Тем временем справа пехота XIII корпуса вошла в лес Бернафэ, почти не встретив никакого сопротивления, но затем была остановлена. Дальше продвинуться ей не удалось. Вследствие этого французский XX корпус, сосед XIII корпуса, также был обречен на бездеятельность. Но южнее Соммы французы овладели второй линией германских позиций и высотами, господствующими над Перонном.
Теперь Хейг мог убедиться в правильности сосредоточения всех усилий на правом фланге. Но в этом он встретил резкий отпор со стороны французов. И Жоффр и Фош — последний непосредственно руководил всеми французскими войсками, участвовавшими в этом наступлении — требовали, чтобы Хейг первым делом овладел в центре хребтом, идущим от Позье к Тьепвалю. Это должно было послужить предпосылкой к атакам справа или в секторе Лонгеваль. Возражения Хейга, что у него слишком мало боеприпасов, чтобы действительно поддержать новую атаку на всем фронте, а оборона хребта у Лонгеваля значительно слабее обороны у Тьепваля, не произвели никакого впечатления. Жоффр заявил, что, если британцы атакуют сам Лонгеваль, они потерпят поражение. Жоффр пошел так далеко, что отдал Хейгу прямой приказ атаковать в центре. На это Хейг ответил, что он отвечает перед британским правительством, и хотя готов следовать стратегии Жоффра, однако в вопросах тактики будет руководствоваться собственным мнением. Это решило вопрос.
Все же последовал долгий перерыв, пока 4-я армия снова готова была к атаке второй линии германской обороны. Перерыв этот затянулся еще больше потому, что Хейг считал необходимым до начала главного удара ликвидировать все опорные пункты и гнезда сопротивления противника, лежавшие впереди этой линии, пытаясь овладеть ими рядом непрерывных бивших в одну точку атак. В то же время X и VIII корпуса на левом фланге были окончательно изъяты из 4-й армии Раулинсона и переданы резервной армии Гауфа. Последнюю затем сделали 5-й армией, а имевшиеся в распоряжении резервы и орудия сосредоточили на фронте 4-й армии, весьма ослабленной всеми этими мероприятиями.
Таким образом в дни, непосредственно следовавшие за 1 июля, когда на южном секторе Монтобан-ля-Буассель оборона германцев была сильно поколеблена, новые атаки были незначительны и судорожны. Германцы смогли перевести дух, реорганизоваться и укрепить оборону. Передышка дала им возможность закрепиться на командующем хребте Жинши-Позье, где проходила вторая линия обороны.
Наступление британцев было чрезвычайно медленным, а лес Маметц представлял собой особо труднопреодолимое препятствие. Наступлению британцев должны были предшествовать три дня коротких атак, проводимых 38-й Уэльской дивизией. Связанная с этим задержка сама по себе должна была неблагоприятно повлиять и на главный удар. Но еще большая помеха пришла сверху.
Если британское главное командование до 1 июля отличалось излишним оптимизмом, то теперь оно, пожалуй, ударилось в обратную крайность. Все-таки удалось убедить Раулинсона, что необходимы смелые и решительные действия, раз они хотят взять укрепления германцев и остановить их работы, которые восстанавливали в тылу фронт обороны скорее, чем британцам удавалось силой проложить себе дорогу. Если бы британцы ждали, пока линия их фронта будет достаточно близко подведена ко второй линии германских окопов, чтобы тогда накоротке развить штурм, то они натолкнулись бы на преграду такой же крепости и стойкости, с какой им пришлось иметь дело 1 июля.
Раулинсон разработал план атаки и прорыва германской обороны на фронте протяжением в 4 мили, ограниченном справа лесом Дельвилль, а слева — лесом Бозентен-ле-Пети. Правый фланг Раулинсона находился в 3/4 мили от второй линии германских окопов, а между флангом и германцами находился еще важный в тактическом отношении лес Трон. К левому флангу Раулинсона полоса «ничьей земли» постепенно суживалась, так что на участке леса Маметц ширина ее была всего лишь 300 ярдов. Но лес Трон фланкировал здесь большую часть фронта наступления. Если бы остановились на простейшем решении и развили атаку только на левом фланге, то вряд ли она могла обещать успех. Опыт 1915 года показал, что атака на узком фронте против неприятеля, защищенного достаточным числом орудий, может быть вначале успешной, но затем успех этот быстро испаряется, как только орудия противника оживут и сосредоточат свой огонь по захваченному участку. Это даже облегчит им борьбу с атакой.
Вместо того, чтобы остановиться на очевиднейшем и простейшем решении, Раулинсон избрал другой путь, который, несмотря на весь связанный с ним сознательный риск, все же в действительности был более безопасен и обещал большую экономию сил.
Войска должны были ночью скрытно пересечь угрожаемую полосу нейтральной земли, а на рассвете броситься в атаку, предваряемую ураганным артиллерийским огнем продолжительностью всего лишь в несколько минут. План этот оживлял надежды на внезапность, остававшуюся без использования в течение большей части войны и успевшую покрыться ржавчиной, пока наконец в последний год войны — после Камбрэ и дальше — оружие это не нашло вновь применения.
Для 1916 года идея внезапного ночного наступления с такой короткой артиллерийской подготовкой была так нова и так свежа в своем возрождении, что производила потрясающее впечатление и ортодоксальному мышлению казалась рискованным предприятием. То, что Раулинсон хотел попытаться провести этот маневр с бойцами новой армии, которые менее чем два года назад были сугубо штатскими людьми, лишний раз подчеркивало правильность его замысла.
Главнокомандующий резко возражал против этого плана, предпочитая обычные методы наступления — но Раулинсон решительно отстаивал свою точку зрения, тем более, что уверенность его зиждилась на доверии к командирам частей и убеждении, что они смогут успешно провести операцию. Хорн, способность которого соглашаться во всем с главнокомандующим была так же постоянна и неизменна, как и его карьера, на этот раз продемонстрировал исключение из традиции, выступив против своего непосредственного начальника и поддержав Раулинсона. Этот небывалый факт, видимо, помог склонить чашу весов в пользу последнего.
Раулинсон добился своего — но вместо того, чтобы атаку эту, уже раз отложенную, организовать 13 июля (как он это предполагал), сопротивление главного командования вызвало новую задержку, и атаку пришлось отложить на 14 июля. Задержка была всего на один день, но и он по своим последствиям имел огромное значение.
Другой помехой являлось отсутствие в данной операции взаимодействия французов, — помеха, вызванная отсутствием у последних доверия к успеху этой попытки.
Ударные части составляли: на правом фланге — 9-я и 3-я дивизии XIII корпуса (Фюрс и Хальдан), на левом фланге — 7-я и 21-я дивизии XV корпуса (Уатте и Кэмпбелл). Еще одной дивизии, 18-й на крайнем правом фланге, была поставлена задача очистить от сопротивления противника лес Трон. На крайнем левом фланге III корпус обеспечивал фланг наступления, расположившись уступом между лесом Базентен-ле-Пети и Контальмезон. К фронту наступления были подтянуты кавалерийские дивизии и переданы в распоряжение обоих ударных корпусов.
Германский фронт в этом месте защищали только 6 батальонов смешанных дивизий группы генерала Штейна, а южнее Бапома стояла в резерве 6-я дивизия. Окопы германской позиции Браун Стеллунг проходили как раз впереди леса Дельвилль и местечек Лонгеваль, Базентен-ле-Гран и Базентен-ле-Пети. Несколько позади, как темная туча на горизонте, был виден лес Хай-Вуд, господствовавший над всей зоной наступления. Оттуда германцы могли наблюдать местность на несколько миль дальше старой линии фронта британцев 1 июля.
13 июля, через несколько часов после наступления темноты, на правом фланге были высланы специальные команды, которые обозначили путь наступления белыми лентами, чтобы войска ночью не сбились с пути, проводя сближение на 1000 метров. Затем готовые к наступлению войска были расставлены под прямым углом, параллельно фронту к направлению наступления, чтобы отметить исходную линию, с которой войска перейдут в штурм. Сделано это было для того, чтобы войска пошли в атаку перпендикулярно к целям, которыми они должны были овладеть. Эта рискованная и трудная задача была выполнена успешно, и вскоре после полуночи батальоны собрались в укрытиях долины Катерпиллер, двигаясь оттуда дальше гуськом длинными, напоминавшими червяков, линиями рот или взводов.
В 3:20 утра огневой вал обрушился на окопы германцев, а пять минут спустя весь фронт наступления ринулся вперед. Расчет, объединявший внезапный удар с большой и глубокой работой штаба, целиком оправдался. Вся вторая позиция германцев была быстро смята, и атаковавшие части прошли сквозь нее. 21-я дивизия, нажимая слева направо через лес Базентен-ле-Пети, атаковала деревню того же названия. 7-я дивизия очистила от сопротивления противника лес Базентен-ле-Гран и двинулась вверх по склону к Хай-Вуду. 9-я дивизия проложила себе путь, хотя и со значительными трудностями, через Лонгеваль к опушке леса Дельвилль.
