В ночь с 29 на 30 августа последовал новый налет английской авиации, в котором участвовало около 600 бомбардировщиков. Первые бомбы упали 30 августа в час ночи. В противоположность первому налету объектом нападения явилась исключительно внутренняя часть города. Место бомбежки было точно обозначено осветительными ракетами, это был чисто террористический налет на густонаселенные, тесные городские кварталы. Со всей жестокостью противник успешно испробовал новые зажигательные бомбы, вызвавшие повсеместно пожары. Число убитых составило почти 2400 человек, осталось без крова 150 000, разрушено и сожжено до 48 % зданий. 8 % поврежденных зданий было восстановлено в течение шести последующих месяцев, остальные 40 % составляли здания, до основания разрушенные или сильно поврежденные. От бомбежки пострадали только кварталы жилых домов, а из общественных и административных зданий – те, что располагались в жилых кварталах или по соседству с ними, например, старые хранилища на Хундегатте. Нетронутыми, однако, оказались газовый завод и электростанция, завод Посейдон, Имперуголь, мост Имперской железной дороги, Королевский мельзавод и зернохранилище, завод Штайнфурт, целлюлозные заводы Коссе и Закхайма, верфь Шихау, порт с его складами и хранилищами, Главный вокзал и т. д.». Тот же Отто фон Ляш писал: «Строительство непосредственных оборонительных сооружений было начато, строго говоря, только в конце декабря 1944 г., когда поступил приказ – сосредоточить внимание на самой крепости. Поэтому многое из того, что возможно было построить в ходе длительной войны, оказалось уже неосуществимо. Кроме того, в смысле обеспечения ресурсами фронт, разумеется, всегда стоял на первом плане, и для него кое что приходилось отдавать из запасов крепости.
Оборонительная линия предполья, состоявшая из окопов и кое-каких проволочных заграждений, в основном была подготовлена к боевым действиям. Однако из-за сильного натиска противника и невозможности занять ее целиком эта позиция мало себя оправдала. С начала января 1945 г. основное внимание было уделено поясу фортов, который оборудовался как передний край обороны.
Что касается строительства, при недостатке сил и средств, неблагоприятности погоды и ограниченности времени особо существенного в старых фортах сделать уже не удалось. Однако мы смогли дополнить их полевыми укреплениями – были оборудованы пулеметные и стрелковые гнезда на гребнях валов, расчищены секторы обстрела, устроены огневые точки и проволочные заграждения на гласисах, поставлены мины нажимного действия. Кольцо фортов было замкнуто противотанковыми рвами. Противотанковые пушки, предназначенные для фланкирования противотанковых рвов и прежде всего гласисов фортов, прибыли из Берлина слишком поздно.
Казармы фортов, которые еще до декабря были частично заняты административными органами и тому подобным, находились в пригодном состоянии. Ведущие от линии фортов в город дороги были минированы и оборудованы противотанковыми заграждениями электрического действия. Сыграли свою роль в боях на окраинах города 8–9 апреля и следующие укрепления XIX века: равелины «Хаберберг» и «Фридланд», Фридландские ворота, бастион «Прегель», часть полевых укреплений, бастион «Литва», валы между Прегелем и Обертайхом, Закхаймские и Королевские ворота, бастион «Грольман» с оборонительной казармой «Кронпринц», Россгартенские ворота, башня «Дона», башня «Врангель», передовое укрепление «Бетгерсхефхен», бастион «Штернварте», ворота для вылазки».
После завершения Шяуляйско-Мемельской операции главные силы 1-го Прибалтийского фронта продолжали боевые действия против зажатой в курляндском котле группы армий «Север». Немцы сопротивлялись отчаянно и сдались там лишь в начале мая 1945 г.
В то время как главные силы 1-го Прибалтийского фронта вели бои с курляндской группировкой, 4-я ударная и 2-я гвардейская армии очистили от противника побережье Балтики севернее и южнее Мемеля. Однако сам город 4-я ударная армия взяла штурмом лишь 28 января 1945 г. Остатки разгромленного вражеского гарнизона бежали по морской косе Нерунг в Восточную Пруссию.
2-я гвардейская армия, выйдя с севера на подступы к Восточной Пруссии, к Неману, перешла к обороне на тильзитском направлении.
Таким образом, в конце 1944 г. – начале 1945 г. войска 1-го Прибалтийского фронта в силу сложившейся боевой обстановки были вынуждены действовать по трем резко расходящимся операционным направлениям. Поэтому по решению Ставки армии левого крыла – 2-я гвардейская, а затем и 43-я – были переданы в подчинение командующего 3-м Белорусским фронтом генерала И. Д. Черняховского, войска которого вышли к границам Восточной Пруссии с северо-запада и запада.
В начале февраля положение группы армий «Центр», защищавшей Восточную Пруссию, стало критическим.
Сухопутные коммуникации между Восточной и Западной Пруссией были перерезаны севернее города Эльбинга, а германские войска в Восточной Пруссии прижаты к Балтийскому морю в районе Кёнигсберга и расчленены. Так в этом районе образовались три вражеские группировки. Одна из них, самая крупная, юго-западнее Кёнигсберга, в укрепленном районе Хейльсберг. Здесь оборонялось до 20 дивизий. Другая группировка – северо-западнее Кёнигсберга, на Земландском полуострове, – насчитывала до пяти дивизий. Наконец, третья – в самом Кёнигсберге и на подступах к нему – имела в своем составе до пяти дивизий и целый ряд отдельных частей общей численностью около 140 тысяч человек.
По решению Ставки ликвидация хейльсбергской группировки была поручена 3-му Белорусскому фронту, а уничтожение земландской группировки и овладение Кёнигсбергом – 1-му Прибалтийскому фронту генерала И.X. Баграмяна. В первой декаде февраля штаб и управления нашего фронта перебазировались из Курляндии в Восточную Пруссию, под Кёнигсберг. Из состава 3-го Белорусского фронта для решения поставленной задачи были переданы 11-я гвардейская армия генерала К. Н. Галицкого, 43-я армия генерала А. П. Белобородова, 39-я армия генерала И. И. Людникова, а также 1-й танковый корпус генерала В. В. Буткова и другие средства усиления.
Несколько слов стоит сказать об артиллерийской поддержке германских войск крупными надводными кораблями. Из-за мелководья крупные корабли не могли поддерживать огонь непосредственно фортов Кёнигсберга, но они оказали эффективную поддержку германским войскам, действовавшим в этом районе.
Вот характерный пример. 29 января броненосец «Лютцов» (6–280-мм и 8–152-мм пушек), три эсминца и два миноносца к западу от маяка Росситен поддерживали артиллерийским огнем свои войска, оборонявшиеся на косе Курише Нерунг и в районе города Кёнигсберг.
25 марта с 11 ч 55 мин до 17 ч 00 мин немецкие крейсера «Принц Ойген» и «Лютцов», легкий крейсер «Лейпциг», семь эсминцев, два миноносца и четыре неопознанных корабля из района маяка Хела (7 миль к югу от мыса Хела) вели артиллерийский обстрел частей Красной Армии в районе Данциг, Гдыня.
27 марта «Лютцов», «Принц Ойген» (8–203-мм, 12–105-мм пушек) и 12 эсминцев и миноносцев оказали огневую поддержку германским войскам в районе Гдыня, Данциг.
29 марта с 15 ч 00 мин до 20 ч 00 мин «Лютцов» и «Принц Ойген» с четырьмя эсминцами и двумя миноносцами издали обстреливали советские войска в районе Данцига. Обстрелы продолжались 30 и 31 марта. Так, до 7 апреля эти корабли плюс учебный корабль «Шлезиен» (бывший броненосец кайзеровского флота, вооруженный четырьмя 280-мм и десятью 150-мм орудиями) продолжали практически ежедневно обстреливать наши войска.
К сожалению, ни флот, ни ВВС, ни сухопутная артиллерия не сумели помешать этим обстрелам. Ни один крупный германский корабль даже не был поврежден советскими силами.
«Лютцов», 16 апреля 1945 г. тяжело поврежденный британским бомбардировщиком «Ланкастер», в Свинемюнде сел на грунт, но продолжал вести артиллерийский огонь. 4 мая он был взорван экипажем.
«Принц Ойген» после войны был передан США и потоплен взрывом ядерной бомбы у атолла Кваджелейн.
«Шлезиен» получил тяжелые повреждения 3 мая 1945 г. при подрыве на мине у Свинемюнде.
Самым крупным успехом советской авиации стало потопление в порту Пиллау 18 апреля 1945 г. учебного суда «Драхе» («Drache», построено в 1908 г., водоизмещение около 2000 т, скорость 11 узлов, вооружение: 3–10,5-см и 1–2-см орудие) в ходе налета семи «Бостонов», 45 Пе-2 и 127 Ил-2. Потопление «Драхе» и нескольких торговых судов обошлось потерей пяти наших машин.
С середины февраля 1945 г. на подступах к Кёнигсбергу Красная Армия от наступательных операций перешла к позиционной войне. Германская пропаганда, превозносившая неприступные форты Кёнигсберга, оказала определенное воздействие на советское командование, и на 3-й Белорусский фронт с конца марта началось поступление соединений и частей РВГК.
Командование Балтийского флота направило к Кёнигсбергу 1-ю гвардейскую морскую железнодорожную артиллерийскую бригаду в составе одной батареи 180-мм пушек с дальностью стрельбы в 34 км и четырех батарей 130-мм пушек с дальностью стрельбы в 24 км – всего четыре 180-мм пушки и одиннадцать 130-мм. О действиях 1-й гвардейской железнодорожной бригады рассказано в отдельной главе, посвященной железнодорожной артиллерии.
