Атака на Летцен предпринималась с целью улучшить позиции перед общим наступлением, подготовка к которому шла полным ходом. На стыке 10-й и 1-й создавалась новая 12-я армия, которую возглавил Плеве. В ее состав передавались вновь сформированные части и соединения с других участков. План операции сохранил прежнюю основу — 10-я нажимает с фронта, оттягивая на себя врага, а 12-я при содействии 1-й обходит фланг его группировки, обороняющей позиции на р. Ангерапп и у Летцена. Совместными усилиями немцев громят и гонят во внутренние области Германии.
В связи со смещением центра тяжести операций на прибалтийский фланг здесь активизировались действия флотов. Немцы переводили часть своих кораблей в Данцигскую бухту — этой эскадрой командовал принц Генрих Прусский. А Российский Балтфлот усилился четырьмя новыми кораблями — с конца 1914 г. начали вступать в строй дредноуты и линейные крейсера, предусмотренные морской программой. Но германские военно-морские силы сохраняли свое подавляющее превосходство, да и опасность, исходящая от их подводных лодок, была нешуточной. Поэтому новейшие линкоры берегли — они стояли на главной базе в Гельсингфорсе (Хельсинки) и лишь изредка выходили «размяться», патрулируя с внутренней стороны вдоль главной минной позиции Нарген — Поркала-Удд. Бросить в бой их предстояло лишь в том случае, если вражеский флот попытается протралить заграждения и прорваться к столице. А удары по противнику балтийцы продолжали наносить минами. Под непосредственным руководством адм. Эссена был сформирован спецотряд по постановке минных заграждений в расположении противника. Возглавил его А.В. Колчак. В январе отряд крейсеров под его командованием пробрался за о. Борнхольм, прошел до Карколи и поставил мины на оживленных германских коммуникациях.
А немцы, реализовывая свое решение перенести усилия на Восток, планировали удары на флангах — в Восточной Пруссии и Карпатах. Что в перспективе позволяло осуществить глубокий обход, окружение и разгром всего русского фронта. О подготовке русского наступления в Пруссии германская Ставка и командование Обер-Вест знали. И, например, когда Гвардейский корпус из состава 9-й армии был передан в 12-ю и в январе прибыл под Ломжу (как считалось, в обстановке глубокой секретности), над позициями немцев был выставлен насмешливый плакат "Привет русской гвардии!" А едва он начал рыть окопы, как на него обрушился огонь собранной на этот участок артиллерии. Удар русских Гинденбург и Людендорф решили упредить. Атаковать до того, как они сосредоточат силы, разгромить и двинуть дальше вперед.
В конце 1914 г. на Восточный фронт было переброшено из Франции 7 корпусов и 6 кавалерийских дивизий. Но к этому времени в Германии удалось создать и резервы — 4 корпуса. Их тоже передали Гинденбургу, и они составили новую 10-я армию ген. Эйхгорна. Ей вместе с 8-й армией фон Белова предстояло разгромить русскую 10-ю, взяв ее в клещи. Эйхгорн обходит открытый северный фланг, где действовали только кавалерийские заслоны. А фон Белов проламывает южный, на стыке с 12-й, еще находящейся на стадии формирования. Армия Сиверса попадает в кольцо и уничтожается. Для обеспечения этих действий с юга из резерва фронта создавалась Наревская группа фон Гальвица, которая совместно с 9-й армией Макензена наносила вспомогательный удар и громила русскую 12-ю армию. Потом подразумевалось общее глубокое наступление, создающее охват всего польского «мешка» — для его развития Гинденбург предполагал снять войска с левого берега Вислы. Кризис с боеприпасами немцы еще не преодолели, однако за счет паузы в боях в декабре — январе сумели накопить запас снарядов для ударных групп.
Чтобы отвлечь русское командование от главного направления, немцы в начале февраля силами 9-й армии предприняли частное наступление на реках Бзуре и Равке. И как раз здесь (а не под Ипром) было впервые в истории применено столь варварское оружие, как отравляющие вещества. Первая попытка была сделана 3.1 в районе Болимова, где немцы выпустили ксилилбромид (газ "T-Stoff"). Но стоял мороз, и химическое оружие оказалось неэффективным газ сконденсировался и превратился в кристаллы. Так что применения нового оружия русские практически и не заметили. 31.1 германская 9-я армия во второй раз применила газ — там же, у Болимова. На этот раз русские позиции обстреляли химическими снарядами и изменили состав отравляющих веществ, боеприпасы начинялись смесью хлора с бромом. Однако ветер вдруг изменил направление, понес яд на самих немцев, и те побежали. А русские перешли в контратаку и отбросили их, но успех не развили, поскольку на этом участке не были готовы к наступлению и не хотели оставлять сильных и обжитых позиций.
Но германские части перешли в атаку и по соседству, и бои шли жестокие. Так, в 5-й кавдивизии, занимавшей участок на Бзуре, в окопах оставалась половина личного состава, а половина отводилась в тыл отдохнуть, помыться, отогреться. Через 2 недели менялись. И в период наступления шквальный артиллерийский огонь обрушился на позиции 5-го Александрийского гусарского полка. Затем немцы пошли в атаку, и гусары дрогнули, стали отступать. Но отступать-то им было некуда. Бзура была у них в тылу, а грянула оттепель. Река вздулась, разлилась и снесла мост. Полк был отрезан от своих и очутился на грани уничтожения. «Сменой» александрийцев являлся 5-й Каргопольский драгунский полк, отдыхавший в тыловых деревнях. И как раз в этот день справлявший свой полковой праздник. И тут пришел приказ командира дивизии — выручать товарищей.
Все понимали, что это будет за атака — через ледяную реку, без средств переправы. И командир, полковник Петерс, принял решение: 5-й Каргопольский погибнуть не должен. Приказал по жребию оставить от каждого эскадрона "на развод" по одному офицеру и по 10 нижних чинов. А остальные во главе с самим командиром пошли в атаку в пешем строю. Достигнув берега, простреливаемого артиллерией, под снарядами рубили деревья и вязали плоты. А гусары все еще держались на кромке у реки, хотя уже изнемогали, отражая атаку за атакой. К вечеру драгуны начали переправу. Тоже под огнем. Да и течение было стремительное, несло по воде льдины, коряги и целые подмытые деревья. Те, чей плот переворачивало ударом такого бревна или разрывом снаряда, тонули — выплыть без подручных средств было почти невозможно. Но полк не погиб. Сумевшие переправиться вместе с остатками гусар ринулись в отчаянную ночную контратаку, которой совершенно не ожидали немцы. Враг побежал, и позиции были восстановлены. Одним из тех, кто участвовал в этом бою, был рядовой Рокоссовский. Отразили неприятеля и на других участках тем более что это наступление было демонстративным, и получив отпор, враг усилий не наращивал.
А затем последовал удар в Восточной Пруссии. Русская 10-я армия была растянута на 170 км перед германской укрепленной полосой. Резервов у нее не было, а после предыдущих боев она не успела ни пополниться личным составом, ни восстановить израсходованные боекомплекты. К тому же при всей любви немцев сваливать свои неудачи на "русскую зиму", в данном случае они сами очень четко использовали погодные условия. Зима 1914/15 г. была, как бы мы сказали сейчас, «аномальной». Стояли очень сильные морозы, периодически сменяясь резкими оттепелями. Русские позиции оборудовались еще осенью, перекрывая дефиле между озерами, проходы в болотах, опираясь на берега рек и каналов. И для прорыва был выбран момент очередного похолодания, когда эти естественные преграды стали проходимыми. Что-то успели дополнительно укрепить, что-то нет.
7.2 8-я армии фон Белова начала наступление, направив несколько штурмовых отрядов по льду озер и замерзшим болотам. Немцам удалось вклиниться в расположение частей Сиверса, и предполагалось, что Белов притянет на себя русские резервы (на самом деле отсутствовавшие). Потому что главное наступление, 10-й германской армии, последовало на день позже. Правый фланг русского фронта упирался в болота Нижнего Немана и считался таким образом защищенным. Но и эти болота зимой замерзли. И корпуса Эйхгорна, сбивая кавалерийское прикрытие, начали охват северного фланга 10-й русской армии. У фон Белова дело шло не так гладко. Его дивизии встретили упорное сопротивление 3-го Сибирского и 26-го корпусов. Завязались серьезные бои у г. Лыка (нане Эльк) и Райгорода. У села Яблоньске один батальон 256-го Елисаветградского полка с пулеметным взводом и приданной батареей целый день отражал атаки нескольких германских полков. И к 10.2 противник на этом направлении был остановлен.
А группировка, пытавшаяся прорвать стык между 10-й и 12-й русскими армиями, уперлась в крепость Осовец, занимавшую очень важное стратегическое положение. Она стояла на р. Бобр, перекрыв переправы через нее и сходящиеся тут железную и шоссейные дороги, ведущие от границ Восточной Пруссии на Белосток, вглубь русской территории. А одновременно контролировала и рокадную дорогу, тянущуюся вдоль Бобра от Ломжи на Гродно и связывающую между собой участки 10-й и 12-й армий. Сама крепость была маленькой, не чета твердыням Франции или Бельгии, всего несколько фортов и гарнизон в 5 тыс. чел. И немцы не воспринимали ее всерьез. Им ли, бравшим в несколько дней Льеж, Намюр, Мобеж и Седан, было опасаться задержки у какого-то заштатного Осовца? По железной дороге от Летцена подвезли все необходимое жуткие "Толстые Берты", жабообразные осадные мортиры, другие пушки и минометы крупных калибров. И к коменданту крепости генералу М. Свешникову явился в качестве парламентера немецкий офицер, имевший наглость предложить за сдачу крепости полмиллиона марок. Причем деловито пояснил: "Это не подкуп. Такова будет стоимость снарядов, которые мы потратим для взятия Осовца, а для нас было бы лучше их сохранить. Если же вы откажетесь, через 48 часов крепость прекратит свое существование". Свешников сохранил вежливый тон — все же парламентер есть парламентер, и спокойно ответил: "Денег не возьмем. А вам я предлагаю остаться здесь. Если через 48 часов крепость устоит, я вас повешу, а если падет, то, пожалуйста, повесьте меня". Деловитый офицер от такого «пари» предпочел уклониться и поспешно покинул крепость.
