А 2-го июля Павел Дельцов… возвратился в часть. И вот что он рассказал. Дважды спикировал и точно сбросил бомбы на мост, заметил на берегу скопившиеся вражеские танки, самоходки, автомашины и сказал по переговорному устройству стрелку-радисту:
— Теперь будем бомбить колонну. Передай по радио всем экипажам: делать третий заход.
Но в этот момент ослепительно вспыхнул разрыв снаряда, машину резко бросило в сторону. У Павла вырвало из рук штурвал. Он схватил его, но самолет перестал слушаться рулей.
— Экипаж! Прыгать! — крикнул командир, тщетно пытаясь выровнять машину.
Он покинул самолет последним и, управляя парашютом, старался приземлиться подальше от занятой фашистами деревни. Ветер был сильный, и противостоять воздушному потоку не удавалось. Что делать? Павел понимал, что фашисты наблюдают за ним. «Неужели плен? Не выйдет!» — решил он и вынул пистолет.
В самый последний момент Дельцов отпустил стропы. Враги поздно увидели, что советский летчик приземлился метрах в 60 от них и, отстегнув парашют, бегом бросился в лес. Фашисты стали преследовать летчика. Дельцов остановился и выстрелами из пистолета в упор уложил двоих.
Рослый гитлеровец бросился ему под ноги. Дельцов упал. Сразу на него навалились, пытались вырвать пистолет, били в грудь, в голову, в бока… Вдруг удары прекратились.
Ничего не понимая, Дельцов лежал несколько секунд. Потом приподнял голову, огляделся. Гитлеровцы разбежались в разные стороны. Он увидел: казалось, прямо к нему шли строем низко-низко советские штурмовики. Вот они летят уже над ним, сотрясая землю мощным гулом. За первой волной катилась другая, третья. Дельцов закричал от радости. Собрав силы, он пошел вперед. Вот и лес. Недолго пришлось ему пробираться к своим. Наступающие советские войска стремительно продвигались на запад. И вот он уже в объятиях своих боевых друзей.
Потом Павел Андреевич воевал в небе Польши, а теперь вот и над Берлином. Приятно было поздравить героя с новым успехом. За два часа до наступления темноты на бомбардировку моста, чтобы не дать противнику возможности восстановить его, вылетели еще несколько групп Пе-2. Они окончательно разрушили мост.
Войска левого крыла фронта сжимали кольцо окружения в районе Вендиш-Бухгольца. 27 апреля противник силами до пехотной дивизии с 40 танками предпринял безуспешную попытку прорваться из котла в западном направлении. 28 апреля гитлеровцы предприняли несколько контратак с целью задержать наступление советских войск и вскрыть слабые места в наших боевых порядках. Но все контратаки были отбиты.
К исходу 28 апреля окруженные гитлеровцы занимали площадь радиусом всего в 10 километров. Они испытывали большой недостаток в боеприпасах и продовольствии, но фашистское командование приказало «держаться до последнего человека». Судьба этой группы была решена. Возглавивший ее командующий 9-й немецкой армией генерал пехоты Буссе 28 апреля радировал Гитлеру: «Вы, видимо, уже списали 9-ю армию». Ему была обещана помощь.
К исходу 28 апреля 2-му гвардейскому кавалерийскому корпусу, сосредоточившемуся в районе западнее Вельдена, была поставлена задача с утра 29 апреля перейти в наступление в направлении Фризак, Нойштадт. Командующий фронтом приказал мне поддержать действия этого корпуса штурмовой авиадивизией и прикрыть истребителями.
Однако генерал Буссе, не дождавшись обещанной Гитлером помощи, ночью отдал приказ на прорыв кольца. Он бросил в атаку тридцать тысяч гитлеровцев при поддержке сорока танков. Наши части вступили во встречный бой. На врага обрушился уничтожающий огонь артиллерии, поддержанной авиацией. Группы Ил-2, сменяя друг друга, беспрерывно наносили мощные удары. Весь день 29 апреля наши воины вели упорные бои юго-восточнее столицы рейха.
Их девиз был таков: «Не пустить врага ни на шаг к Берлину! Разгромить его в котле!»
За этот день удалось сделать 1603 самолето-вылета. Противодействие гитлеровцев в воздухе снова возросло. В 67 воздушных боях наши истребители уничтожили 46 самолетов врага. Летчики 9-го гвардейского иап сразили 7 вражеских машин. По два самолета сбили С. И. Маковский, В. И. Александрюк, И. Д. Радчиков. До 30 увеличил свой личный боевой счет Амет-хан Султан, победив германского аса.
Об уроженце Крыма Герое Советского Союза Амет-хан Султане мы были наслышаны еще раньше как об искусном воздушном бойце. Теперь он воевал в небе Берлина и сразу зарекомендовал себя всевидящим, неуязвимым в воздухе, обладал молниеносной реакцией и необычайной выносливостью в сложном пилотаже.
…Когда копоть, поднявшаяся над городом, закрывала все до высоты двух километров, вверху видимость была хорошей. Именно там, на высоте, ведущий советских «лавочкиных» майор Амет-хан Султан обнаружил группу «фоккеров». А сверху ее прикрывала еще пара. «С нее не спускать глаз», — решил он. И действительно, выбрав момент, пара гитлеровцев ринулась в атаку. Неизвестно, чем бы она завершилась, если бы Ла-7 командира не взметнулся свечой навстречу. Вот он уже под желтым брюхом фашистского самолета. Положение — в самый раз! Грянула короткая очередь. ФВ-190 вспыхнул, из его кабины мгновение спустя вывалился летчик с парашютом. На земле задержали его наши бойцы и доставили к нам на командный пункт. Это был командир истребительной группы, фашистский полковник, награжденный Гитлером всеми «рыцарскими» регалиями. За новые победы в воздухе 29 апреля 1945 года Амет-хан Султан был удостоен второй медали «Золотая Звезда».
Бои в Берлине 29 и 30 апреля приняли особенно ожесточенный характер. Противник отчаянно сопротивлялся, упорно цеплялся за каждый квартал, дом и этаж, неоднократно переходил в контратаки. Удары с воздуха помогали нашим штурмовым отрядам продвигаться вперед, затягивать огненный узел вокруг Берлинского гарнизона.
Над улицами города летчики выполняли сложнейшие полеты, расчищая путь наземным частям, делая проходы среди завалов и баррикад. Штурмовики ходили буквально над крышами домов, направляя свои реактивные снаряды в окна и проломы, откуда вели огонь гитлеровцы, неотразимыми бомбовыми ударами с пикирования били по укрепленным точкам.
Последний налет на логово фашистов произвели наши пикировщики. Нужно было совершенно точно нанести удар по району Моабит и резиденции Гиммлера на восточном берегу Шпрее.
Этот район прикрывался фашистскими истребителями и зенитчиками. Как только появились там наши самолеты, те открыли ожесточенный огонь. Но «Петляковы» во главе с майором А. Ксюниным уже образовали над Моабитом вертушку. Пикируя с двух тысяч метров, они обрушили бомбовый груз на цель.
Штурманы не ошиблись в расчетах.
Вслед за первой группой пришла вторая, ведомая Героем Советского Союза М. Воронковым. Бомбардировщиков фашисты встретили еще более плотным зенитным огнем. Но ничто не могло остановить советских летчиков. Аэрофотоаппараты зафиксировали несколько прямых попаданий тяжелых бомб в резиденцию Гиммлера.
Именно об этих налетах пишет в своих воспоминаниях генерал Н. Попель, член Военного совета 1-й гвардейской танковой армии, штурмовавшей в тот день район берлинского зоологического сада: «Представитель воздушной армии указывал по радио цели… Штурмовики и бомбардировщики в стремительных атаках с бреющего полета сбрасывали бомбы на огневые позиции гитлеровцев».
29 апреля 79-й стрелковый корпус 3-й ударной армии форсировал реку Шпрее в районе северо-западнее рейхстага и, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, захватил дома, прилегающие к нему (в том числе здание министерства внутренних дел).
Наши части настолько сблизились с противником в центре Берлина, что мы отменили боевые вылеты, опасаясь ударить по своим. Командиры наземных войск, однако, просили прислать их, убеждали нас: «Пусть они не бомбят и не стреляют, а пройдут раз-другой на бреющем над фашистами. Услышав гул, они прячутся, перестают вести огонь. Нам это только и нужно, чтобы ворваться в опорный пункт». Пришлось разрешить холостые вылеты штурмовиков, которые одним своим появлением наводили на немцев ужас.
На правом крыле фронта 61-я армия, при поддержке бомбардировщиков и штурмовиков, форсировала Фоссканал и во взаимодействии с 49-й армией 2-го Белорусского фронта продвинулась за два дня на 40 километров. 29 апреля 107 пикирующих бомбардировщиков нанесли мощный удар по опорным пунктам врага, мешавшим продвижению к Эльбе. В тяжелом положении оказался экипаж младшего лейтенанта В. Крупина Его самолет был поврежден при отходе от цели, но летчик сумел развернуться и взял курс на свой аэродром. При подходе к линии фронта стрелок-радист Родькин доложил командиру:
— Сзади заходит звено «фокке-вульфов», — и открыл огонь.
Очередь… вторая… третья! Истребитель со свастикой накренился и, загоревшись, пошел вниз. Другие отвалили в сторону.
А сзади появилась еще четверка «фокке-вульфов». Комсомолец Родькин снова вступил в бой. Но скоро кончились боеприпасы. Фашисты подожгли наш бомбардировщик. Экипаж покинул самолет. Раскрылись три парашюта.
