Действительно, после того, как в четверг 13 сентября Г.В. Романов вернулся из Эфиопии[2115], он исчез почти на целый месяц: 25 сентября его не было среди других членов Политбюро на юбилейном заседании Правления Союза писателей[2116], 27 сентября на чествовании К.У. Черненко[2117],4 октября на подобном же чествовании В.В. Гришина, 5 октября на Всесоюзном совещании народных контролеров[2118]. Снова фамилия Г.В. Романова появилась на страницах «Правды» только 19 октября в сообщении о чествовании A.A. Громыко, имевшем место накануне[2119].
Однако объясняется это, по всей видимости, тем, что с понедельника 17 сентября и до воскресенья 15 октября он находился в отпуске.
Между тем пока Г.В. Романов отдыхал, заболел и попал в больницу Д.Ф. Устинов, оттуда уже не вышел.
«Смерть Устинова была в определенной степени нелепой», – пишет Е.И. Чазов, и вызвала «много вопросов в отношении причин и характера заболевания»[2120].
Что же произошло?
«Осенью 1984 года, – читаем мы в воспоминаниях Е.И. Чазова, – состоялись совместные учения советских и чехословацких войск на территории Чехословакии. В них принимал участие Устинов и министр обороны Чехословакии генерал Дзур. После возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание, появилась небольшая лихорадка и изменения в легких»[2121].
Таким образом, из воспоминаний Е.И. Чазова получается, что маршал простудился на учениях.
Однако генерал Л.Г. Ивашов, возглавлявший тогда секретариат Министерства обороны, вспоминает этот эпизод иначе: «Обычно Дмитрий Федорович уходил в отпуск в июле-августе. В этот раз – в конце сентября. Погода прохладная, но я тому свидетель: он ни в чем свой обычный режим не изменил – так же купался, гулял. В итоге простудился. Приехала медицинская бригада, Чазов и признали воспаление легких. Начали лечить – сначала на месте, потом в Москве, в ЦКБ»[2122].
Из этого явствует, что Дмитрий Федорович простудился не на учениях, а во время отдыха. Кто же прав?
Для ответа на этот вопрос следует учесть, что на военных учениях стран Варшавского Договора «Щит-84», которые проходили на территории Чеховсловакии, Д.Ф. Устинов был с 10 по 15 сентября[2123].
После этого 25 сентября Дмитрий Федорович принимал участие в Юбилейном пленуме Союза писателей СССР, 27 сентября вручал награды К.У. Черненко[2124], а в четверг 4 октября на чествовании В.В. Гришина его уже не было[2125].
Это дает основание думать, что он ушел в отпуск не ранее 28 сентября – не позднее 3 октября, т. е. по меньшей мере через две недели после окончания учений «Щит-84». А значит, никакого отношения к его заболеванию учения не имели.
Где же отдыхал министр обороны? «В последний в его жизни отпуск в 1984 г., – пишет Е.И. Чазов, – я долго был с ним в любимом им санатории «Волжский утес» в Жигулях»[2126]. Однако возглавлявший тогда Секретариат Министерства обороны генерал Л.Г. Ивашов утверждает, что осенью Д.Ф. Устинов отдыхал не на Волге, а на Черном море в Сочи[2127].
Здесь в воспоминаниях Е.И. Чазова мы видим ту же самую «гранитную скамейку» (и даже не одну, а две), как и в истории с болезнью Ю.В. Андропова. Понять главного кремлевского врача нетрудно. Одно дело заболеть на военных учениях, вне постоянного наблюдения врачей, другое дело – в правительственном доме отдыха. Одно дело на отдыхе под Жигулями, другое дело – в Сочи.
Но Евгений Иванович попытался скрыть не только два этих факта. Отметив «общее недомогание», «небольшую лихорадку» и «изменения в легких», он таким образом обошел стороной то, что, находясь в тепличных условиях, министр обороны заболел воспалением легких, точно так же, как за три месяца до этого тоже на юге воспалением легких заболел К.У. Черненко.
И хотя воспаление легких сразу же дает знать о себе повышением температуры (а тут у больного появилась и «лихорадка», т. е. его стало бросать то в жар, то в холод), врачи опять, как и в случае с К.У. Черненко, допустили халатность и начали лечить министра обороны только тогда, когда болезнь была запущена настолько, что его пришлось госпитализировать и везти в Москву – в ЦКБ.
Причем в своих воспоминаниях Е.И. Чазов забыл упомянуть еще об этом важном факте. Из медицинского заключения: «Устинов Д.В., 1908 г. рождения, в конце октября 1984 г. заболел воспалением легких, осложнившимся сепсисом»[2128].
Сепсис – это «инфекционное заболевание – заражение крови болезнетворными микробами»[2129]. Обратите внимание, что именно от заражения крови умер Ю.В. Андропов.
Каким образом у министра обороны возникло «заражение крови болезнетворными микробами», медицинское заключение умалчивает. Умалчивает оно и о том, что последовало после обнаружения у министра обороны «воспаления легких, осложнившегося сепсисом». Но об этом мы узнаем из воспоминаний Л.Г. Ивашова.
«Дмитрий Федорович, – вспоминает он о пребывании Д.Ф. Устинова в ЦКБ, – немного полежал там и, не долечившись, вышел на службу. Надо было проводить большое совещание руководящего состава Вооруженных сил, на котором шла речь о серьезном повороте в их стратегическом развитии. Дмитрий Федорович был основным докладчиком»[2130].
Д. Ф. Устинов был членом Политбюро. При нем постоянно находился врач, который мог проводить амбулаторное лечение и каждодневно следить за своим единственным пациентом. Между тем, как говорится в воспоминаниях Е.И. Чазова, «несмотря на проводимую терапию, вялотекущий процесс у Устинова сохранялся, нарастала общая интоксикация»[2131].
Это продолжалось до тех пор, пока Д.Ф. Устинов в буквальном смысле этого слова не свалился с ног.
«В октябре 1984 года, – вспоминал В.В. Варенников, – в Министерстве обороны как обычно подводились итоги за текущий учебный год и ставились задачи на следующий. В Москву съехалось все руководство Вооруженных Сил страны… С докладом выступил министр обороны»[2132].
Первоначально, пишет В.В. Варенников, «все шло нормально. Но минут через тридцать мы заметили, что с Дмитрием Федоровичем творится что-то неладное: лицо побледнело, речь стала прерывистой, стоял на трибуне он неуверенно. Смотрю на помощников – те тоже насторожились. А еще через три-четыре минуты он вообще умолк и закачался. Помощники быстро подошли к министру, помогли ему сесть на ближайшее кресло. Был объявлен перерыв на двадцать минут. Устинова вывели в комнату отдыха»[2133].
После этого была вызвана жена маршала Вера Дмитриевна, которая уговорила мужа «поехать в ЦКБ»[2134].
«Первые дни лечения, – отмечает Л.Г. Ивашов, – дали улучшение, но затем обнаружилось, что на фоне недолеченного воспаления легких у Дмитрия Федоровича начала развиваться трещина на сердечной аорте: последствие инфаркта, перенесенного в командировке в Группе советских войск в Германии. Было решено делать операцию на сердце»[2135].
А вот что по этому поводу говорится в медицинском заключении: «Ситуация осложнилась тем, что на этом фоне начала прогрессивно расти аневризма брюшной аорты»[2136]
Это означает, или Л.Г. Ивашова подвела память, или он был неверно информирован врачами.
Аневримзма – это локальное расширение кровеносного сосуда, в связи с чем, во-первых, в области подобного расширения возникают болевые ощущения, во-вторых, происходит утончение стенок аорты, возникает опасность частичного или полного разрыва ее ткани[2137]. В результате разрыва аневризмы кровь начинает затекать между слоями стенок аорты и расслаивать их. Если этот процесс не остановить, он ведет к полному разрыву аорты и сильному внутреннему кровотечению, которое создает угрозу жизни человека[2138].
В таких условиях, как говорится в медицинском заключении далее, «по жизненным показаниям была проведена хирургическая операция на аорте»[2139].
«Я, – вспоминает Л.Г. Ивашов, – видел, как Дмитрий Федорович вел себя перед ней. Он поговорил с Григорием Васильевичем Романовым, секретарем ЦК КПСС по военным вопросам, поставил перед ним задачи на тот случай, если не выйдет после операции живым. Определил себе преемника – маршала Сергея Леонидовича Соколова. Поговорил подробно с ним по телефону»[2140].
Операция на аорте, связанная с аневризмой, не относится к числу простых. Особенно если учесть возраст оперируемого. Как утверждает Е.И. Чазов, операция происходила «в экстремальных условиях» и «протекала тяжело», так как «в ходе ее началось массивное кровотечение в связи с так называемым состоянием фибринолиза»[2141].
