В ранние часы 12 марта германцы начали постепенное отступление на новую линию, названную ими «линией Зигфрида», а союзниками — «линией Гинденбурга». 16 марта основной отход был завершен. Маневр этот был совершенством, хотя жестокость при его выполнении была, возможно, несколько излишней. Маневр показывал, что Людендорф обладает моральным мужеством добровольно отдавать территорию, если этого требовали обстоятельства.
Британцы, увидев перед собой пустыню, вполне естественно помедлили с преследованием. Их подготовка к атаке на этом фронте была выбита из колеи и вынуждена была ограничиться только сектором вокруг Арраса, где фронт остался без изменений.
9 апреля 3-я армия Алленби начала здесь весеннее наступление, захватив так долго сопротивлявшийся Вимми-Ридж. Но Алленби не удалось развить свой начальный успех, и атака была возобновлена им с большим опозданием, когда сопротивление противника уже окрепло.
Эти дорого стоившие действия продолжались с большим упорством, чтобы облегчить положение французов. Дело в том, что удар французов между Соммой и Уазой также был остановлен сопротивлением германцев, а основная атака 16 апреля восточнее и западнее Реймса закончилась еще неудачнее, с весьма опасными последствиями. Это стало едва ли не самой страшной ошибкой Нивеля — упорно, la folie de grandeur[93] проводить в жизнь изначальный стратегический план, уже опрокинутый событиями и не оправдавший надежд, когда условия существенно изменились. На тактическом уровне его тщательно разработанный и негибкий план не позволил достичь даже незначительного успеха против врага, который был предупрежден о наступлении. Увы, при длительной бомбардировке приходилось отказаться от самой мысли о быстром прорыве, поскольку заранее терялись всякие надежды на внезапность. Вдобавок это позволило немцам заблаговременно подтянуть к месту вражеского наступления свои резервы.
Таким образом, операция была заранее обречена на неудачу — и чем больше были надежды, возлагавшиеся на нее, тем сильнее оказалась реакция разочарования. Войска устали от того, что их без всяких видимых результатов непрерывно бросали на колючую проволоку и пулеметы противника. Во французских войсках тут и там начали вспыхивать мятежи, вызванные недовольством солдат и еще более обостренные различными служебными неполадками.
Беспорядки охватили ни много ни мало 16 корпусов. Впервые пламя восстания вспыхнуло 3 мая в одном из полков 2-й колониальной дивизии. Хотя оно почти мгновенно было затушено, однако вскоре широко распространилось снова. Восстание проходило под лозунгами: «Мы будем защищать окопы, но не хотим атаковать»; «Мы не так глупы, чтобы идти на пулеметы!»
Тот факт, что восстание всегда вспыхивало тогда, когда войска получали приказ идти в атаку, является лучшим доказательством, что действительной причиной мятежей были недоверие и неприязнь к своим командирам, а не разлагающая пропаганда. Знаменательным фактом стало и то, что число случаев дезертирства во французской армии возросло с 509 в 1914 году до 21 174 в 1917 году.
Беспорядки оказались настолько серьезны и распространились так широко, что, по словам военного министра, на фронте в Шампани можно было положиться только на две дивизии, а местами окопы были почти совершенно пусты.
Положение спас генерал Петэн, а средством, которым он для этого воспользовался, было изменение политики в сторону большего внимания к психологии бойца. 28 апреля правительство назначило его начальником Генерального штаба как сдерживающее начало против опрометчивого и безрассудного наступления, проводимого Нивелем. 15 мая правительство пошло на более разумный и более честный шаг, назначив Петэна на место Нивеля. В течение месяца он разъезжал по фронту на автомобиле, побывав почти в каждой дивизии, уговаривая как офицеров, так и солдат громко высказывать все свои жалобы, все что у них наболело. Ведя себя доброжелательно, но не заискивая, Петэн располагал к себе и внушал доверие к своим обещаниям.
Несение службы в окопах было упорядочено и уравнено; была обеспечена равномерность смены частей, были улучшены лагеря, где отдыхали сменившиеся войска. Не прошло и месяца, как спокойствие было восстановлено ценой всего 23 расстрелов, еще свыше сотни зачинщиков мятежей были отправлены в колонии.
Но хотя французская армия и выздоравливала, Петэну все еще оставалось возродить ее боеспособность и уверенность в своих силах. Для этого он в первую очередь реорганизовал подготовку войск и изменил тактику, положив в ее основу принцип, что огонь должен экономить живую силу. Затем он испробовал свой вновь отточенный меч в ряде легких стычек, в которых не было риска подвергнуть войска новому кровопусканию. Таким образом, до конца года британцам пришлось нести на себе основную тяжесть кампании. Сила их во Франции теперь была предельной — 64 дивизии, в изобилии снабженные артиллерией и боеприпасами.
Все же напряжение, которому они подвергались, усиливалось тем, что Россия из-за революции, вспыхнувшей в марте, оказалась больше не в состоянии действительно помочь союзникам нажимом на Германию. Хейг решил сковать германцев, выполняя первоначально задуманный план наступления в Бельгии, но, хотя принцип был верен, метод и выбор места удара противоречили всему опыту истории.
Первым шагом была атака Мессинского хребта с целью ослабить участок фронта у Ипра и отвлечь резервы противника. Атака эта, проведенная 7 июня 2-й армией под начальством Плюмера (начальник штаба — Харрингтон), являлась образцовым примером «ограниченного наступления», при котором эффект взрыва 19 крупных мин, дополненный ураганным артиллерийским огнем исключительной силы, был использован в самое короткое время, пока вызванное всем этим оцепенение германцев не стало проходить.
За этим ударом 31 июля с большим опозданием последовало основное наступление в районе Ипра. Проведение этого наступления было сорвано начавшимися проливными дождями, но оно и так было заранее обречено на гибель разрушением сложной системы осушения этого района в итоге своей же бомбардировки.
Британское командование в течение 2,5 лет придерживалось тактики массированной предварительной бомбардировки, полагая, что в количестве выпущенных снарядов заложен ключ к успеху и что, не в пример великим полководцам истории, они могут отказаться от использования фактора внезапности. Наступление под Ипром, захлебнувшееся в конечном счете в Пашендальских болотах в первых числах ноября, еще резче, чем прежде, показало, что такая бомбардировка преграждает путь наступлению, а не прокладывает ему дорогу. После такой бомбардировки местность попросту становится непроходимой.
Неудача была еще более усилена новой оборонительной тактикой немцев — уменьшением гарнизона передовой линии обороны и использованием высвобожденных таким образом людей для быстро проводимых локальных контратак.
Немецкая оборона строилась на костяке из пулеметов, распределенных по блиндажам и сильно эшелонированных в глубину. У британцев бесполезные потери, вызываемые этой борьбой в грязи, до некоторой степени были смягчены лучшей работой штаба, когда руководство наступлением поспешно было передано 2-й армии Плюмера.
Уже закончился третий месяц этой ужасной борьбы, но британцы ни на йоту не приблизились к поставленной цели — оттеснить германцев от баз их подводных лодок в бельгийских портах. И хотя атаки истощили силы германцев, но сами британцы измучились несоизмеримо больше.
Кампания 1917 года на Западе завершилась если и не достижениями, то все же более радостными видами на будущее. Оценив с первых же дней бесцельность и бесплодность применения танков в болотах Фландрии, штаб танкового корпуса все время искал участок, где можно было бы заново попытаться ввести танки в дело. Штаб разработал проект широкого рейда для очищения замкнутого каналом «кармана» у Камбрэ, где слегка понижавшаяся местность была вполне пригодна для действий танков. В основу была положена мысль бросить на противника рой танков без всякой подготовительной бомбардировки, которая могла бы предупредить врага об атаке. Когда надежды британского командования, возлагаемые на Ипр, померкли, оно пошло на этот план, превратив его в наступление с далеко поставленными целями, но для этого, учитывая истощение, вызванное Ипром, у командования не было достаточных ресурсов. Новая операция должна была выполняться 3-й армией Бинга (6 дивизий). Срок ее начала был назначен на 20 ноября.
Проведенная почти 400 танками, эта атака явилась для неприятеля полной неожиданностью. Несмотря на некоторые неудачи, прорыв получился значительно глубже и обошелся намного дешевле, чем во время любого из предыдущих британских наступлений. Но все имевшиеся войска и танки были брошены в первую же атаку, и под рукой не осталось резервов, чтобы развить успех. Конница, как и всегда на Западном фронте, не смогла выполнить свою задачу.
