рамках и в
темпе этого малоподвижного, застойного процесса развития всего
древневосточного
общества в целом. Таким образом, военную историю Древнего Египта мы
должны изучать
в теснейшей связи с общей историей Древнего Египта и даже всего Древнего
Востока в
целом.
К сожалению, современный исследователь встречает на этом пути целый ряд
трудностей,
которые он должен постоянно преодолевать, и целый ряд проблем, которые
еще ждут
своего изучения и своего хотя бы частичного разрешения. В частности, очередной задачей
историка Древнего Востока является установить этапы и темпы развития
древневосточного общества, которое, несмотря на всю свою застойность, чрезвычайно
238
медленно, но все же непрерывно развивалось в сторону изживания пережитков
родового
строя, разложения сельской общины и укрепления рабовладельческой системы.
Для
историка, изучающего конкретную историю отдельных древневосточных
государств, в
частности Древнего Египта, эти микродинамические изменения имеют
огромное, порой
даже принципиальное значение. Теперь мы можем уже с определенностью
говорить о том,
что расширение сельскохозяйственных территорий, развитие технологического
опыта,
применение металлов, рост ремесленного производства, развитие торговли, в
частности
внешней, наконец, растущее значение городов властно требовали увеличения
кадров
рабочей силы, главным образом рабов. Эксплоатация рабского труда была
основным
рычагом развития хозяйственной жизни древневосточных деспотий, в
частности Древнего
Египта. Закабаление бедняцких слоев населения приводило к некоторому
увеличению
количества рабов, которые находились в распоряжении государства, а также
трудились в
аристократических и храмовых поместьях и мастерских. Однако этот
внутренний процесс
развития рабства не приводил к результатам, которые могли бы полностью
удовлетворить
потребностям в рабочей силе. Эта растущая с течением времени потребность
в
увеличении количества рабов в стране толкала египетское государство на
путь
захватнической, военно-агрессивной политики, целью которой был захват
рабов,
территорий, источников сырья, добычи, торговых рынков и путей. Так, изучение
древнеегипетской истории в целом вскрывает социально-экономическую основу
завоевательной политики египетских фараонов. Развитие этой политики мы
можем
проследить со времен глубокой древности, начиная с эпохи архаики, когда
впервые
начали возникать рабовладельческое общество и древнейшая
государственность, вплоть
до середины 2-го тыс. до х. э., когда в эпоху 18-й династии военная
экспансия Древнего
Египта достигла высшей точки своего развития. Эта военно-агрессивная
политика
проводилась в жизнь правящим классом рабовладельческой аристократии
упорно и
последовательно. Развитию этой военно-[302]захватнической политики
сопутствовал
процесс развития военной техники и организации военного дела, отражающий
в целом
рост и развитие технологии и материальной культуры. Главной ареной
египетских
завоеваний была Нубия и прилегающие к Египту области Передней Азии, среди
которых
особенно крупное значение для Египта имели Синайский полуостров, Палестина,
Финикия и Сирия. Поэтому эти страны в течение ряда веков были плацдармом
развертывания хозяйственной, военной и культурной экспансии Древнего
Египта. Именно
на этой территории египтяне столкнулись с рядом иноземных азиатских
племен,
оказавших довольно значительное влияние на ход развития древнеегипетской
истории.
Консолидация этих передне-азиатских племен, состоявших из семитских и
хурритских
элементов, привела к образованию крупного гиксосского государства, втянувшего в сферу
своего политического влияния Египет, в частности Дельту Нила. Завоевание
Египта
гиксосами, тесно связанное с крупным народным движением, восстанием рабов
и
бедняков в Древнем Египте, несколько задержало развитие военной экспансии
египетского государства. Однако, Египет, объединившийся вокруг фиванских
правителей
и значительно усилившийся, выдержал длительную упорную борьбу с
иноземными
завоевателями, которая окончилась изгнанием гиксосов из Египта и
восстановлением
единого централизованного и сильного египетского государства.
Освобождение от
иноземного ига, объединение и усиление египетского государства и
соответственный рост
экономического развития страны обусловил дальнейший подъем военно-
агрессивной
политики египетских фараонов, которые начали серию завоевательных походов
с целью
полного завоевания Палестины, Сирии и Финикии. Тщательное изучение
исторической
географии этих стран, их исторического прошлого, выяснение вопроса о том, что
представляли собой эти страны накануне египетского завоевания, а также в
последующие
времена, дает нам возможность глубже изучить вопрос о предпосылках
египетских
завоеваний в эпоху 18-й династии. Таким образом изучение всей
предшествующей
военной истории Древнего Египта, а также изучение исторического прошлого
Палестины,
239
Сирии и Финикии вскрывает военно-агрессивный характер древнеегипетской
экспансии.
Это стремление Египта расширить свои границы в длительном процессе
упорных
завоеваний было подготовлено не только в экономическом и военно-
политическом
отношении, но также и в области идеологии.
Однако эта древнейшая попытка крупного и централизованного деспотического
государства установить почти мировую в условиях того времени военную
гегемонию не
увенчалась успехом. Древнеегипетское государство как и все остальные
древневосточные
рабовладельческие деспотии, не обладало необходимой для этой цели
внутренней
прочностью. Поэтому и к древнеегипетскому государству можно с полным
правом
применить слова И. В. Сталина:
«...несомненно, что великие государства Кира или Александра не могли быть
названы
нациями, хотя и образовались они [303] исторически, образовались из
разных племен и
рас. Это были не нации, а случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражения
того или
иного завоевателя».7)
Однако, эти проблемы, связанные с высшей точкой развития военной
экспансии Египта и
с крушением крупного египетского государства, уже выходят за пределы
нашей темы и
могут составить предмет особого исследования.
