– Это похоже на ловлю рыбы руками, – заметил один летчик. – Нужны тренировка, терпение и очень быстрая реакция.
Он мог бы еще добавить мужество: требовалось мужество, чтобы пикировать с 4000 метров в стену огня, который по интенсивности растет каждую секунду. Хельбиг приказал своим людям начинать пике с 800 метров и пользоваться набранной скоростью, чтобы выйти из пике низко над водой и тем самым избежать наибольшей опасности при зенитном обстреле.
В группе было четырнадцать боеспособных «Ju-88A-4». Как только они поднялись с Крита и направились на юг, Хельбиг повел их по большой дуге, чтобы зайти к вражеским кораблям с юго-запада, – часть уловки, которая почти удалась. Потому что «Jervis» только что связывался по радио с двумя истребителями «бофорт», летевшими с Африки, чтобы взять на себя охрану конвоя, и они вот-вот должны были появиться в небе. Но тут моряки опешили: самолетов было слишком много… но это могли быть только немцы!
Налет начался после 15.30. Хельбиг нацелился на флагманский эсминец. Море кипело от взрывов 250-килограммовых бомб посреди отчаянно маневрирующих кораблей. Но попаданий пока не было. Никто не видел прямого попадания в «Lively», а может быть, близкого взрыва, которым разорвало весь его борт. Корабль затонул в течение трех минут, но теперь экипажам, явно удрученным видимым отсутствием успехов, пора было возвращаться на Крит. По прибытии Хельбиг приказал дозаправить машины горючим и бомбами и объявил экипажам: «Вылетаем снова этим вечером на закате солнца. На этот раз пикировать с 500 метров».
В 17.00 II/LG 1 капитана Коллеве атаковала из Греции – безрезультатно: все бомбы прошли мимо целей. А когда Хельбиг спустя два часа устремился во вторую атаку, у него на этот раз было лишь семь самолетов. Но в них сидели лучшие экипажи. Было безветренно, и Средиземное море было гладким, как пруд.
Воспользовавшись закатным солнцем, он пошел в пике под косым углом с кормы одним курсом с кораблями. Эта тактика позволила ему держать под контролем каждое обманное движение, совершаемое судном. С высоты 500 метров вниз полетели бомбы и достигли цели. Одному эсминцу досталось четыре попадания.
Следовавшие за ним экипажи тоже бомбили точно. Это были старшие лейтенанты Иро Илк, Бреннер, Бакхауз и Лейперт. Хельбиг докладывал: «Первый эсминец развалился на части и быстро затонул. Другой загорелся, и его задняя часть ушла под воду».
Это было последнее, что видели бомбардировщики перед отлетом. Действительно, «Kipling» затонул за несколько минут. На следующее утро за ним последовал охваченный огнем «Jackal», а попытки взять его на буксир не увенчались успехом. Из четырех эсминцев, вышедших из Александрии, вернулся лишь флагман капитана Поланда «Jervis», доставив с собой 630 моряков, спасенных с других кораблей.
За этот успех группы капитан Хельбиг был награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями и мечами. Кессельринг прислал ему ящик шампанского, а германский флот – британский спасательный пояс, выловленный в море в районе сражения. Даже британская пресса с уважением писала о летчиках Хельбига.
Тем не менее последнее слово осталось за британцами. В июне конвой из одиннадцати транспортов с необычно мощным эскортом вновь вышел из Александрии на Мальту. Перед этим ночью в Гераклионе побывала диверсионная группа, которая подобралась к самолетам «Ju-88» и прикрепила мины у основания правых крыльев. Разбуженные взрывами, летчики Хельбига вдруг обнаружили, что у них нет самолетов. Запасная группа быстро предоставила им свои.
Британцы были явно намерены приложить все возможные усилия в попытке провести конвой на Мальту. Для измученного и изголодавшегося острова это было вопросом жизни и смерти.
Глава 2
РОММЕЛЬ ПРОТИВ «ГЕРКУЛЕСА»
В мае на Мальте появился новый губернатор – лорд Горт, человек, выведший в 1940 году Британский экспедиционный корпус из безнадежной ситуации и способствовавший его эвакуации из Дюнкерка. Когда он прибыл на остров 7 мая 1942 года, только что закончился мощный налет на остров авиации с Сицилии. Но если 30-тысячный гарнизон мог немного передохнуть, то общая ситуация вовсе не была окрашена в розовые тона.
«Наша диета, – писал командующий Королевскими ВВС на Мальте вице-маршал авиации Ллойд, – состояла из полутора ломтей очень плохого хлеба с джемом на завтрак, консервированной говядины на обед с одним ломтем хлеба, и… то же самое на ужин… Нормировались даже питьевая вода, освещение и отопление. Все, что было само собой разумеющимся, исчезло… Мальта стояла перед неприятной перспективой голода и вынужденной сдачи из-за отсутствия боеприпасов».[27]
Новый луч надежды забрезжил перед гарнизоном, когда 9 мая шестидесяти четырем «спитфайрам», взлетевшим с авианосцев «Wasp» и «Eagle» примерно на долготе Алжира, удалось почти всем приземлиться на острове (недосчитались трех самолетов). На этот раз катастрофа 20 апреля не повторилась, когда двадцать из сорока семи были тут же выведены из строя в результате воздушного налета немцев. За секунды их завели в защищающие от осколков укрытия, уже укомплектованные горючим, боеприпасами и снаряжением. Через пять минут первый из них был уже готов к новому взлету.
Немцы совершили налет на этот аэродром, но было уже поздно. Они также упустили важную цель в гавани Валетты, где 10 мая стоял в доке быстроходный миноукладчик «Welshman», доставивший, самое главное, боеприпасы для зенитных орудий. Из-за тумана нападавшие сбрасывали бомбы вслепую, и за семь часов жизненно важный груз был переправлен на берег.
Таким образом, оборона Мальты укрепилась в тот самый момент, когда немецкие воздушные бомбардировки практически подготовили условия для штурма острова, и как раз тогда, когда 2-й воздушный флот Кессельринга (10 мая) рапортовал в Ставку фюрера в Восточной Пруссии: «Вражеские морская и воздушная базы на Мальте ликвидированы».
Потребовалось всего несколько дней, чтобы доказать обратное. В ходе возобновившихся рейдов в течение 10–12 мая итальянцы и немцы потеряли больше бомбардировщиков, чем за целых пять недель большого наступления с 11 500 боевыми вылетами. «В последние несколько дней нам и немцам здорово пощипали перья над Мальтой», – отметил в своем дневнике итальянский министр иностранных дел граф Чиано, а с британской точки зрения 10 мая стало поворотной точкой во всем сражении.
Со стороны люфтваффе, только что завершившего операцию, его подразделения были перераспределены по другим фронтам, и оно уже не могло в полную мощь атаковать противника. Поскольку новое летнее наступление в России требовало участия каждой наличной машины, KG 77 по личному приказу Гитлера была направлена туда. I/KG 54 отправилась в Грецию, а ночные истребители из II/StG 3, II/ZG 26 и I/NJG были посланы на поддержку Роммеля в Африке. То же происходило с истребителями: II/JG 3 и I/JG 53 улетели в Россию, III/JG 53 – в Африку, как раз в то время, как на Мальту поступали эскадрилья за эскадрильей новых «спитфайров». К концу мая II воздушный корпус Лерцера, который в апреле почти поставил Мальту на колени, был рассеян по ветру.
Опять германское Верховное командование допустило критическую ошибку, начав новую операцию, не завершив предыдущую, тем самым рассредоточив свои силы. Когда Кессельринг намеревался взять Мальту комбинированным воздушным и морским десантом сразу после массированной бомбежки («Так было бы легче», – писал он в своих мемуарах), итальянцы на это не согласились. Они считали, что подготовка была слишком поспешной, а войск явно не хватает. Как мы уже видели, Муссолини попросил отложить операцию на три месяца, и, хотя Гитлер, несомненно, настаивал на более ранней дате, он с глубоким недоверием относился к способности итальянцев успешно провести операцию и уступил.
В результате события на Средиземноморском театре развивались совсем не так, как рассчитывали. И в германском, и в итальянском лагере все сходились на том, что с Мальтой надо покончить до начала нового наступления в Африке. Но сейчас командующий Африканским корпусом генерал-полковник Эрвин Роммель обращал внимание на лихорадочную подготовку 8-й британской армии генерала Ритчи к наступлению на противостоящем ему фронте в Газале. Британцы видели шанс в спасении Мальты через собственное наступление. А люфтваффе не имело достаточно сил для ведения боев на двух фронтах одновременно.
Роммель стоял перед дилеммой. Если он станет дожидаться падения Мальты, в пустыне разгромят его самого. С другой стороны, если он будет дожидаться наступления англичан, Мальта будет оставаться угрозой для его тыла, и могут повториться проблемы прошлой осени с поставками военных грузов. Тем не менее скоро у него в мозгу сложилась идея операции «Лиса пустыни». Он потребовал перейти в наступление и сделал это до Ритчи. Поскольку последние несколько месяцев поставки шли рекой, он чувствовал в себе достаточно сил для атаки. Боеприпасов и горючего должно хватить на четыре недели, а к тому времени он рассчитывал быть уже в Тобруке. После этого он намечал остановиться на египетской границе, чтобы дать возможность взять наконец Мальту.
