том, чтобы найти приемлемую согласованную последовательность событий для обмена пленными, выступления талибов с заявлением и открытия их офиса, возобновления переговоров между США и талибами и начала переговоров между талибами и правительством Афганистана.
Осенью 2012 г. Катар передал предложение изменить последовательность: талибы сделают свое заявление и откроют офис, который затем станет площадкой для достижения соглашения об обмене пленными и начала переговоров с правительством Афганистана через HPC. Президенты Обама и Карзай обнародовали это предложение в совместном заявлении, посвященном официальному визиту президента Афганистана в Вашингтон в январе 2013 г., а 23 апреля эмир Катара Тамим бен Хамад Аль Тани вручил президенту Обаме копию предлагаемого заявления талибов в Овальном кабинете Белого дома, в то время как госсекретарь Джон Керри встретился в резиденции посла США в НАТО в Брюсселе с Карзаем и начальником штаба армии Пакистана генералом Ашфаком Первезом Каяни. По странному стечению обстоятельств, это произошло в тот самый день, когда мулла Омар, как сообщается, умер от туберкулеза – то ли в больнице в Карачи, то ли недалеко от военной базы США в провинции Забул в Афганистане, согласно двум сообщениям, противоречащим одно другому. Нет никаких указаний на то, что кто-либо из участников дипломатических встреч того дня знал об этом событии, которое хранилось в тайне до 2015 года.
В своем заявлении «Талибан» дистанцировался от международного терроризма, заявив, как и раньше, что «Исламский эмират никогда не захочет причинять вред другим странам со своей территории и не позволит никому создавать угрозу безопасности каких-либо стран с территории Афганистана» [59]. Талибы также пообещали «поддержать политическое и мирное решение, включающее прекращение оккупации Афганистана, создание независимой исламской системы и достижение подлинной безопасности… и… проводить встречи с афганцами, как того может потребовать время», в соответствии со вторым установленным США критерием и взяв на себя обязательство участвовать в политическом процессе.
Все это – как и последующие переговоры, приведшие к официальному открытию офиса 18 июня, – состоялось без прямых контактов между США и талибами. В декабре в Бонне Карзай выступил против плана Катара подписать Меморандум о взаимопонимании с неправительственной организацией «Талибан». Он не возражал против открытия офиса, но вместо этого предложил, чтобы его деятельность регулировалась Меморандумом о взаимопонимании между правительствами Катара и Афганистана. Талибы заявили, что не примут этот офис в качестве «подарка» от Карзая. В ходе последовавшего бурного дипломатического процесса катарцы включили текст Меморандума о взаимопонимании в дипломатическую ноту об офисе, направленную в Государственный департамент, и президент Обама направил письмо президенту Карзаю, пообещав, что офис не будет посягать на суверенитет Афганистана. США не знали и, по-видимому, не хотели знать, какие переговоры об этом офисе велись между катарцами и талибами. В выходные перед его открытием американская команда среднего звена (включая меня), готовившая эту инициативу, покинула Катар, за исключением помощника по разведке из NSC. Ни один высокопоставленный чиновник правительства США не захотел быть связанным с этим событием. Никто не сел за один стол со всеми сторонами, дабы убедиться, что они понимают условия заключаемого устного недосоглашения одинаково, и, конечно же, они понимали их по-разному.
В Меморандуме о взаимопонимании говорилось, что офис будет называться «Политическим офисом афганского “Талибана”» и что талибы не будут использовать другое название для офиса в общественных коммуникациях. Во время переговоров состоялся неофициальный обмен мнениями, в ходе которого было решено, что талибы могут называть себя так, как хотят, а другие будут называть их так, как хотят они, и что талибы могут у себя в офисе свободно использовать любые названия, которые им нравятся. Катар и «Талибан» сочли, что этот неофициальный обмен мнениями оправдывает название офиса «Политический офис Исламского Эмирата Афганистан».
Открытие офиса транслировалось в прямом эфире телеканала «Аль-Джазира». Талибы и министр иностранных дел Катара выступили на фоне знамени Исламского Эмирата Афганистан. Офис прикрепил медную табличку с тем же названием к внешней стене, и сотрудники политического управления подняли белый флаг эмирата, что напоминало празднование победы. США сказали Карзаю, что закроют офис, и вывеска с флагом были сняты в течение двух дней. Это стало, по сути, концом усилий по примирению во время президентства Карзая. Отношения между Афганистаном и США вместо этого сосредоточились на двустороннем договоре о безопасности, который будет регулировать военное присутствие США в Афганистане после окончания миссии НАТО в декабре 2014 г. Однако с согласия США члены политической комиссии движения «Талибан» остались в Дохе, где они продолжали встречаться с международными посланниками и другими афганцами.
Ашраф Гани сделал стремление к миру одной из главных тем своей президентской кампании. Вступив в должность в соответствии с соглашением Правительства националньго единства, он пояснил, что для него мирный процесс будет выстраиваться в первую очередь в сотрудничестве с Пакистаном. Как и Карзай, он отрицал, что талибы обладают достаточной автономией для открытия собственного политического офиса, который он не признавал, или заключения собственных соглашений. Так начались два года тщетных попыток договориться о мире через Пакистан. Чтобы заручиться поддержкой региональных союзников Пакистана, Гани сначала съездил в Саудовскую Аравию и Китай. В ноябре 2014 г. он отправился в Пакистан, где посетил главнокомандующего армией генерала Рахиля Шарифа, сменившего Каяни в ноябре 2013 г., в его штаб-квартире в Равалпинди. Гани предложил рамки для полного урегулирования споров между двумя странами, после чего последовал обмен визитами с Шарифом, породивший надежды на то, что Пакистан помешает талибам начать весеннее наступление в 2015 г.
США и Китай также активизировали сотрудничество в целях политического урегулирования в Афганистане, встретившись с Афганистаном и Пакистаном в рамках Четырехсторонней координационной группы. Эти дипломатические усилия, подкрепленные давлением пакистанской армии на руководство движения «Талибан», привели к встрече делегации Высшего совета мира с деятелями движения «Талибан», спонсируемыми ISI, в Мури, на курорте за пределами Исламабада, 7 июля 2015 года. Встреча проходила под председательством министра иностранных дел Пакистана в окружении генералов и подразумевала участие делегации наблюдателей из США и Китая. Лидер талибов мулла Мансур, по словам пакистанских организаторов, санкционировал участие присутствовавших деятелей движения «Талибан». Собравшиеся удовлетворили требование афганского правительства о прямых переговорах с талибами, а также поддержали требование правительства Пакистана о мирных переговорах под пакистанским контролем. Проблема заключалась в том, что это шло вразрез с условиями, поставленными самими талибами, которые неоднократно заявляли, что местом проведения переговоров должен являться их политический офис в Дохе, что переговоры не могут проходить в Пакистане и что их прямые переговоры с другими афганцами могут состояться только после соглашения с США о выводе войск и снятии санкций.
Хотя Мансур вполне мог одобрить участие в переговорах
