Камер-Коллежский вал по сравнению с ней был гораздо более мощным укреплением. Деревянной стены на нем не было – это было сплошное кольцо из высокого земляного вала, вдоль которого периодически проезжали наряды конной стражи. После отмены таможенных сборов за водку функция Камер-Коллежского вала как таможенной границы практически свелась к нулю; с конца XVIII века он превратился в фактическую границу города. С начала XIX века, точнее, с 1806 года, Камер-Коллежский вал начал служить официальной полицейской границей Москвы, а с 1864 года – муниципальной (вплоть до 1917 года). Это была реальная административная граница между городом, управлявшимся городской Думой, и Московским уездом, управлявшимся земством. По линии вала существовало 18 застав, которые также оставили о себе след в московской топонимии: площадь Дорогомиловская Застава, площадь Серпуховская Застава, площадь Проломная Застава, площадь Тверская Застава (в 1932—1990 годах она именовалась площадью Белорусского вокзала). Сами заставы были ликвидированы в 1852 году. Земляной Камер-Коллежский вал срыли во второй половине XIX века, по его ломаной кольцеобразной линии прошли достаточно известные вам улицы, сохранившие в составе своих имен слово вал: улица Богородский Вал, Олений Вал, Хамовнический Вал, Сокольнический Вал, Бутырский Вал, Сущевский Вал, Грузинский Вал, Пресненский Вал, Трехгорный Вал, Серпуховской Вал, Даниловский Вал, Симоновский Вал, Крутицкий Вал, Рогожский Вал, Золоторожский Вал, Лефортовский Вал, Госпитальный Вал, Семеновский Вал, Измайловский Вал, Преображенский Вал. Площадь Москвы в границах Камер-Коллежского вала составляла 7089 гектаров – меньше семи процентов площади современного города. Сам вал сохранился только в одном месте – на границе Хамовников и Лужников.
Пятое кольцо было образовано Окружной железной дорогой. Ее спроектировал и построил вокруг Москвы начала XX века видный русский инженер П. Рашевский. Длина пятого, «инженерного», московского кольца, на плане похожего скорее на замкнутую петлю, сильно вытянутую к северо-западу, составляет уже 54 километра. Строительство Окружной железной дороги продолжалось с 1903 по 1908 год – именно тогда по ней и было открыто движение. Дорога быстро стала фактической границей Москвы, а вскоре после Февральской революции 1917 года, 23 мая, она получила официальный статус муниципальной черты, управлявшейся городской Думой (городская черта, которая юридически управлялась градоначальством, выполнявшим преимущественно полицейские функции, охватывала – за счет некоторых бывших территорий Московского уезда – большую площадь, чем черта муниципальная). Тогда площадь города составляла около 242 квадратных километров. Сохраняя в основном эту городскую границу, Москва росла за счет новых клиньев – районов жилищного строительства: к 1959 году размер площади Москвы измерялся 356 квадратными километрами. Пятое кольцо не оставило в столичной топонимии никаких следов.
Шестое кольцо – Московская кольцевая автомобильная дорога (МКАД), современная граница столицы. Сразу же следует еще раз уточнить, что в нескольких местах (Солнцево, Митино, Бутово, Косино и др.) город, вынужденный расширять свою территорию для строительства нового жилья, уже перешагнул ее; на карте хорошо видны лепестки новых территорий Москвы на северо-западе, юге, востоке. Но МКАД продолжает успешно выполнять свою роль важнейшей артерии (ее длина – 109 километров), основной части административной границы Москвы и – как это ни парадоксально для XXI века – оборонительной линии, поскольку въехать в Москву, минуя пересечения МКАД с основными шоссе, ведущими в наш город, невозможно. Поэтому в таких точках организовано круглосуточное боевое дежурство сотрудников милиции, ГАИ и ОМОН. Благодаря эффективной заботе правительства Москвы МКАД почти полностью реконструирована и приобрела черты, присущие действительно современной трассе международных стандартов.
Сейчас в Москве построено еще одно кольцо, известное под названием 3-го транспортного, на которое многие городские службы, а также миллионы москвичей возлагают очень большие надежды.
Годичные кольца любого дерева рассказывают не только о его возрасте. Вековые кольца исторических границ Москвы, как вы убедились, не просто пограничные линии, а особые свидетели прошлого Москвы и России.
Немало других русских городов тоже росли кольцами вокруг крепости и древнего центра. Но все же, как писал великий русский историк Н. М. Карамзин: «Кто хочет знать Россию – побывай в Москве»!
Гипотезы о происхождении слова «Москва»
«Москва... как много в этом звуке
Для сердца русского...» Опять
Поет старинная печать.
Тут слово первое науки,
Но мне неведомой. Тут – знак,
А смысл понять нельзя никак.
К. Бальмонт. Из стихотворения «Москва» (1926 г.)
Сотни книг, научных и популярных статей об истории Москвы рассказывают нам о том, какой столица была в далеком прошлом, как жили и чем занимались москвичи. Мы знаем уже немало о ремеслах, быте, искусстве, языке древней Москвы. А вот тайна названия города и по сей день остается нераскрытой: в отличие, например, от археологов, которые входят в непосредственный контакт с прошлым, лингвисты, работающие над разгадкой слова Москва, находятся в сложном положении.
Правда, топоним Москва в этом смысле не исключение. История происхождения названий таких крупных и старинных европейских городов, как Прага, Берлин, Лондон, Париж или Лиссабон, тоже не выяснена окончательно. Существует масса гипотез, предлагающих каждая «свою» историю происхождения этих наименований, однако ни одна из них не считается окончательной версией.
Какими же путями шли различные исследователи в попытке решить загадку истории названия столицы? Какие легенды и предположения были известны в прошлом? Какие гипотезы предлагают российские и зарубежные ученые сейчас?
Первое упоминание о Москве (речь идет об Ипатьевской летописи) относится к 1147 году. И хотя именно этот год принято считать датой легендарного основания нашего старинного города, археологи давно уже доказали, что укрепленное поселение славян на месте исторического центра современной Москвы существовало задолго до 1147 года. Но для ученых-лингвистов эта дата стала самой древней документально зафиксированной точкой отсчета истории названия столицы.
Действительно, именно в этом году (6655 году по старому летосчислению, от сотворения мира), 4 апреля, в маленьком укрепленном поселении, в небольшой крепости, затерянной в труднопроходимых лесах, состоялась встреча суздальского князя Юрия Долгорукого с северским князем Святославом Ольговичем.
Именно его, как свидетельствует летопись, пригласил князь Юрий на встречу в Москву: «И шед Святослав и взя люди голядь верх Поротве. И тако ополонишася дружина Святославля, и прислав Гюргии (Юрий. – М. Г.) рече: приди ко мне брате в Москов».
Сейчас трудно сказать, был ли этот топоним названием только города или же относился и к более широкой территории, к местности, в которой выросла крепость Москва. Очевидно другое: в основе топонима Москва лежит гидроним Москва – название реки. Не преувеличивая значения памятника письменности XVII ве-ка – «Повести о начале царствующего великого града Москвы», замечу, что, судя по нему, предки наши видели эту связь: «...[Князь] взыде на гору и обозрев с нее очима своими семо и овамо по обе стороны Москвы-реки и за Неглинною, возлюби села оныя и повелевает на месте том вскоре соделати мал древян град и прозва его званием реки тоя Москва, по имяни реки, текущия под ним».
Многие русские города получили свои названия по рекам, на которых они были выстроены. При этом обычно наименования рек приобретали впоследствии уменьшительную форму. Так, скажем, река Коломна стала Коломенкой, а река Орел – Орликом. С рекой Москвой вышло по-иному: в ее имени вместо уменьшительного суффикса закрепилось слово река: Москва-река. Любопытно и то, что в некоторых памятниках письменности город Москва упоминается при помощи описательного выражения на Москве, то есть «город на Москве-реке».
Теперь попробуем рассмотреть наиболее известные и аргументированные гипотезы о происхождении гидронима Москва. Какой народ, какое племя дало название Москве-реке?
Интерпретация названия Москва как слова, принадлежащего одному из языков финноугорской языковой семьи, была одной из первых гипотез и имела много сторонников. Обращение исследователей к языкам этой семьи логично, поскольку археологически (в результате раскопок поселений, в частности, городищ и селищ дьяковской культуры раннежелезного века, в основе своей являющейся финноугорской) вполне объективно доказывает, что на определенном историческом этапе в бассейне Москвы-реки жили племена, говорившие на языке финноугорской языковой семьи.
