Окончательная оценка боевых и организаторских достижений 9-й армии и 2-й танковой армии во время битвы на Орловской дуге может быть дана позднее. Но сейчас уже точно установлено, что ее наступление нанесло тяжелые потери и ослабило вражеские армии, предназначенные для удара из района Курска на север, в такой степени, что они не имели больше сил успешно выполнить свою задачу прорыва с юга в направлении Хотынец — Карачев, данную им в общем масштабе концентрического наступления на Орел. Неоспоримо также то, что проводимое обеими армиями планомерное отступление на позицию «Хаген» истощило большую часть русских наступающих частей и вследствие сокращения фронта освободило большое число наших дивизий и войсковых частей, дав возможность использовать их на других фронтах.
В общей сложности до сих пор было высвобождено всего 19 дивизий, а именно: 5 танковых, 3 мотострелковых, 11 пехотных дивизий и многочисленные части РГК.
Успех битвы был достигнут в результате бесчисленного количества успехов отдельных лиц и войсковых частей. Во главу всего следует поставить достижения борющихся частей и прежде всего пехоты. Почти 7 недель подряд немецкие дивизии находились в непрерывных ожесточенных боях, в течение 7 недель выдерживали натиск превосходящих сил противника. Всего перед фронтом 9-й армии и 2-й танковой армии противник ввел в действие:
85 стрелковых дивизий;
3 стрелковые бригады;
13 танковых корпусов (39 танковых бригад и 13 мотострелковых бригад);
2 механизированных корпуса;
33 танковых полка;
1 кавалерийский корпус.
Нашу пехоту поддерживала мощная и гибкая артиллерия, сильная авиация, испытанные в боях танки, противотанковые орудия, саперы, строительные части, части связи, части снабжения, железнодорожные части и служебные инстанции и многие другие. Они помогали в бою, при отступлении, в эвакуации, в оборонительных и дорожно-строительных работах.
Огромные усилия войсковых частей, оказывающих сопротивление, под руководством решительного, смелого, преодолевающего все опасности Верховного командования привели к достижениям, выраженным в следующих цифрах:
Захвачено: 11 772 пленных, 2007 перебежчиков.
Захвачено и уничтожено: 4728 танков, 203 орудия, 262 противотанковых орудия, 32 зенитные пушки, 206 минометов, 827 пулеметов, 729 пистолетов-пулеметов, 32 «РС», 34 самолета.
Немалая доля успеха падает на 1-ю воздушную дивизию, которая действовала особенно эффективно, поддерживая то 9-ю, то 2-ю танковую армии. Дивизия, которая в минуты наивысшего напряжения наносила решающий удар, делая по 5–6 вылетов в день каждой машиной, насчитывает в общей сложности 37 421 самолето-вылет; при этом сбито 1733 вражеских самолета, причем из них только истребителями сбит 1671 самолет. Потери дивизии составляют лишь 64 самолета. Кроме того, авиация вывела из строя свыше 1100 танков, 13 000 грузовых авто- и гусеничных машин и много артиллерийских и минометных батарей. Она сбросила на противника свыше 2000 т бомб, нанеся ему потери в людях, в технике, в боепитании и продснабжении.
Ее дополнением на земле служила заслуженная в боях 12-я зенитная дивизия, которая вывела из строя в общей сложности 383 самолета и 2 аэростата заграждения, 229 танков, а также большое количество орудий, машин, дотов и живой силы противника.
Огромны были задачи, выпавшие на долю служб тыла обеих армий. Основные трудности были со стороны 9-й армии, которая неожиданно, в силу обстановки, перестраивалась в ходе боя от наступления к обороне и наоборот. Для 2-й танковой армии трудности заключались в неожиданно быстром расходовании горючего, которое обуславливалось большим масштабом боев и увеличением количества войск в самой армии. Затруднения с боеприпасами и горючим, вызванные перегруженностью или выведением из строя железнодорожной сети, не были в той и другой армии непреодолимым препятствием, ибо всегда в таких случаях находили выход из создавшегося положения. Битва поглотила всего около 120 000 т боеприпасов (из них почти 2 млн. снарядов для легких полевых гаубиц) и 40 000 кубометров горючего, что зачастую должно было доставляться на направление главного удара по очень плохим дорогам. В этих боях служба снабжения добилась выдающихся успехов.
Еще труднее были задачи, связанные с вопросами эвакуации, причем благодаря высокой организации в короткие сроки удалось эвакуировать 180 000 гражданских лиц и 30 000 голов скота.
Саперы установили во время битвы около 250 000 мин всех видов и разрушили примерно 1000 дорожных мостов. В соединении со строительными частями они за этот промежуток времени построили около 1500 км шоссе и дорог в районе действия армии.
Достижения частей связи выражаются следующими цифрами: только один армейский 511-й полк связи проложил 1460 км полевого кабеля, 622 км оголенного провода, собрал 1480 км полевого кабеля, 1130 км оголенного провода. Главный коммутатор принял и передал 10 500 донесений. Радиостанции имели нагрузку в четыре раза большую, чем во время отхода на позицию «Бюффель» («Буйвол»). Достижения войск 2-й танковой армии находятся примерно на том же уровне. Следует особо отметить бесперебойную работу линейных надсмотрщиков — связистов, которые вновь и вновь устраняли все обрывы проводной связи, причиняемые вражеской бомбежкой.
Достижения железных дорог могут быть наглядно пояснены следующими цифрами: эвакуировано с грузами около 200 эшелонов и переброшено свыше 400 эшелонов с войсками, по которым, кроме того, осуществлялось снабжение войск и перевозки отпускников. К этому следует добавить, что помимо чисто технических трудностей работа железных дорог серьезно затруднялась действиями партизан и советской авиации. Все эти недочеты и трудности устранялись с удвоенной энергией и беспримерной организованностью. Больше чем когда-либо исход битвы зависел от подброски и своевременного прибытия только одного эшелона с боеприпасами или войсками. Дорожно-саперные части разрушили во время отступления 400 км железнодорожного полотна, 40 вокзалов, 7 больших дорожных мостов длиною от 25 до 130 м, а также большое количество небольших мостов и туннелей.
ЦА МО РФ, ф. 32, оп.12454, д. 646, к. 308.
Выдержки из дневника немецкого солдата ефрейтора 44-го пехотного полка 134 пд Михаэля Мадера
«8.4. Грузились в Либаве (7), наверное нас направляют к той же части в Россию. Ехали через… Познань, Варшаву, Волковяк (7), Зинду (7), Володачев (7), Брянск, Петроинку (7).
14-го я прибыл в свою часть на передовую, и сразу всю ночь провели в окопе. Начинается старая игра, стояние на посту и строительство позиций. Ночью 23-го русские разведчики пробрались в окоп 1-го взвода. Взяли одного пленного, осталось 9 убитых. В ночь с 7 на 8 июля опять появились русские разведчики, но на сей раз они были своевременно замечены, так что они не добрались до нашего окопа. Сосредоточенным огнем они были вынуждены отойти, причем сумели забрать своих убитых и раненых; осталось лишь кое-какое оружие.
16.7. 2-й взвод опять занял позиции, мы выкопали себе дыры 3 км за окопами, чтобы задержать русских, если они нас будут преследовать. 7-го утром была оттянута вся рота, а мы сидим в наших дырах и ожидаем русских. В 3 часа они появились, и мы отошли. Они, конечно, за нами, и скоро дело дошло до паники. Мы бежали 10 км назад; там нас ожидали новые позиции и мы их заняли в ту же ночь. Уставшие как собаки, мы исправляли наспех вырытые позиции. Большинство из нас заснуло, и я также немного прикорнул. О русских мы знали, что их следует ожидать в течение ночи или к утру. Так оно и случилось. В 2.00 я увидел перед нашим окопом около 200 русских, приближавшихся волнообразно, в три шеренги. Я поднял тревогу, разбудил товарищей и дал указание пулеметчику. Он тотчас же открыл огонь. У русских началось замешательство. Большинство были убиты или ранены, а часть спаслась через овраг, ведущий к лесу. У нас был один убитый и один раненый. Весь день не было покоя, „Сталинский орган“ („катюша“. — Перев.) нас обстреливал и наши потери все увеличивались.
18-го нечего было думать о сне, весь день продолжался артогонь. Русские обстреливали наши позиции из всех пушек. Мы сидели в наших окопах в ожидании наступления, которое действительно началось после того, как деревня справа от нас загорелась от снарядов. Атаку русских мы отбили сосредоточенным огнем.
19-го о сне все еще нечего было думать; я уже не брился 14 дней, меня мучила жажда, можно было прийти в отчаяние. Опять начала бить артиллерия, в первую очередь — „Сталинский орган“. Сосчитать количество снарядов было невозможно, я все еще ждал того, который попадет в мой окоп. Да, мамочка и Клаус, мои мысли были с вами, я думал, что это мой последний час. Когда же мы выберемся отсюда и как.
