очевидностью проистекает от того, что он принадлежит к польской расе недочеловеков».
Приговор и после приговора
Все обвиняемые были представлены квалифицированными защитниками, упиравшими на верность своих доверителей долгу перед государством и присяге, на то, что не они принимали законы и определяли политику в Третьем рейхе. Некоторые аргументы адвокатов были услышаны судом; так, например, с упоминавшегося выше Ротхауга был снят ряд обвинений, а четверо обвиняемых – один бывший прокурор и трое бывших судей – были вообще оправданы трибуналом за недостаточной доказанностью их вины.
Шесть подсудимых были приговорены к длительным срокам заключения – от семи до десяти лет, четверо – к пожизненному заключению, замененному чуть позже 20 годами (еще один умер во время процесса, а другой был освобожден от суда по состоянию здоровья). Впрочем, никто из тех, кто был признан виновным, не просидел в тюрьме более десяти лет – система значительного сокращения наказания заключенным, не нарушающим тюремных порядков и отличающимся слабым здоровьем, широко применяющаяся в США, позволила последним выйти на свободу в декабре 1956 года. В СССР эта мера была встречена официальным осуждением. И то сказать – судьи и прокуроры сталинского времени за схожие грехи были наказаны не в пример суровее, персональными пенсиями и полным набором причитающихся привилегий…
49. «…Государство их просто обмануло!»
(дело валютчиков, СССР, 1960–1961)
В марте 2003 года газета «Известия» опубликовала фрагмент воспоминаний советского разведчика, работавшего в ГДР. Тот, в частности, рассказал о реакции своего молодого коллеги на знаменитое «дело валютчиков»: «Ведь эти валютчики пошли на преступление, зная, что в худшем случае они отсидят по десять лет, и это они принимали в расчет. Если бы они знали, что получат «вышку», они бы, возможно, на дело и не пошли. Государство их просто обмануло». Звали коллегу Владимир Путин.
Знаменитый призыв «Граждане, сдавайте валюту!», прозвучавший в беспокойном сне Никанора Ивановича Босого, управдома из гениального булгаковского романа, в 1950-е годы советскому человеку показался бы донельзя странным: в СССР того времени валюты практически никто не имел, да и мало кто когда-либо держал ее в руках. Немногочисленные счастливчики из числа дипломатов и внешторговцев, а также специалистов, артистов и спортсменов, бывавших за границей, тратили все до цента, сантима и пфеннига на отсутствующие или остродефицитные в СССР вещи – одежду, технику, лекарства. Поэтому преступления, связанные с валютой, были редкостью, а статья уголовного кодекса, предусматривавшая ответственность за соответствующие деяния, относилась к числу умеренно строгих – от трех до восьми, обычное дело…
После смерти Сталина «железный занавес» со скрипом приподнялся, и в Советский Союз начали приезжать иностранные туристы. Особенно «урожайным» в этом плане оказался 1957 год, когда в СССР с большим успехом прошел VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов: на него приехали 34 тысячи человек из 131 страны. Помимо незабываемых впечатлений от общения с представителями иных культур у советских людей и некоторого количества «детей фестиваля», родившихся у советских женщин, они оставили в нашей стране немалое количество валюты, обменянной по официальному курсу (доллар, например, стоил около 90 копеек). Однако, как вскоре выяснили соответствующие органы, часть валюты не попала «в доход государства», а перешла в карманы приветливых молодых людей, которые предлагали за нее представителям передовой демократической молодежи суммы, в пять-семь раз превышавшие государственный обменный курс. Более того, по окончании фестиваля эти молодые люди не вернулись на институтскую скамью и стройки социализма, а продолжали свою преступную деятельность в районе улицы Горького, именуемой на их сленге «эрзац-Бродвей» или «плешка», и Невского проспекта. КГБ «напряг осведомителей», и довольно быстро выяснилось, что фарцовщики представляют собой по-военному организованную структуру, во главе которой стоят некие Ян Косой и Владик Червончик.
Вскоре начала поступать информация и о третьем «организаторе и вдохновителе» по прозвищу ДимДимыч.
Происхождение слова «фарцовщик» в точности не известно. Бытует мнение, что оно родилось в результате искажения первоначального «термина» форсельщик, в свою очередь образованного от стандартного вопроса «Do you have anything for sale?», с которым представители этого беспокойного племени обращались к иностранцам.
Наиболее колоритной фигурой в упомянутой «руководящей тройке» был, пожалуй, Ян Косой, или Ян Тимофеевич Рокотов. Первый раз он был арестован в 1946-м, будучи студентом юрфака МГУ, по делу своего одноклассника Джонрида Сванидзе, племянника первой жены Сталина, обвиненного в создании антисоветской молодежной организации. Дело начали раскручивать, но потом поступило указание его замять, и Рокотов, которому «светили двадцать пять и пять по рогам», был приговорен всего-навсего к высылке из Москвы. Из столицы он, надеясь на забывчивость «органов», не уехал, скрывался, был вторично арестован и получил восемь лет лишения свободы. По воспоминаниям сидевшего с ним в лагере историка Юрия Фельштинского, первое время он жестоко страдал от «прессинга» уголовников, но затем сумел наладить с ними взаимовыгодные отношения и «досиживал» уже вполне благополучно, по лагерным меркам даже богато. Выйдя на свободу в середине 1950-х, он быстро оценил возможности, которые открывала перед оборотистым человеком скупка иностранной валюты, особенно золотых монет. Он любил дорогие рестораны и красивых женщин; одна из его подруг, Валентина (Ляля) Дроздова, была в свое время любовницей Берии; вероятно, это имело для Рокотова определенное значение и повышало его самооценку. Его правой рукой стал совсем еще юный (в момент ареста ему было 24 года) Владислав Файбишенко, к которому стекались средства от «бригадиров» выстроенной Рокотовым системы. Третий из будущих фигурантов «дела валютчиков», аспирант Плехановского института Дмитрий Яковлев, действовал несколько обособленно и был чрезвычайно осторожен, КГБ вышел на него до известной степени случайно.
В 1960 году Рокотов и Файбишенко, а также другие активные участники «Золотой фирмы», как они называли свое предприятие, были арестованы. Доказательства их вины у следствия имелись в изобилии: при обыске изымались валюта и ценности на десятки миллионов «старых» рублей, записные книжки с нехитрыми шифрами, да и в признательных показаниях «бегунков» – рядовых фарцовщиков – недостатка не было. Поэтому после завершения следствия дело было передано в Московский городской суд и основные фигуранты получили наказание по верхнему пределу статьи 88 только что принятого Уголовного кодекса РСФСР – восемь лет лишения свободы в колонии строгого режима. Примерно в это время был арестован Яковлев, который сразу начал сотрудничать со следствием.
Файбишенко и Рокотов на суде
Статья 88. Нарушение правил о валютных операциях.
Нарушение правил о валютных операциях, а также спекуляция валютными ценностями или ценными бумагами – наказываются лишением свободы на срок
