ТОГДА ЖЕ И НЕМНОГО ПОЗЖЕ
Мы не можем обойти вниманием самоё Москву: когда она появилась? почему превратилась в град столичный?… Рассматривая эти вопросы, мы вновь обнаруживаем, что нельзя строить науку о прошлом, игнорируя географические и климатические факторы, не учитывая потребности производства и торговли, а основываясь только на господствующих представлениях об истории, на идеологии.
Процитируем главку «Москва звалась Кучково» из книги, которая вышла в начале 90-х годов тиражом 100 тысяч экземпляров. Мы не приводим здесь ее названия, хоть и предпослано тексту скромное заявление, что «эта книга – кладезь мудрости…». Итак, дословно:
«Самое древнее упоминание о Москве обнаружено на одной из берестяных грамот, найденных в Новгороде. Первое известное упоминание о Москве, датируемое 1147 годом, встретилось в Ипатьевской рукописи. Но сама рукопись, рассказывавшая о событиях XII века, была написана в XV веке. Новгородское же берестяное письмо датируется серединой XII столетия, то есть примерно 1160-1170 годами. Автор пишет о том, что намеревается посетить населенный пункт на Москве-реке, ставший впоследствии столицей Русского государства. По утверждению руководителя новгородской археологической экспедиции академика В. Янина, Москва тогда называлась Кучково».
Во-первых, мы видим, что при всем старании не удалось историкам ввести в оборот документы, упоминающие Москву и составленные ранее XV века. Во-вторых, четко проявляется желание во что бы то ни стало потрафить традиционной истории и «впарить туфту» наивному читателю – простите за грубое выражение из лексикона жуликов, но здесь оно уместно. В самом деле, из текста можно понять, что некий древний новгородец пишет своему адресату: я-де намерен посетить Кучково, населенный пункт на Москве-реке, который впоследствии станет столицей Русского государства. После чего следует ссылка на академика В. Л. Янина.
В 1147 году Москва звалась Москвой, а в 1160–1170 годах – Кучковом, вот что нам доказывают. Если и дальше так пойдет и Валентин Лаврентьевич Янин, дай ему Бог здоровья, найдет еще вязанку берестяных грамот, где упоминаются населенные пункты, вошедшие позже в черту Москвы, то мы будем вынуждены читать, что раньше Москва звалась Коньково, Строгино, Черемушки, Медведково, Отрадное… Ленино-Дачное.
Однако вернемся к вопросу, как Москва стала столицей.
Есть некоторая загадка в том, почему Киев, первый центр Русского государства (мать, говорят, городов русских!), вдруг теряет свое ведущее значение, а государственный центр, поблуждав в лесах между Владимиром и Тверью, закрепляется наконец в Москве – и лишь при Петре I перемещается в Петербург.
Последний-то переезд объяснить легко. России для нормального функционирования и развития международной торговли нужен был выход в Балтику (говоря поэтически, «окно в Европу»), а при отсутствии авиации наилучшим местом для «окна» было устье Невы. Не случайно в истоках этой реки стояла крепость Орешек, переименованная шведами в Шлиссельбург (Город-ключ). Таковым он и был, пока шведы контролировали связанную с Невой водную систему. Для России «ключом» стали крепость на Заячьем острове в устье реки, известная как Петропавловская крепость, и остров Котлин с крепостью Кронштадт для защиты выхода из Невы со стороны моря. Сохранить всю эту систему среди болот можно было, лишь принудительно заставив развиваться этот район, например перенеся сюда столицу, что и было сделано. Для представительства при дворе именитые фамилии сразу же начали вкладывать в обустройство болот свои собственные деньги, и дело пошло.
Князь Юрий Долгорукий. Портрет из «Титулярника» 1672 г. (Российский государственный архив древних актов)
Произошедший существенно раньше перенос столицы из Киева на северо-восток был вызван, с одной стороны, экспансией русов на север и восток и необходимостью более удобного управления сильно увеличившейся территорией, а с другой – опасностью германского западного пресса (который ошибочно считается восточным, тюркским). А вот «блуждания» столицы по различным городам страны как раз и были связаны с поиском наиболее удобного места, из которого были бы доступны все участки страны.
Как бы мы ни оценивали значение торговли в средневековое время, все-таки нужно признать ее одним из важнейших факторов, способствовавших росту или упадку городов. Если возвышение Москвы нельзя объяснять только ее географическим положением, выгодным для торговли, то в равной степени это положение нельзя и игнорировать. К тому же сами торговые пути складывались постепенно, а не вылупились вдруг, как цыпленок из яйца.
Говорят, на Красной площади у Кремля сложилось со временем торжище. Но все-таки кажется нам, что торжище на этом месте появилось сначала, а потом уже дошло и до крепостей. Купцы, разъезжая с товарами своими среди немногочисленных городов, неминуемо должны были обнаружить, что в одном конкретном месте им приходится в течение года появляться чаще, чем в других. Затем и князьям стало ясно, что от этой точки (Москвы) можно быстрее перебросить массу войск в любую другую точку складывающегося единого государства.
Рассмотрим же, какие условия способствовали торговому и административному процветанию Москвы в ХIV-ХV веках.
Основная водная магистраль, способствовавшая росту Москвы, – река, давшая название городу. Москва-река достигала ширины, вполне доступной для судоходства, по крайней мере, с места впадения в нее реки Истры. Но большие суда ходили только по Волге, от Каспия до Нижнего Новгорода; так как путь по Москве-реке и Оке изобиловал прихотливыми мелями, здесь могли ходить лишь малые суда.
Итак, важнейшими дорогами были Москва-река, Ока и далее Волга. По Москве-реке добирались до Коломны, в среднем за четверо-пятеро суток. Город этот уже в ХIV веке имел большое торговое и стратегическое значение; существовала даже особая Коломенская епархия. У Коломны речной путь раздваивался: главным был путь вниз по Оке к Мурому, затем до Переяславля-Рязанского (современной Рязани), в летнее время за четверо-пятеро суток. Отсюда начинался сухой путь к верховьям Дона, где по списку русских городов начала ХV века указан город Дубок. Здесь струги везли на колесах. Дорога от Переяславля до Дона занимала четверо суток, от Дубка водное путешествие по Дону до Азова длилось около 30 дней. Таким образом, все путешествие от Москвы до устья Дона продолжалось чуть более 40 дней.
В устье Дона пересаживались на морские суда, по Азовскому морю плыли до Керченского пролива, а оттуда «на великое море», затем по Черному морю на Кафу (Феодосию) и Сурож. От Сурожа пересекали Черное море поперек и доходили до Синопа, от которого двигались вдоль берега Малой Азии до Константинополя.
Морское путешествие от устья Дона до Царьграда занимало месяц, а весь путь от Москвы до Царьграда – два с половиной месяца. Не бог весть как долго. Кафа и Сурож более всего посещались русскими купцами, торговавшими со средиземноморскими странами. Торговавшие с черноморским побережьем русские купцы, однако, носили название именно сурожан, а не какое-либо другое, которое мы могли бы произвести от Кафы, вроде «кафоржан». Интересно, что в 1318 году папа Иоанн ХI создал в Кафе епископство, включавшее всю территорию до границ России. Не значит ли это, что здесь и было некоторое разделение в базировании русских и западных купцов в Крыму?
Причины, выдвинувшие Сурож на первое место в русской торговле, легко объяснить его географическим положением. Желающие могут, конечно, обвинить нас в том, что мы всюду норовим найти ЕСТЕСТВЕННЫЕ, природные причины для человеческой деятельности, но куда ж деваться! Факт, Сурож был наиболее близким пунктом с хорошей гаванью на пути к Синопу на малоазиатском берегу. Поэтому Сурож и сделался пунктом, куда съезжались с севера русские и восточные купцы, а с юга – греки и итальянцы. В русских письменных источниках даже Азовское море иногда называется морем Сурожским.
В 1365 году Сурожем владели генуэзцы, однако вопрос о владении этим городом имел важное значение и для московских князей. Столкновение между Мамаем и Дмитрием Донским, как мы показали в одной из глав этой книги, в немалой степени было вызвано стремлением Мамая наложить свою руку на русскую торговлю со Средиземноморьем. Этим объясняется участие фрягов (итальянцев) в походах Мамая, а позже Тохтамыша на Москву, а также участие в походе князя Дмитрия против Мамая десяти гостей-сурожан. В общем, торговые интересы Москвы требовали непрерывного внимания к событиям, развертывавшимся в ХIV веке на берегах Черного моря.
Конечной точкой русской торговли на юге являлся Константинополь. В нем русы жили в пределах церкви Иоанна Предтечи, в непосредственной близости к Золотому Рогу, на северном берегу которого располагалась Галата, город генуэзцев, с его пестрым населением и особыми правами. Русские, видимо, жили и в самой Галате, иначе непонятно, почему неудачный кандидат на русскую митрополию во времена Дмитрия Донского Митяй, так и не доплывший до русских берегов (он умер на корабле в виду самого Константинополя), был отвезен в Галату и там погребен.
