Демократизация ускорила и строительство структуры современного гражданского общества. Наряду с политическими партиями, а нередко и в их рамках, возникали профессиональные организации, объединения работодателей, мелких предпринимателей, крестьян, различные кооперативы, спортивные, физкультурные, благотворительные, социальные, просветительные, культурные общества различной политической и национальной окраски. Помимо «Сокола», носящего светский и прочехословацкий характер, функционировал католический «Орол» и физкультурные организации социалистической направленности. Параллельно с коммунистическими, социал-демократическими, аграрными профсоюзами существовали и профсоюзы Глинковской народной партии, с католическим культурным «Обществом Св. Войтеха» — евангелический «Траносциус», венгерская «Урания» или немецкий «Культурфербанд» (Культурное общество). Скаутские организации были государственные и чехословацкие, а также католические и еврейские. По национальному и политическому принципу устраивались и многие спортивные соревнования и туристские союзы. В этой галактике объединений и союзов, организованных по национальным, конфессиональным и сословным принципам, взаимоотношения складывались по-разному, от неприятия и жесткой конкуренции до тесного сотрудничества или по крайней мере мирного сосуществования.
Деятельность обществ после 1918 г. не была абсолютным новшеством, но она приобрела небывалый размах. И она создавала атмосферу, в которой словаки, прежде во всем ущемленные, а переворотом 1918 г. поднятые на позиции политически национального большинства, получили возможность в действительности утвердиться в этом положении, воспитывать в себе чувство собственного достоинства и национальное самосознание. Активное участие в деятельности структур гражданского общества частично выравнивало низкое представительство словаков в верхах общества, в которых по-прежнему задавали тон венгры, немцы и евреи, а после 1918 г. прибавились чехи.
Формированию чувства гражданской и национальной уверенности в себе у словаков способствовало и создание новых или утверждение стародавних национальных символов. Словакия впервые имела собственный столичный город, официально переименованный с немецкого Пресбург, венгерского Пожонь и словацкого Прешпорок в Братиславу. Национально-патриотическая словацкая песня «Над Татрой молния сверкает» стала составной частью чехословацкого государственного гимна, синяя полоса словацкого трехцветного знамени в форме клина поместилась на чехословацком государственном флаге, словацкий двойной крест на трех вершинах вместе с чешским львом образовали государственный герб ЧСР. Была восстановлена распущенная венгерскими властями в 1875 г. общенациональная культурная организация Матица словацкая, постепенно создавался Словацкий национальный театр, общесловацкие просветительные, экономические, спортивные институты, организации и центры, административные и финансовые учреждения. Благодаря их деятельности, хотя нередко у них было мало полномочий, становился все более очевидным факт существования Словакии как самобытного субъекта. Иначе говоря, именно то, что до 1918 г. венгерская политика принципиально отрицала, а после 1918 г. чешская политика ставила под сомнение. Фиксирование Словакии в сознании словаков и частично в сознании ее соседей является одним из важных и долговременных последствий межвоенного периода.
Внутриполитическое развитие Словакии после краткой послевоенной волны радикализма в общем пошло по пути постепенного, эволюционного использования тех возможностей, которые предоставляла парламентская демократическая система. Это выразилось в стабилизации крайне левого направления в форме коммунистической партии на уровне 10% электората и в росте реформаторского социализма, в провале попыток сформировать крайне правые движения, но прежде всего в сдвигах внутри гражданских партий в сторону центра, к более умеренным и рассчитанным на перспективу программам и требованиям. Эта направленность продолжалась и в тридцатые годы, однако в модификации, обусловленной двумя факторами: великим экономическим кризисом и существенными изменениями в международном положении Чехословакии.
Аграрный кризис в Словакии начал проявляться еще в 1928 г., в промышленности кризис охватил большинство отраслей в 1930 г., наибольшей глубины он достиг в 1933 г. По статистическим данным невозможно точно определить уровень падения словацкого промышленного производства, в общегосударственном масштабе оно снизилось на 40%, то есть выше среднего мирового показателя. Кризис охватил отрасли со сбытом продукции за пределами Словакии, как например, рудники, производство целлюлозы, текстильную и кожевенную промышленность, а также отрасли, производящие преимущественно для потребления внутри страны, в частности, пищевую промышленность и производство строительных материалов. Кризис дал толчок новой волне ликвидации промышленных предприятий, особенно в металлургии, в текстильной, металлообрабатывающей отрасли, в стекольной и бумажной промышленности.
Большие социальные последствия вызвал кризис в лесной промышленности, усугубленный прекращением сбыта древесины в Венгрию, которая таким образом отреагировала на ограничение экспорта ее сельскохозяйственной продукции в Чехословакию. В конце 1930 г. не работало 80% лесопильных предприятий, численность рабочих сократилась на 50%. Тем самым лишились работы на производстве древесины рабочие и возчики в горных областях, где зачастую это был жизненно важный источник заработка и для мелких крестьян. Социальную напряженность обостряла и потеря побочных заработков на сезонных сельскохозяйственных работах. В Словакии во время кризиса число наемных сезонных рабочих сократилось на треть, уменьшилось и количество рабочих мест для них в Чехии, Австрии и Франции, а Германия отпала совсем. Сельскохозяйственные рабочие, постоянные и сезонные, составляли основную массу безработных, в 1933 г. их было зарегистрировано 130 937, но это неполное число, потому что в процессе кризиса еще только создавалась база социальной сети в виде посреднических бюро по поиску работы. Большинство безработных не выполняло строгие требования для регулярной выплаты пособий и могло рассчитывать на благотворительность, на раздачу продуктовых талонов в учреждениях или на разовые акции помощи.
Чехословацкая экономика в большой степени зависела от международных рынков, но в 1933 г. экспорт снизился на 28% от докризисного уровня. Одно это ограничивало возможности антикризисных шагов правительства. Для решения проблемы кризиса и его последствий правительство получило от парламента чрезвычайные полномочия, из многочисленных государственных мер по урегулированию ситуации самой значительной было введение в 1934 г. хлебной монополии. Несмотря на государственную поддержку и двукратную девальвацию кроны в 1934 и 1936 гг., которая снизила ее золотое содержание на треть, в 1937 г. чехословацкий экспорт составлял в материальном выражении 80%, а в финансовом только 40% от докризисного уровня. Таким образом, широкому развитию инвестирования, чтобы наряду со снижением уровня безработицы на местах оно смогло оживить экономику, мешала нехватка денег в казне государства и муниципалитетов.
Перелом к лучшему в экономике наступил только в 1934 г., однако трудно сказать, насколько это было обусловлено закономерностью развития экономического цикла, а что явилось следствием коренного изменения в международном положении государства после прихода Гитлера к власти в сопредельной Германии. Но в Словакии установка на укрепление обороноспособности и вооружение действовала с середины тридцатых годов вполне очевидно как существенный стимул оживления экономики.
1.4. Международный и внутренний кризис тридцатых годов
Стратегическая концепция обороны Чехословакии рассматривала Словакию в качестве территории, куда после оборонительных боев с немцами чехословацкие войска отступят и тем самым предоставят возможность для военного вмешательства союзников, прежде всего Франции и Советского Союза. Усиление обороноспособности Словакии должно было предотвратить реализацию планов Венгрии, которая в установлении реваншистского режима в Германии увидела шанс пересмотреть Трианонский договор. Началось строительство военных заводов, уже существующие военные заводы из западной части государства основывали в Словакии так называемые «теневые предприятия», которые были предназначены выпускать продукцию вместо них в случае войны с Германией. Именно в эти годы были заложены основы военно-промышленного комплекса, который составлял костяк словацкой индустрии до 1989 г. Ускорилось строительство железнодорожных магистралей и дорог в направлении восток-запад, на границах с Венгрией и Австрией возводились железобетонные укрепления. Передислокация нескольких полков и высшего командования в Словакию потребовала строительства казарм, общежитий, аэродромов и складов. Развернувшееся строительство оживило строительную индустрию, производство цемента и строительных материалов, численность занятых в тяжелой промышленности в 1937 г. превысила докризисный уровень на 17%. Тем не менее это было всего 105 000 занятых, Словакия по-прежнему оставалась преимущественно аграрной страной.
