Инициатива осуществления новой польско-литовской унии на сей раз исходила от литовской, украинской и белорусской средней и мелкой шляхты. Этот вопрос она и прежде ставила перед королями польскими и великими князьями литовскими. Зимой 1567 г. на сейме в Лебедове литовские паны вместе с польскими решили созвать в 1568 г. совместный польско-литовский сейм для решения вопроса о путях объединения Великого княжества Литовского и Польского королевства. Это решение весной 1568 г. подтвердил и Гродненский сейм.
Таким образом, господствующие классы Великого княжества Литовского и Польского королевства непосредственно подошли к Люблинскому сейму, хотя побудительные мотивы осуществления унии у них были разными.
Подготовка созыва совместного польско-литовского Люблинского сейма происходила в самых неблагоприятных для Великого княжества Литовского условиях. Напряженная обстановка внутри государства усугублялась международными осложнениями. Несмотря на временное русско-литовское перемирие, отношения с Русским государством оставались настолько напряженными, что уже в декабре 1568 г. могли возобновиться военные действия.
Начало работы Люблинского польско-литовского сейма. Разногласия между литовскими и польскими феодалами. Совместный польско-литовский сейм был созван в Люблине 23 декабря 1568 г., однако работу он начал только 10 января 1569 г. в связи с тем, что многие послы (депутаты) сейма вовремя не прибыли.
На сейме польские послы сразу же решительно потребовали от польского короля и великого князя литовского Сигизмунда II Августа, а также от литовских послов немедленного заключения польско-литовской унии. Они предложили литовским послам не откладывая провести совместное заседание сейма и на нем принять решение об унии. Это требование шло вразрез со старинным обычаем проведения сеймов, согласно которому польские и литовские послы совместно никогда не заседали. Проведение совместного заседания польских и литовских послов фактически означало бы объединение Великого княжества Литовского и Польского королевства. Литовские, украинские и белорусские послы категорически отказались от проведения общего заседания сейма. Они заявили, что хотят сначала решить свои внутренние дела вместе с королем польским и великим князем литовским Сигизмундом II Августом. Послы сейма Великого княжества Литовского начали проводить совещания и заседания отдельно от польских послов.
В Люблине польские послы заявили, что уния Польского королевства и Великого княжества Литовского заключена уже давно — еще при польском короле Ягайле и великом князе литовском Витовте (они имели в виду Кревскую унию 1385 г.). Теперь же нужно лишь подтвердить унию общим польско-литовским сеймом и привести ее в исполнение.
Между польскими и литовскими послами начались длительные и безрезультатные переговоры. Каждая сторона выдвигала свои, при этом совершенно отличные от другой стороны предложения об унии. Однако ни одна из сторон не желала принимать предложения другой. Польские феодалы оказывали нажим на короля, чтобы тот приказал литовско-белорусско-украинским послам собраться на совместное заседание сейма для обсуждения и принятия польского проекта унии. Уступая требованиям польских панов, польский король и великий князь литовский Сигизмунд II Август предложил литовско-украинско-белорусским послам прибыть 28 февраля 1569 г. на совместное заседание сейма для обсуждения проекта новой польско-литовской унии. В ответ на это требование послы Великого княжества Литовского покинули Люблин и разъехались по домам. В Люблине осталось лишь несколько литовских послов для решения своих личных дел и для наблюдения за деятельностью польских послов. После этого король и великий князь Сигизмунд II Август, выполняя требования польских послов, решил привлечь к участию в заседаниях сейма хотя бы тех литовских послов, которые еще оставались в Люблине. Но 1 марта 1569 г. и они оставили город. Таким образом, на первом этапе переговоры о польско-литовской унии фактически провалились.
Среди феодалов Великого княжества Литовского не было единства в отношении характера намечавшейся унии, что и определяло слабость их позиции на дальнейших переговорах. Вельможи опасались лишиться своих привилегий в случае полного объединения княжества с Польшей, а поэтому настаивали на том, чтобы Литва имела свой отдельный сейм и отдельный сенат. Средние и мелкие литовские, украинские и белорусские феодалы рассчитывали добиться привилегий, которыми давно уже пользовалась шляхта в Польше, сравняться с ней во всех сословных правах. Они были недовольны также произволом магнатов и относительной слабостью государственной власти в княжестве, особенно опасными для них в условиях нарастания классовой борьбы масс. Поэтому они являлись сторонниками более тесной унии.
Польские феодалы пытались воспользоваться разногласиями в среде феодалов Великого княжества Литовского с целью осуществления своего плана унии, но намеревались провести его в жизнь постепенно. Прежде всего они решили распространить свою власть на украинские земли, о захвате которых давно мечтали, и ослабить тем самым позиции литовских и украинских магнатов.
Захват польскими феодалами Волыни, Подляшья, Брацлавщины и Киевщины. Заручившись поддержкой средней и мелкой шляхты Волынского и Подляшского воеводств, Сигизмунд II Август 12 марта 1569 г. специальным королевским универсалом объявил о присоединении этих воеводств к Польскому королевству. Этим же универсалом волынская и подляшская шляхта уравнивалась в правах с польским шляхетством. Одновременно король приказал панам Волынского и Подляшского воеводств немедленно прибыть в Люблин для принятия присяги на верность польской короне.
Отторжение Волыни и Подляшья было грубым нарушением суверенных прав Великого княжества Литовского, актом, совершенным королем в одностороннем порядке. Утрата этих воеводств, принадлежавших к числу наиболее развитых в экономическом отношении, серьезно ослабляла Великое княжество, подрывала позиции литовских, украинских и белорусских феодалов, прежде всего магнатов. На территории Волыни и Подляшья находились владения многих крупных феодалов. Они были не только крупнейшими землевладельцами, но и занимали на захваченных Польшей землях должности воевод, старост и т. п., что помимо доходов обеспечивало им большое политическое влияние и власть. Захват Волыни и Подляшья Польшей грозил им потерей не только должностей, но и земельных владений в случае неявки по требованию короля на сейм в Люблин.
Чрезвычайно обеспокоенные королевским универсалом, магнаты Литовского государства в ответ на него предлагали различные контрмеры, вплоть до войны с Польшей. Но в условиях, когда казна была опустошена, а силы Великого княжества Литовского подорваны, подобный шаг мог привести к роковым для княжества последствиям. Дело кончилось тем, что магнаты направили для переговоров с королем и польскими послами сейма посольство в составе Яна Ходкевича, Евстафия Воловича, Доминика Паца, Криштофа-Николая Радзивилла и Николая Кишки. Посольство прибыло в Люблин 5 апреля 1569 г., однако оно не требовало и не угрожало, как это делали раньше литовские послы, а лишь умоляло не отрывать «отдельные члены от Литовского государства», отменить королевский указ от 12 марта и созвать новый сейм для продолжения переговоров об унии.
Однако в условиях, когда мелкая и большая часть средней шляхты Волыни и Подляшья стали на польскую сторону, подобные просьбы не могли иметь успеха. Польские послы приняли решение возобновить переговоры об унии. Король обязал всех послов прибыть в Люблин через шесть недель для участия в работе совместного сейма. Чтобы нейтрализовать возможное противодействие со стороны послов — крупных феодалов Великого княжества Литовского, 23 апреля король объявил созыв посполитого рушения со всех земель Польского королевства. Одновременно польская шляхта предложила отобрать имения и государственные должности у тех волынских и подляшских панов, которые не прибудут в Люблин для принятия присяги на верность польской короне. Были назначены даже специальные кохмиссары, которые должны были взять подписку о согласии на унию у всех Волынских и подляшских послов, отказывавшихся прибыть в Люблин на сейм под предлогом болезни.
Однако и после этого волынские и подляшские послы не захотели прибыть на заседания сейма. Тогда польский сейм принял решение отобрать у них за непослушание должности и имения. Последний срок явки послов был назначен на 23 мая 1569 г. Решительные меры, принятые польским сеймом, возымели действие. Волынские и подляшские послы стали съезжаться в Люблин. Среди них были крупнейшие феодалы — князья A. Чарторыйский, К. Острожский, B. Корецкий, К. Вишневецкий и многие другие. 23 мая и в последующие дни они приняли присягу на верность польской короне.
