Каким бы маловероятным ни казалось подобное решение в том или ином случае, суть дела была такова, что если ты хотел стать исследователем в 1957 г., Перу для этого было одной из самых лучших площадок. Последняя книга Хирама Бингхема об открытии им Мачу-Пикчу была издана за девять лет до этого и сразу же стала бестселлером. Благодаря ей и ряду других публикаций руины Мачу-Пикчу известны ныне во всем мире. Сам Бингхем вернулся в Перу в 1948 г. для того, чтобы принять участие в открытии мощеной дороги, которая позволяла все возрастающему потоку туристов прибывать в Мачу-Пикчу на автобусе.
Между тем в 1947 г. норвежский исследователь Тур Хейердал отправился на примитивном плоту, называвшемся «Кон-Тики», от Перу в сторону Маркизских островов, расположенных в южной части Тихого океана. Хейердал надеялся представить свидетельства того, что древняя перуанская цивилизация могла входить в контакт с островами Южного полушария. Описывающая это путешествие книга Хейердала «Кон-Тики» сразу же стала бестселлером и была издана на шестидесяти языках. Кроме того, документальный фильм, который Хейердал сделал об этом путешествии, завоевал премию «Оскар» в 1952 г. и был показан в кинотеатрах по всему миру. Три года спустя, в 1955 г., американский писатель и путешественник Виктор фон Хаген издал книгу «Путь солнца», описывающую исследование им древних инкских дорог общей длиной в 25 000 миль, по ходу которого он обнаружил множество руин. Два года спустя, когда Джин Савой начал свое путешествие из Лимы, для него была очевидно одно: мировая публика уже разогрета и ожидает новых сенсационных открытий в Перу. Савою просто нужно было сделать их.
В отличие от Хирама Бингхема у Савоя не было высшего образования, он оставил Орегонский университет на втором курсе. Но в судьбах Савоя и Бингхема было и явное сходство — в молодости оба они испытали духовный кризис: они мучительно размышляли над тем, следует ли им оставить плотские радости этого мира и вместо этого посвятить свою жизнь Богу. Может быть, в случае с Бингхемом все это было не так уж удивительно: ведь он был сыном и внуком протестантских миссионеров. Еще будучи студентом в Йельском университете, он размышлял над тем, не стать ли ему миссионером. «Я склонялся к тому, чтобы вновь посвятить себя служению Богу, — писал юный Бингхем отцу. — Моя цель — спасать души для Христа… Отец, молись за меня, чтобы сила Святого Духа удерживала меня от любой неправедности. Я так хочу исполнять Его волю». Однако через шесть месяцев после получения степени бакалавра Бингхем повстречал свою будущую жену. Вскоре после этого он переключился со стремления спасать человеческие души на более мирские цели: погоню за славой, статусом и деньгами, и одним из средств этого стало изучение руин в Перу.
Как и Бингхем, Савой испытывал в своей душе религиозные устремления. Еще в школьные годы у него развилось сильное желание стать католическим священником. Учась в колледже, в докладе по христианской религии Савой очень нестандартным образом сравнил христианство с другими вероучениями. По крайней мере один из преподавателей назвал идеи Савоя «еретическими». Один священник, друживший с Савоем, предложил ему на некоторое время уйти из университета. Савой ушел, но так больше и не вернулся в университет.
На протяжении значительной части следующего десятилетия он работал журналистом и редактором в ряде маленьких газет, много при этом путешествуя по северо-западной части Тихоокеанского региона. Оттачивая свои писательские навыки, Савой начал все больше интересоваться североамериканскими культурами и местной археологией. Савой позднее писал:
«Я был членом Орегонского археологического общества и часто принимал участие в раскопках, проводившихся в выходные дни, и мы испытывали огромную радость, когда после тяжелого трудового дня нам удавалось найти фрагменты костей или наконечники стрел. Но потом я устал от раскопок и занялся археологической фотографией, поскольку она давала мне свободу передвижения по округе, что более соответствовало моей натуре».
Когда в 1957 г. брак его рухнул, а финансы истаяли, Савой вновь оказался вынужден пересмотреть направление своей жизненной деятельности.
«Мне было уже почти тридцать лет, и я был охвачен жаждой деятельности, продолжение обучения в колледже представлялось мне пресным в свете того, чем я действительно хотел заниматься. „Почему не осуществить резкий поворот в своей судьбе и не отправиться в Мексику или Южную Америку, занявшись поиском затерянных городов — тем, что ты всегда хотел делать?“ — спросил я себя. Как журналист и фотограф я мог бы писать и иллюстрировать статьи на внештатной основе, беря для себя ту работу, которая позволяла бы лучше изучить археологию и антропологию. Чем больше я думал об этом, тем более интригующей казалась мне эта идея. Наконец я решил ехать».
Савой в результате оказался в Лиме, где вскоре подыскал себе работу фрилансера в англоязычной газете «Перувиан таймс». Затем Савой основал там клуб, ставший называться «Организация исследователей Анд». Савой занял там должности президента и главного исследователя. Вскоре после этого Савой повстречал, а позднее взял в жены Эльвиру «Долли» Кларк Кабаду, женщину из влиятельной и богатой перуанской семьи. В 1960 г. супружеская пара и их новорожденный сын Джамиль обосновались в маленьком городе Юнгае, расположенном в центральном Перу, у подножия горного массива Кордильера Бланка («Белые Горы») — очень живописного отрезка Анд. Савой выбрал для жительства Юнгай, поскольку он находился вблизи центра древней цивилизации Чавин, которая процветала около 3000 лет назад, что вызывало в нем большой интерес. За несколько десятилетий до этого перуанский археолог Хулио С. Тельо разработал весьма неортодоксальную теорию о том, что цивилизация Чавин могла изначально возникнуть не в Андах, как это постулирует традиционная теория, а к востоку от Анд, в джунглях верховья Амазонки. Это был род альтернативной мысли, которая приводила в восторг Савоя. Теория Тельо могла оказать влияние на всю карьеру Савоя.
Но 10 января 1962 г. судьба нанесла Савою второй удар, который привел и к кризису в его жизни, и к резкому крену в его мыслях. На открытом склоне близлежащей горы Уаскаран, пик которой является самым высоким в Перу (22 205 футов), неожиданно произошел массовый сход ледника, который стер с лица земли находящую вблизи Юнгая деревню Ранраирка. Погибло более 4000 человек. Когда среди выживших распространилась эпидемия, сын Савоя — трехлетний Джамиль — заболел и умер.
Конечно, большинство родителей охватывает глубокая печаль в случае потери ими ребенка. Но в случае Савоя трагедия спровоцировала фундаментальное изменение в его мировоззрении. Несмотря на то что его карьера в колледже не задалась, Савой не потерял интереса к теологии. Вскоре после того, как он обосновался в Перу, он основал Андскую тайноведческую группу — род церкви «Нью Эйдж», задолго до того, как появилась такая терминология. И Савой стал служителем этой церкви. Теперь же, будучи глубоко потрясенным скоропостижной смертью своего сына, он начал проповедовать своей религиозной группе, что его сын Джамиль на самом деле являлся вторым Христом и что сам он — Джин Савой, никогда не знавший своего отца, — был отцом нового Мессии.
В изданной им в 1976 г. книге «Джамиль: Младенец Христос» Савой сообщил миру о том, что уже вскоре после своего рождения младенец дал ему знать — очевидно, какими-то невербальными средствами — о том, что он, Джамиль, был новым Мессией. Крошечный младенец также сообщил Савою о том, что он, Джамиль, не проживет долго на этом свете, но что Савой, его отец, был избран Богом стать Божьим вестником. Савой написал, что перед самой своей смертью Джамиль сообщил ему огромное количество детальной информации о духовной истории человечества, информации, которую Савой позднее должным образом записал — так, что получилось семь книг, названных «Пророчества». 'Христос почитался еретиком среди евреев, однако был признан Мессией своими последователями; соответствующим образом и Савой полагал, что он не еретик, а Божий посланник. Годы религиозных штудий, по-видимому, вылились во внезапный сильный импульс мистической экзальтации; так, в возрасте тридцати четырех лет исследователь Джин Савой вступил в прямое общение с Богом.
Сознательно или бессознательно, Савой воспроизводил то, что делали до него создатели сотен религии. В конце концов, Савой основательно изучал предмет религиоведения, его всегда интересовало сопоставление разных вероучений. Бог Ветхого Завета «открыл» себя Моисею в виде горящего куста. Мухаммед сообщим своим последователям о том, что его новая религия, ислам, была «открыта» ему через ангела. Джозеф Смит, двадцатидвухлетний основатель мормонства, также известил мир о том, что в 1827 г. он переписал содержание Книги Мормона с золотых дощечек, находившихся вблизи Пальмиры, штат Нью-Йорк, куда его привел ангел. Таким образом, Джину Савою было хорошо известно о том, что религии обычно зарождаются как культы, создающиеся вокруг харизматического лидера, который обычно предлагает своим последователям новый путь для достижения более высокой степени духовности. Все крупные мировые религии начинали как культы, а потом постепенно превращались в большие секты. По мере того как собиралось все больше членов секты, а новая теология претерпевала формализацию, секта постепенно росла, пока в итоге не становилась церковью. Заявление Савоя о том, что Бог общался с ним посредством его, Джина, умершего младенца и теперь избрал Джина в качестве своего посланника, было, по мнению Савоя, по крайней мере столь же обоснованным, как и притязания старых религий. Савой явно собирался создать новую ветвь христианства, представив своего скончавшегося сына в качестве Мессии новой церкви, а самого себя в качестве религиозного лидера, имевшего прямую связь с Богом.
