Закапывали ценности сразу после получения приказа об отступлении, т.е. 18-20 декабря 1812 года. Мороз в те дни достигал 18-20 градусов, в парке лежал глубокий снег, земля была проморожена минимум на метр, и солдатам было весьма непросто вырыть яму.
Маршал Макдональд получил от Мюрата приказ отступать только 18 декабря. В этот же день он выслал все свои обозы по дорогам, ведущим в Тильзит и Мемель. Свой корпус он разделил на 4 колонны. В двух первых, выступивших с Макдональдом 19 декабря, были французы, поляки и прусаки под командованием Массенбаха. В последних двух находились одни прусаки, ведомые Йорком. Они выступили 20-го из Митавы.
Небольшая справка о самом дворце. Он находится в семи с половиной километров к западу от города Баусска. Здание дворца строил архитектор Ф.Б. Растрелли в течение 30 лет (1736-1767). Дворец строили по приказу герцога Эрнста Йоханна Бирона. Отобранный в казну после ссылки опального герцога, дворец был подарен Екатериной II графу Зубову, а от него перешёл графу Шувалову.
Территория дворца обнесена рвом глубиной до 5 метров и шириной до 10 метров. Через ров были перекинуты три моста. За дворцом был расположен обширный парк. От него сохранилось лишь несколько старых деревьев. От торца восточной и западной стен дворца сохранился каменный забор, в котором имеются калитки и ворота для въезда в парк.
А во время Отечественной войны в Рундальском замке был расположен большой госпиталь, и когда поступила команда на отход, то оказалось, что на всех раненых и обмороженных просто не хватает транспорта. Это, кстати, могло быть ещё одной причиной, по которой ценности решили схоронить до поры до времени.
21 декабря госпиталь был вывезен из Рундальского замка, после чего его присоединили к колонне, возглавляемой генералом Массенбахом. Разумеется, что и вся документация госпиталя тоже попала к нему. Фридрих Массенбах умер в 1819 году. Но, поскольку архивы 10-го корпуса начали разбирать только в 1890-м, то только тогда и обнаружили среди бумаг и документ о захоронении казны корпуса.
Сам Массенбах во время общего отступления выступил из местечка Штальгене, имея под своим командованием шесть пехотных батальонов и три кавалерийских эскадрона. Здесь же двигался и главный штаб во главе с Макдональдом. Эта колонна на следующий день, т.е. 19 декабря, прибыла в местечко Зеге-Платон. Они, так же как и колонна генерала Йорка, в Рундальский замок не заходили, и увезти казну с собой не могли.
Русские же войска, в составе 7000 человек пехоты и 1200 кавалерии, выступили 20 декабря из Риги и проследовали к Экау на Баусак, куда и прибыли не ранее вечера 21 декабря. Но мы ведь уже знаем, что к этому времени госпиталь в Руэнтале был полностью эвакуирован и уже на марше соединился с войсками Массенбаха. Значит, действительно, кроме имевших минимальные транспортные возможности докторов, заниматься транспортированием ценностей было просто некому. Те же, испытывая острый недостаток повозок даже для раненых, и к тому же не имея вооружённого прикрытия, не рискнули везти их с собой.
Да, но если клад был действительно организован на территории Рундальского дворца, то что же помешало отыскать спрятанное в 1890 году? Ведь педантичные немцы наверняка составили точный план с указанием всех примет, глубин и расстояний. Хотя, весьма возможно, что и этот план был «слепой». А поскольку захоронением занимались малознакомые с таким видом деятельности люди, то они вполне могли пропустить какую-нибудь небольшую, но крайне важную деталь. Ведь когда прячешь что-либо, то делаешь это в хорошо знакомой для себя местности. Для тебя некоторые вещи разумеются «само собой». Но вот когда посторонним людям приходится искать то, что спрятано вами, то это «само собой», увы, отсутствует, и поиски почти всегда упираются в тупик. К тому же на плане могли стоять условные знаки, которые были понятны только тому, кто его составлял.
Кроме того, могло случиться так, что секретный план был передан генералу Массенбаху в самый неподходящий момент, в момент присоединения к его колонне подвижного госпиталя. И тот, без того обременённый множеством забот, тут же отправил его штабным писарям в архив, даже не распечатывая: «Подумаешь, какой там может быть важный документ из какого-то госпиталя!»
Вот и всё, и лёг секретный пакет в стопку из сотен прочих приказов, отчётов, рапортов и деловых записок, и лежал там чуть ли не 80 лет. Впрочем, что нам гадать. Гораздо важнее выяснить, где же именно хранится несметное сокровище. Раскрыть данную тайну очень интересно, поскольку даже минимальная стоимость спрятанного имущества и монет может достигать 20 000 000 $!
У меня, конечно же, есть ряд обоснованных соображений на эту тему. Но поскольку Рундальский дворец находится теперь на территории Латвии, а не России, публиковать их я считаю совершенно излишним.
Собственно говоря, на этом месте можно было бы закончить повествование о бесславном походе Великой армии Наполеона на Россию и о тех бессчётных сокровищах, что были утеряны ею при двухмесячном отступлении. Но это было бы неправильно. Неправильно потому, что кроме всего вышеперечисленного сведения об отдельных и совсем немаленьких кладах начали поступать к первым исследователям данной темы почти сразу после окончания Первой Отечественной войны. И поисками данных кладов зачастую занимались высшие чины Российского государства. Примеры? Пожалуйста. Изложу их в особой части моего повествования, которую назову:
Искатели призрачного счастья
На протяжении всей первой части моей книги я рассказывал вам об обстоятельствах заложения большого количества кладов. Немного осветил и действия современных кладоискателей. Пришла пора поведать о том, как обстояли дела на кладоискательском фронте раньше. Искали ли наши деды и прадеды имущество и ценности, спрятанные наполеоновской армией? Можете даже не сомневаться. Искали! Ещё как искали-то! И не какие-то там крепостные крестьяне или мелкопоместные помещики, но и весьма высокопоставленные чиновники, направляемые на поиски самим российским императором!
В архивах сохранилось несколько интересных примеров официальных сообщений, и даже описания целых поисковых экспедиций, напрямую связанных с довольно крупными и ценными кладами. К сожалению, значительное их количество не привязано к конкретной местности. Во время изучения архивов Министерства иностранных дел в 1966 году были найдены некоторые материалы, относящиеся к войне 1812 года. Документы представляют собой письма и донесения с грифом «Секретно» и касаются ценностей, спрятанных отступающими коалиционными войсками в различных местах европейской части страны, Литвы и Польши.
Всего было найдено восемь таких документов, вернее будет сказать, официальных дел. Они датированы 1815, 1821, 1826, 1835 и 1875 годами. Первый документ датирован 21 октября 1815 года. В нём президент прусской королевской юридической комиссии, бывший премьер-министр Пруссии Энгельгардт писал из Эрфурта кайзеру Вильгельму о тайне одного из таких кладов.
«В марте 1813 года у него жили два французских офицера, возвращавшихся из России. Один из них рассказал, что в городе Ковно (совр. Каунас), зайдя в одну из городских церквей, увидел нескольких солдат, вскрывающих плиты пола. На вопрос — “Что они здесь делают?”, солдаты отвечали, что прячут ящик с монетами на 800 000 франков, который не в состоянии тащить дальше. При этом офицер уточнил, что церковь находится в Виленском предместье города Ковно, недалеко от старого замка».
Давайте для начала оценим с вами примерную стоимость данного захоронения. Золотые наполеондоры были номиналом в 20 франков. Следовательно, в том ящике находилось как минимум 40 000 монет. Если учесть, что каждая такая монета весила 9,451 г, то общий вес ящика, который тащили солдаты, был равен 378 кг. Да-а-а, это неслабый вес! Этот клад очень солидный! Такого монстра наверняка тащило как минимум четверо, а то и шестеро, да и то с перенапряжением всех сил. Значит, стоимость этого кладика на данный момент может равняться как минимум четырём миллионам долларов!
Был ли найден данный клад? Неизвестно. Во всяком случае, документов на эту тему не сохранилось. Ведь церковь, где французские канониры прятали ящик с золотом, находилась на территории России. Кайзеру Вильгельму (чтобы его отыскать) пришлось бы писать письмо в Петербург в государственные органы, которые тоже развели бы вокруг этого дела огромную бумажную волокиту. Наверняка завязалась бы и обширная переписка по этому поводу на межгосударственном уровне. Но ничего подобного не произошло. Скорее всего, Вильгельм, прочитав это письмо, просто принял его к сведению и не стал затевать дальнейших разбирательств. Ну что ж, он вполне мог себе это позволить. Поэтому тяжеленный ящик вполне может дожидаться своего открывателя и по сию пору.
