское войско, против зенгорцев собранное, от себя пристойным образом о том дать знать, требуя, чтоб оные от них обеспокоены уже не были. Тем наипаче, что бывший здесь у российского императорского двора в 1731 г. китайский посол Асхани Амба Тоши с товарищи по указу своего богдохана по случаю их китайской бывшей тогда с зенгорцами войны здесь представлял, что ежели которые зенгорские улусы от наступления их китайских войск будут уходить в Россию, то б оных принимать, обещая при том и из зенгорских земель, которые бы потребны были, в здешнюю сторону уступить.
В которых же местах удобнее и безопаснее от злодейства или уходу их, зенгорцев, за границу впредь содержать их надобно, о том уже здесь точное рассуждение возымеется по получении от вас известия о действительном их в подданство вступлении и о прочих до них касающихся обстоятельствах, а особливо о подлинном их числе, ибо здесь приемлется намерение, что ежели они не в весьма великом числе состоять имеют, то б их по непрочности в них в тамошней стороне со временем принудить и силою перейти к волским калмыкам. А ежели они и с приходящими к ним впредь будут в таком числе, что их к тому силою принудить будет невозможно, в таком случае за лучшее признается отпустить их со временем из здешних границ возвратно, когда они сами того пожелают или к тому вид покажут, или и зенгорский владелец, который в том народе усилится, того требовать будет, чем он со здешней стороны и должен быть может. А между тем из сего по меньшей мере уже такая польза будет, что они удержаны будут от преданства их к Средней киргис-кайсацкой орде, усиливание которой в рассуждении того, что киргис-кайсаки закона магометанского, а как в Сибири, так и в Оренбургской губернии магометан весьма много, еще опаснейшим почитаемо быть долженствует, нежель зенгорского народа; но каким образом как первое, так и другое намерение производить в действо, и какое вы о всем том рассуждение возымеете, о том прислать вам в Коллегию иностранных дел обстоятельное мнение.
Со всем тем все вышеписаное служит вам в резолюцию только в рассуждении самых зенгорских калмык, а ежели между оными, зенгорскими подданными, желающими подданства Е. И. В., сколько ни есть будет бухарцев и других из магометан, и таковых в соединение с волскими калмыками ни при каковых обстоятельствах отпускать не надлежит. А имеете вы их поселить в Тобольску в тамошних юртах, а в случае немалого их числа и по другим внутренним сибирским местам, ибо хотя они такожде зенгорские подданные, однако ж не природные, и будут другого от них, следовательно, и от здешних калмык, закона и языка, и соединять с ними, волскими калмыками, которые всегдашнее свое кочевье имели близ кубанских и других горских магометанского закона народов, пользы не будет. А напротив того, уповательно, что они и в Сибири, когда домами поселятся, ужиться могут, ибо они, а особливо бухарцы, от большей части пропитание свое имеют купечеством. И понеже некоторые из сибирских двоеданцев, а особливо в Кузнецком уезде, также и в других тамошних же местах живущих, хотя в здешную сторону некоторую подать по временам и платили, только судом и расправою, сколько здесь известно, были доныне ведомы в зенгорском народе. Того ради в запас вам при сем же случае предписывается, что ежели б при вступлении их, зенгорцев, в подданство Е. И. В. между ними несколько и из таковых двоеданцев быть имеет, оных равным образом в волские калмыки отправлять, да и при зайсангах зенгорских оставлять не надлежит, а может быть, их ныне же перевесть и поселить внутри Сибири, где за благо рассудите.
Впрочем, определение, учиненное вами о непропуске чрез здешние крепости китайских посланных, едущих Средней киргис-кайсацкой орды к Аблай салтану, такожде и рассуждение действительного тайного советника Неплюева о неотлучении яицких казаков с Уйской на Сибирские линии для представленных от него резонов и здесь апробуется.
Во заключение сего еще вам определяется и сие, что ежели отправленные от наместника ханства Калмыцкого Дондук Даши поп и зайсанг вышеписаных зенгорских двенадцать зайсангов к переходу к волским калмыкам не уговорят, в таком случае вам оных, попа и зайсанга, склонить, чтоб они еще чрез некоторое время на тамошней границе остались, дабы чрез них имеющих иногда впредь выходить к здешним границам зенгорцев к такому переходу уговаривать было можно. И которые из них по тому в соединении с волскими калмыками пожелают, оных вы туда и отправлять имеете, а прочих, которые того не пожелают, оставлять кочевать с теми, которые из пришедших ныне к здешним границам зайсангов на Волгу идти не похотят. Оным же, отправленным к вам от наместника ханства попу и зайсангу, объявить указом Е. И. В., чтоб они при свидании их с находящимися ныне при тамошних границах зенгорскими зайсангами обстоятельно от них уведомились и их распросили о всех до зенгорского народа касающихся обстоятельствах, и какие в том народе по смерти бывшего у них владельца Галдан Череня и доныне происхождения были, и чтоб они, поп и зайсанг, о том сочинили на их калмыцком языке записку и поручили бы вам. А вам прислать оную сюда, в Коллегию иностранных дел, ибо здесь чаятельно, что сим способом о нынешнем зенгорского народа состоянии можно будет подлиннее уведомить. А с сего указа в Правительствующий Сенат подана копия, также сообщены копии в Военную коллегию и действительному тайному советнику Неплюеву.
