Андрей Медушевский - Утверждение абсолютизма в России

Мы рассмотрели значение таких компонентов административной системы, как институты и бюрократия, изучение которых представлено соответственно двумя направлениями современной западной историографии реформ государственного строя. В последнее время отчетливо наметилась тенденция к их интеграции, связанная со стремлением к комбинированному изучению нормативных актов, государственных учреждений и социальных структур в рамках единого историко-социологического подхода. Поставлена проблема изучения отношений административной системы как таковой к обществу, а точнее – входящим в его состав сословиям, стратам и статусным группам, которая если и поднималась ранее, то не становилась предметом специального изучения. Для западной социологии характерна разработка типологии отношений государства и общества, которые описываются в категориях «сотрудничества», «конфликта» или «консенсуса» (устойчивого равновесия). Стабильность той или иной административно-политической системы определяется, согласно данной концепции, именно тем, насколько она способна в экстремальных условиях реформ избежать конфликта, добиться консенсуса или даже сотрудничества с обществом в лице его просвещенных слоев. В конечном счете это во многом определяет успех или неуспех проводимых преобразований. По существу, как видим, речь идет об изучении социальной базы государства, тех социальных слоев, на которые оно опирается в проведении политики реформ.

Размышляя над кардинальными проблемами современности, мы обнаруживаем, во-первых, что все они имеют корни, уходящие в глубокую древность, и, во- вторых, что многие из них имеют поразительные аналогии в прошлом, наводящие на мысль о преемственности и даже повторяемости исторического развития данной страны. Возникает логический вопрос – а не становятся ли они проявлением каких-либо устойчивых тенденций развития, то и дело дающих о себе знать в разные исторические периоды? Поиск таких постоянно действующих факторов и является главной целью всякого мыслящего историка. Наша задача – сконцентрировать внимание на межформационных, сквозных линиях русской истории. Основными постоянно действующими факторами русского исторического процесса выступают прежде всего особая пространственная и геополитическая ситуация, специфический механизм функционирования сословного строя и, самое важное, – место государства и его институтов в регулировании социальных отношений79.

Постоянно действующим фактором русской истории первостепенного значения является уникальная геополитическая ситуация. Равнинный характер местности, ее открытость, отсутствие естественных географических границ не позволяли социуму изолироваться от внешнего мира и сконцентрироваться на определенной, исторически неизменной территории. Неоднократно отмечалось, что Русское государство занимает срединное положение между Западом и Востоком, но природа и следствия этой ситуации еще нуждаются в осмыслении. На всем протяжении русской истории значение западных и восточных границ не было постоянным и существенно менялось. В рассматриваемый период до XVII в. сама возможность сохранения государственности зависела не столько от отношений с Западом, сколько от того, как будут развиваться отношения на Востоке, где дестабилизирующие процессы носили особенно острый характер. Как известно, географический фактор выдвигался учеными прошлого как доминанта исторического процесса, прежде всего при объяснении специфики русской истории. Особенно важно взглянуть на эту проблему с точки зрения современных воззрений на экологию, формирование этносов и традиций национальных культур. C развитием человечества, особенно на современном этапе, все очевиднее становится значение таких непреходящих ценностей, как земля, лес и вода, которые являются важнейшими условиями существования, все больше проясняется степень взаимосвязи экологии с собственно социальным процессом, движением человеческой истории. В отечественной науке эта тема стала предметом осмысления В. И. Вернадского, создавшего особое учение о биосфере, который развивал его в значительной мере на основе тех представлений, которые были уже выработаны наукой предшествующего времени, в частности, государственной школой русской историографии. В рамках нашего подхода важно подчеркнуть большую ценность интегрирующего взгляда на естественные и социальные процессы: для историков (С. М. Соловьев, Б. Н. Чичерин, В. О. Ключевский) это давало широкое восприятие Связи явлений природы и общества, а для ученых в области естественных наук (И. И. Мечников, В. М. Бехтерев, В. И. Вернадский) позволяло обратиться к той же проблеме с другой стороны – выявлению связи биологического и социального в природе человека, раскрытию исторической эволюции природы, общества и мышления. Эти идеи имеют исключительно большое значение для понимания русской государственности. Дело в том, что определяющую роль в специфике русского исторического процесса играет огромная пространственная протяженность и географические условия страны, наличие практически неисчерпаемых ресурсов для развития земледелия.

На протяжении всего рассматриваемого периода – от Киевского государства до Московской Руси XVII в. можно констатировать постоянную и весьма устойчивую тенденцию к освоению новых территорий, их колонизации крестьянским земледельческим населением80. Сложившийся изначально тип земледельческого производства и крестьянского хозяйства обнаружил свою большую стабильность во времени и пространстве, а потому последовательно воспроизводился каждый раз на новых землях. Экономический прогресс в этих условиях выражался поэтому не столько в изменении типа хозяйствования, сколько в количественном увеличении площади осваиваемых земель. Освоение земельных ресурсов Приднепровья в период Киевской Руси было продолжено позднее распашкой плодородных «ополий» Владимиро-Суздальского и других княжеств Северо-Восточной Руси, Замосковного края. Наиболее ярким проявлением указанной тенденции стало в Русском централизованном государстве последовательное освоение так называемого «дикого поля» – богатых пахотных земель Черноземного центра, которое сдерживалось лишь опасностью со стороны южных границ Московского государства XVI–XVII вв., а по мере его усиления шло нарастающими темпами, достигнув своего апогея ко второй половине XVII в.81Новые возможности для земледелия представляло расширение политических границ государства с присоединением Казанского и Астраханского ханств в XVI в., продвижением русских землепроходцев в Сибирь и к берегам Тихого океана. О прочности тенденции развития земледелия вширь убедительно свидетельствует, на наш взгляд, ряд фактов подобного рода более позднего времени – от освоения земель Причерноморья в XVIII – начале XIX в. до переселенческой политики Столыпина начала XX в. Отсутствие в течение длительного времени перенаселенности, земельной тесноты, составляющее, несомненно, специфику страны по сравнению с государствами Западной Европы, формировало определенные и достаточно прочные стереотипы как экономического, так и социально- психологического характера. У населения не создавалось стимулов для перехода от традиционных экстенсивных форм ведения хозяйства к новым, более эффективным. В новейшее время определенным воспроизведением старых принципов предстает организация освоения целины и других новых регионов как альтернатива интенсификации сельского хозяйства старых центров. Данный способ существования отличался большой стабильностью, имел резервы для самовоспроизводства и создавал объективные предпосылки для усиления консервативных тенденций социальных процессов. Отсюда объясняется и социальная психология определенного и весьма распространенного типа людей, испытывающих тягу к стабильности, компромиссам всякого рода, боязнь и нежелание перемен, короче, все то, что славянофилы считали чертами национального характера.

Следует учитывать различные аспекты влияния географического фактора на процесс формирования русской государственности. Во-первых, это общее влияние геополитической ситуации на характер и исторические судьбы этносов и народов, населяющих данную территорию; во-вторых, влияние природных условий на организацию хозяйства и образа жизни в длительной исторической перспективе; в-третьих, общее воздействие двух предшествующих на социальные отношения и собственно государственность. Подходя к русской истории рассматриваемого периода с этой точки зрения, можно проследить влияние физико- географических условий местности (протяженности, равнинного характера, сочетания леса и степи) на расселение населения, стратегическую ситуацию, формирование естественных границ складывающегося государственного организма82. Несомненно, далее, воздействие почвенно-климатических условий, речных бассейнов и водных путей, лесных массивов или степных окраин на хозяйственное освоение территории, соответствующий образ жизни народа, степень освоения им производительных сил. Заслуживает внимания, наконец, роль колонизации новых земель в определении темпов развития, смены основных фаз социальных процессов, направленности и специфики их развития.