Итак, 6 июля 1918 г. За день до этого большевики сняли охрану посольства. Утром 6 июля Блюмкин и Андреев приехали в Первый дом Советов (так тогда называлась гостиница «Националь»), встретились с неким членом ЦК партии левых эсеров и получили от него бомбу и револьверы (кто он был, так и осталось неизвестным — чекисты не интересовались этим, а может быть, и знали, но позволили эту передачу). Оттуда поехали к посольству, приказали шоферу не глушить мотор, вошли в здание и предъявили свои удостоверения и мандат с возможно подложной подписью Дзержинского, вошли в здание и потребовали срочной встречи с Мирбахом под надуманным предлогом по сфабрикованному чекистами делу якобы родственника германского посла. Он нехотя соглашается и выходит для встречи с ними вместе с двумя сотрудниками в гостиную. Это небольшая комната, отделанная сейчас красным шелком, соединяется широким проемом с главным залом особняка, где теперь проходят приемы гостей посольства.
В ходе переговоров Блюмкин вытаскивает револьвер из портфеля и вместе с Андреевым начинает стрелять в Мирбаха и других. Мирбах бежит в большой зал, где его и настигает пуля. Однако убийцы еще бросают две бомбы, одна из которых разрывается в зале. Пользуясь суматохой, убийцы через окно выбрались из здания, забыв портфели с документами и свои шляпы, как-то сумели перелезть через решетку — высотой более 2 метров, — влезли в поджидавший автомобиль и исчезли. Латышский стрелок-охранник даже и не пошевелился, хотя ему немцы кричали стрелять.
В этот же вечер в посольство прибыл Дзержинский, а на следующий день Ленин, прочитавший по-немецки извинение и обещавший изловить и сурово наказать злоумышленников, что и было «исполнено»: Блюмкина помиловали, а второго не успели — он попал на фронт и скончался от тифа.
Блюмкин еще много лет появлялся в обществе, где он был известен как «убийца Мирбаха». Он попался только значительно позже, когда его поймали на передаче писем Троцкого — для большевиков это было хуже, чем простое убийство.
В 1919 г. особняк занял центральный исполком Коммунистического интернационала, где работали все наиболее известные тогда коммунисты, как русские, так и всего мира. Коминтерн заседал в этом здании до 1922 г., когда его аппарат уже не вмещался в особняке и он был передан посольству Италии, которое и занимает его с 1924 г. по сей день.
Участком (№ 1/8) на углу с Большим Левшинским переулком с 1770-х гг. владел полковник А.Ф. Ладыженский, который в 1782 г. просил позволения выстроить на самом углу с двумя переулками деревянный дом. На плане, выданном ему в 1797 г., на этом месте уже показано существующее здание с закругленным углом. В 1835 г. его приобрела Московская дворцовая контора для квартир своих служащих. Тут жил известный московский архитектор Е.Д. Тюрин. В его квартире находилась коллекция картин, о которой в середине XIX в. писали многие современники: «Лишь только я вошел в первую комнату, как был просто поражен, увидев все стены ее, даже стены лестницы, увешанными прекраснейшими картинами». Его галерея, в которой насчитывалось около 400 картин, в том числе Рубенса, Ван Дейка, Веласкеса, была открыта для всех желающих по воскресеньям. Е.Д. Тюрин предлагал передать ее городу — он писал в 1851 г.: «Почти тридцать лет тому назад родилась во мне мысль собрать коллекцию оригинальных картин, и с тою единственною целью, чтобы впоследствии положить из оных основание Отечественной Картинной Галлереи в Москве, в которой ко всем неисчислимым сокровищам, кажется, только ее и не достает». Картины он и покупал, и выменивал, и получал в качестве гонорара. Ему, рассказывал он, «как архитектору, случалось находить превосходные картины в подвалах, на чердаках и тому подобных местах, откуда они были исторгаемы мной от конечной гибели». Вся его собирательская деятельность была направлена на общественную пользу: «Сознаю, — писал в старости Е.Д. Тюрин, — что весь труд мой есть только бедное начало для славной будущности Музея изящных искусств в Москве». Однако ни генерал-губернатор Москвы, ни многочисленные учреждения, куда обращался Тюрин, не сочли возможным предоставить помещение для галереи, и ему пришлось распродавать свое собрание по частям.
Тюрин жил в этом доме до отставки в 1868 г.
В этом же доме жили писатели А.Ф. Вельтман и Е.А. Салиас де Турнемир, историки И.Е. Забелин и С.М. Соловьев. О последних днях Соловьева рассказывал издатель журнала «Русский архив» П.И. Бартенев: «с переездом в Москву (из дворцового имения Нескучного, где Соловьев обычно проводил лето. — Авт.) врачи воспретили ему много работать, и писать предписано ему было в течение не долее получаса. 3 октября 1879 г. он увлекся делом и прописал довольно долго, а на другой день скончался».
В доходном доме № 9 в Денежном переулке, построенном, как и двухэтажный особняк № 7, в 1910 г. архитектором А.Н. Зелигсоном, была квартира (сейчас там мемориальный музей-кабинет) первого советского наркома просвещения А.В. Луначарского. Он, нимало не смущаясь, выгнал в 1924 г. отсюда библиотеку (будущую «иностранной литературы») и поселился там с женой, актрисой Розенель, принимая многочисленных посетителей.
В этом же доме в 1920-х гг. жили композитор Н.Я. Мясковский (до переезда на Сивцев Вражек), в 1920—1930-х гг. историк профессор Московского университета С.В. Бахрушин, в числе трудов которого много работ по истории Москвы, и литературовед академик П.Н. Сакулин.
За Глазовским переулком, почти на углу, — интересный образец деревянного московского ампира (№ 9/6). Его довольно протяженный фасад оживлен шестью колоннами тосканского ордера, как бы поддерживающими мезонин. Дом отличается от многих своих собратьев почти полным отсутствием лепных украшений, которые являлись обязательным компонентом фасадов домов того времени. Здание построено поручиком А.К. Поливановым, который приобрел «обгорелую пустопорожнюю землю»; на ней, как сообщал квартальный надзиратель, деревянный дом «был окончен к 4 января 1823 года». В доме в 1835–1836 гг. жил пушкинский современник и его знакомый, один из участников литературного кружка «Арзамас» С.П. Жихарев. Не исключена возможность, что Пушкин мог бывать в этом доме у Жихарева в свой последний приезд в Москву в мае 1836 г.
К ноябрю 1815 г. был отстроен соседний деревянный особняк (№ 11) корнета А.В. Толстого, но с тех пор фасад его неузнаваемо изменился. В 1880-х гг., согласно тогдашней моде, его владелец, потомственный почетный гражданин Михаил Грачев, чьи инициалы помещены наверху, украсил дом обильной лепниной, скульптурой, сложным орнаментальным карнизом. Интерьеры его под стать пышным декорациям фасада — паркет из редких пород дерева, лепные потолки, скульптурные рельефы на стенах.
В доме под № 13 у владельца, известного нотоиздателя К.А. Гутхейля, бывал С.В. Рахманинов. Об одном из посещений рассказывал его знакомый: «Однажды вечером, вскоре после издания Гутхейлем „Алеко“, в комнату вошел Сергей Васильевич с очень расстроенным и недовольным видом. Он только что приехал со званого обеда от К.А. Гутхейля, который тогда жил в особняке в бывшем Денежном переулке, и рассказал, что по предложению К.А. Гутхейля выпил с ним на „брудершафт“. — Ну, как же я буду его называть? — говорил Сергей Васильевич с совершенно несчастным лицом. — Не могу же я ему говорить: Карлуша, ты? — Наконец решил, что будет ему говорить „ты“, но называть Карлом Александровичем, и на этом успокоился».
В советское время в бывшем особняке Гутхейля поселился новый владелец, весьма далекий от музыки, — здесь жил Рейнгольд Берзин, активный участник Гражданской войны, командующий армиями, успешно руководивший карательными экспедициями, потом же убитый своими единомышленниками.
В связи со строительством высотного здания на Садовом кольце многие старые деревянные дома на левой стороне Денежного переулка не уцелели. В одном из них (№ 15) в 1910—1920-х гг. жил историк, академик М.М. Богословский, которому принадлежит самая полная, научно выверенная биография Петра I, доведенная, к сожалению, только до 1700 г. Также не сохранился и двухэтажный дом на каменном фундаменте (№ 17), который в 1821–1823 гг. перед переездом в собственную усадьбу в Большом Власьевском переулке снимал отец Александра Герцена И.А. Яковлев.
Значительно перестроен дом № 19 — к старому зданию с правой и левой сторон в 1898 г. купец И.А. Слонов сделал пристройки и изменил декор фасада (архитектор Н.Д. Струков).
Такой же ряд маленьких домиков небогатых владельцев стоит на противоположной стороне Денежного переулка. Угловой с Сивцевым Вражком (№ 26) был построен к сентябрю 1823 г. коллежской советницей Александрой Моро. В нем в 1880-х гг. жил поэт Л.И. Пальмин, у которого бывал А.П. Чехов, писавший, что «Пальмин — это тип поэта… личность поэтическая, вечно восторженная, набитая по горло темами и идеями… за все три-четыре часа беседы вы не услышите ни одного слова лжи, ни одной пошлой фразы». Месяцем позже, в октябре 1823 г., отстроен соседний дом (№ 24), принадлежавший «цеховой» Авдотье Васьковой. В 1890-х гг. домом владела дочь историка Погодина Агриппина Михайловна Плечко, автор книг о Москве. Двор этого участка в 1910–1914 гг. застроен большими жилыми домами по проекту архитектора Г.А. Гельриха. За старинными домами высится типичный для арбатских переулков советский жилой дом для партийных и государственных чиновников (№ 22). В нем жил один из самых активных и злостных заговорщиков ГКЧП председатель КГБ В.А. Крючков.
