Фронт разваливался, дезертирство приняло массовый характер и еще в апреле 1919 года достигло в армиях 100 тыс. бойцов[510], не желающих воевать за новую власть.
Особенно велико было дезертирство на Украине в мае месяце 1919 г. Это был ответ Украины на политику троцкистов, и они лихорадочно искали пути для реванша.
Троцкий, находящийся в это время на Украине, так активно охаивал вся и все, в том числе и «партизанство», что в полемику включились и возмущенные его деятельностью коммунисты.
Так, на статью Троцкого «Украинские уроки»в газете выступил член ЦК партии А. С. Бубнов.
Он писал в своей статье «О каких уроках идет речь?»:
«При чтении статьи тов. Троцкого “Украинские уроки”этот вопрос встает ежеминутно. В статье резко и интересно поставлен вопрос о партизанстве, статья полна общих рассуждений на эту тему, статья пересыпана массой политических замечаний, но каждая строчка родит вопросы, — о каких уроках идет речь, с кем это так энергично воюет тов. Троцкий...
А воюет он чрезвычайно энергично и настойчиво, пожалуй, каждая буква его статьи заострена полемически и, когда вы всю эту полемику соберете воедино, то невольно начинает казаться, что тов. Троцкий сражается с несуществующим неприятелем, даром тратит блеск своего остроумия...
Армия наша плохо, не регулярно снабжается, сплошь да рядом она добывает все нужное для боевого дела своими собственными руками. Это одна из главных причин того, что период партизанства затянулся, что элементы партизанщины в армии еще так живучи. Корни же этого лежат в общей неорганизованности тыла, особенно тыла военного. На Украине процесс советского строительства встречается с колоссальными внутренними преградами, — вот тут-то и надо искать основные условия, мешающие быстрому налаживанию правильного снабжения Красной Армии и поддерживающие элементы партизанства в нашей Советской украинской армии.»
Но ведь это самая общая причина. Надо двигаться к производному явлению.
«Партизанство прогрессивно, — говорит тов. Троцкий, — в период происходящей гражданской войны, когда оно одухотворено идеей разрушения ненавистного классового государства. Но с момента перехода в руки рабочих, и партизанство “становится безыдейным и реакционным”.
И даже в военном отношении партизанские отряды состоятельны лишь при наличности 3-х условий, — “бурного подъема трудящихся масс”, “полной паники и разложения правящих классов”и “недостаточной дифференцированности среды”.
“Партизанские отряды победоносны, когда с ними победоносная стихия”, — читаем в статье.
Возьмем последнее положение. Если оно верно, а оно несомненно верно, то из него можно сделать вывод, что если наша весьма еще партизанская армия с такой стремительностью гонит перед собою империалистско-кулацкие войска всех мастей и наименований, то это значит, “что за нею стоит мощная революционная стихия”. А если налицо имеется “бурный подъем трудящихся масс”и достаточно слабое разложение правящих классов, то, согласно утверждению тов. Троцкого, партизанские войска в военном отношении должны быть признаны “состоятельными...”»[511].
Но были еще причины для беспокойства троцкистов:
«Благодаря территориальному признаку формирования и расположения, когда войска состояли из земляков одной волости, уезда, губернии, сражались только на своей территории, были тесно связаны со своей семьей, естественно, настроение деревни быстро передавалось в армию. Поэтому армия была ненадежна. В войсках бывали случаи выступлений против ЧК, коммунистов и евреев. Митингование, отказ идти на тот или иной участок фронта, нежелание идти “против своих”, то есть подавлять выступления, — вот те язвы, которые надо было изжить в армии...»[512].
Положение на фронте ухудшалось. Было очень трудно. Мы воевали. Бойцы и командиры проявляли массовый героизм, обливаясь кровью, устилая забурьяненные склоны балок и безымянных речушек своими трупами, а в это время кабинетный интриган, не подвергающийся опасности, напустив на себя показной гнев, строил нам козни, организовывал провокации, разваливал фронт.
Реввоенсовет 2-й Украинской армии на это отреагировал следующей телеграммой:
«Козлов Командюж Гиттис только Антонову Члену Реввоенсовета Сокольникову (по прямому проводу) копия телеграммы; Киев Антонову и Харьков Межлауку.
“22-го мая 15 часов Предреввоенсовет Республики Троцкий говорил из штаба 13 армии по прямому проводу с Реввоенсоветом 2 Укрармии и сказал, что Командарм 2 и Реввоенсовет должны в короткий срок произвести радикальный перелом в строении и поведении войск Махно, истребовав для этого из Козлова необходимое число политработников и командного состава. В случае, если в 2-х недельный срок окажется невозможным произвести этот перелом, то Реввоенсовет 2 армии должен войти с рапортом об открытом сопротивлении Махно.
Решающего доклада о достигнутых результатах жду не позже 6-го июня”.
Вместе с тем тов. Троцкий выразил свое удивление по поводу того, что бригада Махно находится в процессе переформирования в дивизию и сказал, что “Развертывать непокорную, недисциплинированную бригаду в дивизию под тем же командованием есть либо предательство, либо сумасшествие, во всяком случае подготовка новой григорьевщины.”
В связи с этим разговором доношу Реввоенсовету Южфронта, что вопрос о переформировании бригады Махно в дивизию был возбужден еще до перехода второй армии в Южфронт, причем командование Укрфронтом отнеслось к этому переформированию положительно. Затем после посещения бригады Махно Наркомвоен Украины Межлауком и чрезвычуполномоченным Совобороны Каменевым этот вопрос вновь был поднят и Наркомвоен Украины Межлаук телеграфировал 9 мая в Штаб второй армии: “Против переформирования бригады Махно в дивизию препятствий не имею.”
Отвлеченный Григорьевскими событиями штаб 2-й армии не предпринял никаких мер в этом направлении. 18-го мая был получен приказ № 40 по 3-ей бригаде 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии от 16-го мая по строевой части. Приказ этот гласил:
“Согласно постановления военного совета бригады от 4 и 9 мая 1919 года 3-я бригада 1-й Заднепровской дивизии с 1-го мая 1919 года разворачивается в дивизию, которая именуется “первая украинская повстанческая дивизия”и подчиняется 2-й Украинской армии, на командные и административные должности дивизии избраны следующие лица: Начальником дивизии Махно, начальником штаба Яков Озеров, помощником начальника штаба Веретельников и Горев.”
Далее в приказе следовало изложение организации дивизии, построенной согласно приказа № 220. Таким образом, штаб 2-й армии оказался перед фактом переформирования бригады в дивизию, хотя и одобренного Наркомвоен Украины, но произведенного приказом не сверху, а снизу, причем, издав этот приказ, начальник штаба дивизии Махно телеграфно просил штаб армии об ее утверждении.
Об этом факте было донесено 21-го числа Южфронту почтою, но ввиду неполучения ответа и ввиду полученного 22-го мая приказания тов. Троцкого о взятии твердой определенной политики по отношению к бригаде Махно, Реввоенсовет второй армии считает необходимым сообщить об этом Реввоенсовету Южфронта по прямому проводу и просит немедленного ответа, как поступать: признать ли совершившийся факт переформирования бригады Махно в дивизию и утвердить его приказом по армии и считать впредь Махно самостоятельной дивизией или же не признать и издать приказ, которым это переформирование отменяется и бригада Махно продолжает считаться только 3-й бригадой 7-й дивизии (между прочим единственной бригадой 7-й дивизии, ибо 2-х других бригад 7-й дивизии не существует).
Реввоенсовет 2-й армии, несмотря на категорическое приказание т. Троцким недопустимости такого переформирования, стоит на точке зрения необходимости его признания по следующим основаниям:
Реввоенсовет 2-й армии отлично знает, что бригада Махно представляет из себя крестьянскую массу, пропитанную мелкобуржуазными, лево-эсеровскими, анархическими тенденциями, совершенно противоположными Государственному коммунизму, в таком же противоположном коммунизму направлении ведут махновские войска их вожди и потому столкновение между махновщиной и коммунизмом рано или поздно неизбежно. Это учитывалось командованием второй армией уже давно и еще при образовании бригады Махно. Командармом 2 были даны ей итальянские винтовки, с тем расчетом, чтобы в случае надобности имелась возможность оставить из без патронов. Но Реввоенсовет 2-й армии убежден, что до тех пор, пока общий враг, хотя и мелкобуржуазного, но безусловно, революционного крестьянства и коммунизма — монархическая реакция, не будет окончательно побеждена, пока добровольческо-казачьи войска не будут оттеснены за Кубань, вожди махновщины не пойдут и не будут иметь возможности идти против Советской власти с оружием в руках, а потому до тех пор мы можем использовать войска Махно в борьбе с добровольческими, в то же время внутренней работой в них постепенно обращая их в более регулярные и более пропитанные духом коммунизма.
