— Командир роты десантников капитан А. Емельянов сказал, что в ночь с 4 на 5 октября трупы "вывозили в несколько рейсов. Подъезжали КАМАЗ и крытый ЗИЛ" (Грешневиков А. Указ. соч., с. 265). Иванов выяснил, что трупы "были снесены «чистильщиками» в туалеты цокольного этажа 20-го и 8-го подъездов, окна которых выходят во внутренние дворики… и к которым вплотную подгонялись крытые грузовики — КАМАЗы и ЗИЛ… Даже спустя неделю после расстрела парламента при разборе завалов на 15–19 этажах… находили обуглившиеся останки" (Иванов И. Указ. соч., с. 446).
— Врачи Спасательного центра Московской медицинской академии им. Сеченова заявили для печати, что по распоряжению начальника Главного медицинского управления Москвы А.Н. Соловьева все медслужбы были обязаны передавать в органы милиции материалы об убитых и раненых с 21 сентября по 5 октября, эти данные засекречены. В целях сокрытия числа жертв истории болезни переписывались, менялись даты поступления в морги, тела перевозились в морги других городов (Руцкой, А. Указ. соч., с. 343–346).
— Грешневиков пишет, что морги отказывались выдавать информацию о поступивших трупах. "Лишь в морге Боткинской больницы… под честное слово, что я не назову фамилии работников, мне сказали правду. Трупы из Дома Советов были… Их вывозили в фургонах и в полиэтиленовых мешках. Сосчитать их было невозможно… Слишком много!! Конечно, об опознании трупов не могло быть и речи… Куда их увозят — никто не знает" (Грешневиков А… Указ. соч., с. 267).
— В передаче радио «Свобода» 5.10.94 В. Коган-Ясный, член правозащитного центра «Мемориал», заявил: "Наш представитель Евгений Юрченко ездил по нескольким московским крематориям… Служители крематориев свидетельствуют: в период с 5 по 9 прошлого года туда привозили на необычных для служителей машинах достаточно необычные ящики, которые потом сжигались… Но, к сожалению, вскоре после посещения крематориев нашим представителем там побывали другие люди, которые велели все разговоры на эту тему вообще прекратить… Учитывая количество привезенных ящиков, учитывая мощности крематория, мы прикидочно оцениваем количество в 200–300 человек". "В тайном уничтожении трупов, по данным «Мемориала», участвовали следующие коммерческие похоронные бюро: «Аллиер», «Анисмус», «Гранит»; часть трупов "тайно захоронена на одном из военных полигонов в Подмосковье" (Иванов И. Указ. соч., с. 453).
— 5 октября в «Известиях» появилось "письмо 42-х" — "Писатели требуют от правительства решительных действий":
"… фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись… Эти глупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии?.. Мы должны на этот раз жестко потребовать от правительства и президента:… Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены… Прокуроры, следователи, судьи, покровительствующие такого рода общественно опасным преступлениям, должны незамедлительно отстраняться от работы… Органы печати, изо дня в день возбуждавшие ненависть… должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты… Признать нелегитимным не только съезд народных депутатов, Верховный Совет, но и все образованные ими органы (в том числе Конституционный суд)… История еще раз предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс..!
Подписи: Алесъ Адамович, Анатолий Ананьев, Артем Анфиногенов, Белла Ахмадулина, Григорий Бакланов, Зорий Балаян, Татьяна Бек, Александр Борщаговский, Василь Быков, Борис Васильев, Александр Гельман, Даниил Гранин, Юрий Давыдов, Даниил Данин, Андрей Дементьев, Михаил Дудин, Александр Иванов, Эдмунд Иодковский, Римма Казакова, Сергей Каледин, Юрий Корякин, Яков Костюковский, Татьяна Кузовлева, Александр Кушнер, Юрий Левитанский, академик Д.С Лихачев, Юрий Нагибин, Андрей Нуйкин, Булат Окуджава, Валентин Оскоцкий, Григорий Поженян, Анатолий Приставкин, Лев Разгон, Александр Рекемчук, Роберт Рождественский, Владимир Савельев, Василий Селюнин, Юрий Черниченко, Андрей Чернов, Мариэтта Чудакова, Михаил Чулаки, Виктор Афанасьев.
Многие из подписавших это письмо были приглашены на дачу к Ельцину еще 15 сентября и укрепили его в решимости расправиться с парламентом. Черниченко прославился 4 октября призывом по радиостанции "Эхо Москвы": "Раздавите гадину!. С подобными призывами к Ельцину тогда выступили Немцов и Явлинский: "Никакой пощады! … М. Ростропович прилетел в Москву и 26 сентября на Красной площади дал в поддержку Ельцина концерт вместе с Национальным симфоническим оркестром США, о чем Ельцин пишет: "я не мог без волнения смотреть на эту удивительную картину… После окончания концерта я всех их пригласил к себе домой… Мстислав Леопольдович и Галина Павловна рассказывали забавные истории из своей музыкальной жизни" ("Записки…, с. 373).
— 7 октября Ельцина поздравил Дудаев: "Правительство Чеченской Республики одобряет Ваши действия по подавлению коммунистическо-фашистского мятежа в Москве, имевшего своей целью захватить власть в России и потопить в крови демократию… Примите, господин Президент, уверения в моем высоком уважении" (цит. по: Исаков В. Указ. соч., с. 377).
— 5 октября, в Конституционный суд прибыл "президентский политкомиссар", выдвинувший "условия для сохранения суда: пересмотр решений по делам о КПСС, о порядке подсчета голосов на референдуме 25 апреля, по указу № 1400, отставка Зорькина", председателя Конституционного суда ("Континент", 1994, с. 40).
— 5 октября, снят с должности Генеральный прокурор РФ Степанков и вместо него назначен А. Казанник, который в 1990 г. уступил Ельцину свое место в Верховном Совете СССР Позже Казанник в интервью "Комсомольской правде" (12.4.94) заявил, что администрация президента оказала на него давление: "Не проводить никаких политических процессов…. Октябрьские события расследовать за 3–4 дня, предъявить всем обвинения по статьям 102 и 17, то есть за соучастие в убийстве… Процесс должен длиться два-три дня, и всех надобно приговорить к смертной казни". Казанник отказался выполнить эту рекомендацию и начал следствие.
— 23 февраля новый парламент — Государственная Дума (из Дома Советов ее выселили в бывшее здание Госплана, а в отремонтированный турками "Белый дом" вселилось правительство РФ) приняла постановление о широкой амнистии, в том числе членам ГКЧП и лидерам Верховного Совета. Постановление было опубликовано в "Российской газете" и согласно закону вступило в силу. Вопреки давлению президента и его сотрудников (Батурина, Сатарова, Ильюшенко, Ерина, Барсукова, Коржакова), Казанник отказался нарушить закон и опротестовать это решение Думы; арестованных освободили. Казанник ушел в отставку, заявив о Ельцине: "Я убедился, что у него, если и есть какой-то талант, то только разрушителя. Разрушены экономика, культура, нравственность, и он продолжает выполнять свою роль" ("Независимая газета", 12.4.94). "Вся команда президента… формировалась не по профессиональным и личностным качествам, а только на принципах личной преданности. Поэтому эти люди по существу находятся в состоянии сговора, а если хотите, даже заговора… И они тесно спаяны, я бы даже сказал, слиты кровью событий октября 1993 года" ("Правда", 26.4.94).
— Февральская амнистия также означала отказ от парламентского расследования событий 21 сентября — 4 октября и выявления виновников гибели множества безоружных людей.
— После ухода Казанника исполняющим обязанности Генерального прокурора Ельцин 26 февраля 1994 г. назначил того самого А. Ильюшенко, который летом 1993 г. участвовал в фабрикации дела о коррупции против Руцкого, а затем, будучи председателем контрольного управления администрации президента России, потребовал от Казанника "любой ценой предотвратить амнистию" (ИТАР-ТАСС, 28.2.94).
— Несмотря на то, что факты коррупции в президентской команде (напр., Шумейко — зам. директора ФАПСИ и представителя правоохранительных органов в правительстве) ранее были подтверждены Генпрокуратурой, после переворота ни один из генпрокуроров к этим обвинениям не возвращался; Шумейко стал председателем верхней палаты парламента.
