Джоунс оказали „великую услугу" сторонникам антиномизма, врагам адвентизма» [31].
Батлер в 1888 г указал также на серьезность последствий, которые могут возникнуть из–за полемики о законе в Послании к Галатам. В тот момент он считал, что посредством этих расхождений во мнениях мощный поток новых доктрин и пророчеств «вольется» в адвентизм. Кроме того, как считал Батлер, это «поколеблет веру многих наших ведущих служителей в Свидетельства», поскольку, как он считал, Елене Уайт было дано видение, в котором сообщалось, что в Послании к Галатам не может идти речи о Десяти Заповедях [32].
Смит полностью разделял мысли и чувства Батлера. Для него
«самой большой трагедией после смерти брата Уайта стала публикация статей д–ра Ваггонера о законе в Послании к Галатам в «Знамениях» [33].
«Если наша Церковь еще раз изменит свою позицию относительно закона в Послании к Галатам, — категорично заявил он, — на меня пусть не рассчитывают, потому что я не готов отрекаться от адвентизма» [34].
Он твердо верил, что если традиционная точка зрения была неверной,
«тогда мы все заблуждались последние тридцать лет, а адвентизм был создан и развивался на ложном основании».
Он соглашался с Батлером в том, что принятие точки зрения Ваггонера на закон в Послании к Галатам
«подрывает основы Свидетельств и субботы» [35].
Ваггонер, с другой стороны, считал (как и Джоунс в связи с истолкованием пророчества о десяти рогах), что намного важнее дойти до истины, чем держаться за ошибочную традиционную интерпретацию.
«По мере того как мы приближаемся к концу истории, — писал он, — все вражеские силы будут сосредоточены вокруг адвентистского толкования закона… каждый наш довод будет под прицелом самой жесткой критики».
И далее он продолжал:
«Я знаю, вы можете сказать, что менять свои убеждения по столь жизненно важному пункту — весьма унизительно… перед лицом врага. Но если генерал стоит на неверной позиции, я считаю, что лучше поправить его… чем подвергать всех опасности поражения из–за его ошибки».
Лично сам Ваггонер не видел ничего унизительного в том, что Церковь изменит свою позицию относительно того или иного вопроса. Подобная перемена «станет лишь свидетельством того», что у адвентистов
«на сегодняшний день по этому вопросу больше информации, чем было вчера» [36].
Необходимо отметить, что обе стороны, участвовавшие в полемике о законе в Послании к Галатам, оправдывали свою жесткую позицию, ссылаясь на воскресные законопроекты. То же можно сказать и о более острой дискуссии относительно истолкования пророчества о десяти рогах. Таким образом, этот эмоциональный накал во многом определялся кризисной ситуацией, связанной с принятием воскресных законов. Адвентисты в 1888 г. верили, что они отстаивают высокие истины и что вскоре предстанут перед самыми взыскательными судьями и учеными в мире. Эти люди будут скрупулезно исследовать их воззрения, поскольку адвентисты отказались принять начертание зверя — подчиниться закону о воскресном дне.
7. Какую роль сыграл и совещание Генеральной конференции в 1886 года и последовавшие за ней события в развитии внутрицерковного конфликта?
Батлер принял твердое решение покончить с полемикой относительно Закона и истолкования пророчеств к концу 1886 г. Летом этого же года он начал кампанию по урегулированию ситуации, разумеется, оставаясь на прежних позициях.
Прежде всего он решил написать ряд писем Е. Уайт, которая находилась в Европе, чтобы заручиться ее поддержкой в борьбе против Джоунса и Ваггонера, которые распространяли в печати богословские взгляды, идущие вразрез с давно устоявшимися адвентистскими воззрениями.
Мало сказать, что молчание Елены Уайт в ответ на его многочисленные письма (см. вопрос 14), сильно огорчало его. В результате он в конце августа 1886 г. решил изменить тактику. Он составил «краткий комментарий к Посланию к Галатам», где рассматривал вопрос о законе, поскольку «Знамения» осветили этот вопрос, «отдав его на суд широкой общественности» [37]. Его «краткий комментарий» в результате превратился в целую книгу на 85 страниц, которая получила название «Закон в Послании к Галатам». Это была тщательно продуманная атака на позицию Ваггонера. В дополнение к книге Батлера вновь вышла в свет книга Дадли М. Кенрайта «Два Закона», впервые опубликованная в 1876 г. Новое издание отличалось от прежнего только в одном: раздел о законе в Послании к Галатам занимал теперь 24 страницы вместо шести.
Еще один тактический прием Батлера состоял в том, что он намеревался во время сессии Генеральной конференции 1888 года поставить на место Джоунса и Ваггонера, опровергнуть их «лжеучения» и вернуть, таким образом, Церковь на ее прежние позиции. Президент Генеральной конференции подарил каждому присутствующему на этой сессии экземпляр своей книги «Закон в Послании к Галатам». Более того, он сформировал богословский комитет, который навсегда решил проблему истолкования пророчества о десяти рогах и поставил точку в споре о законе в Послании к Галатам. В него вошли Э. Дж. Ваггонер, Кенрайт, Смит и Батлер. Однако надежды Батлера на то, что можно было бы выработать общий подход и окончательно прийти к истине по вопросам, вызывающим серьезные разногласия, не оправдались. Мнения членов этого комитета, состоящего из девяти человек, разделились на две части: четыре против пяти.
«Мы обсуждали эти вопросы в течение нескольких часов, но стороны так и не пришли к согласию», — писал он. «Следующий вопрос, — отмечает он, — касался того, выносить ли это на общее обсуждение во время конференции, где, конечно, это вызовет бурную полемику» [38].
Как искусный политик он понимал, что такой ход может привести к еще большим неприятностям.
Чтобы выйти из этой тупиковой ситуации, президент Батлер вынужден был пойти на компромисс: в результате делегаты одобрили резолюцию, в которой было записано, что богословские воззрения, которые не разделяет значительное большинство членов Церкви, не должны преподаваться в адвентистских учебных заведениях или публиковаться в церковных изданиях до тех пор, пока они не будут одобрены авторитетным руководством» [39]. В этом постановлении, вероятно, имелись в виду редакторская работа Джоунса и Ваггонера в «Знамениях» и их преподавательская деятельность в Хилдсбургском колледже. Этот компромисс, однако, не привел к желаемым результатам, он лишь на время снял остроту противоречий.
И Батлер, и Елена Уайт, упоминая о сессии Генеральной конференции 1886 года, характеризовали ее как «ужасную конференцию» [40]. Батлер вспоминал позднее, что эта конференция как никакая
