В этом разночтении читатель пусть изберет то, что ему кажется более вероятным.
aИтак, герцог Генрих овладел телом императора и всеми имперскими регалиями, за исключением разве что копья, которое архиепископ Хериберт тайно отправил вперед. Взятый на краткое время под стражу, архиепископ, оставив там в качестве поручителя своего брата5, удалился и вскоре вернул священное копье.
Герцог же, достигнув с ними всеми города Аугсбурга, с честью предал земле внутренности любимого государя, прежде заботливо уложенные в два сосуда, в часовне св. епископа Ульриха, которую построил в его честь Лиудольф, епископ этой церкви, в южной части монастыря св. мученицы Афры и уступил ради спасения его души 100 мансов из собственного наследства. Затем, отпустив с миром толпу людей, он последовал за телом цезаря в свой город под названием Нейбург6. Позже, по просьбе своего тезки Генриха7, на сестре которого он женился еще при жизни императора, герцог простился с каждым по отдельности и отправил тело к назначенному месту.
Когда [тело] было доставлено в Кёльн, его сначала принял архиепископ Хериберт; затем, в понедельник после Вербного воскресения8 его отнесли в монастырь св. Северина, во вторник - св. Панталеона, в среду - св. Гереона, а в день Вечери Господней доставили в [церковь] св. Петра; когда по церковному обычаю сюда были введены кающиеся и им было дано отпущение, архиепископ даровал его также душе усопшего; священники потребовали [почтить его] память, что смиренно и со слезами было исполнено народом. В пятницу тело опять подняли и в Святую Субботу доставили в Ахен. Наконец, в Светлое Воскресение9 его похоронили посреди хора в церкви св. Приснодевы Марии; проявляемая им ко всем милость побудила их пламенно молиться и громко рыдать. Праздник Воскресения Господня, в который должны сообща радоваться люди и ангелы, не смогли справить с должным почтением из-за усталости собравшихся, ибо люди видели в случившемся наказание Божье за совершенные ими грехи.
Большая часть знати, участвовавшая в этих похоронах, обещала помощь в обретении трона герцогу Герману10, ложно утверждая, что Генрих якобы не способен быть королем по многим причинам.a dГерман был герцогом Швабии и Эльзаса, богобоязненный и смиренный человек, но сбитый с толку теми, кто пользовался его мягкостью. Лангобарды же, услышав о смерти императора, нимало не беспокоясь о будущем, избрали своим королем Ардуина11, некогда епископицида, более способного разрушать, нежели править государством, что по Божьему суду позже стало ясно и самим виновникам этого дела.d
eВ этом году Ульрих12, сын Болеслава, князя Чехии, которого император содержал под стражей из уважения к Болеславу Польскому, освободился - неясно, то ли он бежал, то ли был освобожден по приказу императора; он вернулся на родину и вступил в сильно укрепленный замок Држевице13. Оттуда в Прагу был отправлен некий верный ему воин, устрашивший ночью врага звуками рога и криками; поляки обратились в бегство - многие попадали с моста, который тайно был разрушен на погибель врагам, а другие, [убегавшие] по крутой дороге, были задавлены в узких воротах; так [Ульрих] вернул себе этот город. Князь14 же с немногими едва спасся.e
aМежду тем князья Саксонии, узнав о смерти императора, в печали собрались во Фрозе15, королевском имении, которое держал тогда в качестве пожалованного императором лена граф Гунцелин16, чтобы обсудить положение государства. Здесь были: Гизилер, архиепископ Магдебурга, с епископами, герцог Бернгард, маркграфы Лотарь, Экхард и Геро с лучшими из местной знати. Маркграф Лотарь, как только почувствовал, что Экхард хочет стать королем, пригласил на тайную беседу архиепископа Гизилера и лучшую часть знати и дал им совет до учредительного собрания в Верле никого не избирать себе в короли и государи, ни сообща, ни по отдельности, и подтвердить это клятвой. Это [предложение] было одобрено и утверждено всеми, за исключением Экхарда. Маркграф Экхард, негодуя на то, что королевская власть, хоть на время, но отдаляется от него, набросился на того со словами: «О, Лотаръ, что ты противишься?». А тот ему: «А ты не замечаешь, что у тебя в телеге недостает четвертого колеса?»17. Так избрание было прервано, и подтвердилось замечание древних о том, что отсрочка одной ночи иногда приводит к отсрочке одного года, и такое может продолжаться до конца жизни.a
dМежду тем маркграф Лотарь тайно отправился в Бамберг вместе со своим дядей Рикбертом18, графство которого было отобрано императором и передано Лиутгеру, вассалу епископа Арнульфа, и обрел милость герцога Генриха и надежду на возвращение и увеличение лена с помощью своего племянника Генриха19, хотя до сих пор, верный присяге, не давал клятвы ему служить. По его совету герцог отправил некоего рыцаря в город под названием Верла, к своим кузинам - сестрам Софье и Адельгейдеи ко всей собравшейся там знати королевства. Тот открыл им всем, собравшимся вместе, свое поручение и обещал многие блага всем, кто поможет его господину обрести трон. Тут же ему ответил единый глас огромной толпы: Генрих будет править с помощью Христовой и по праву наследования; они готовы на все, что только в их силах. И подтвердили это, подняв вверх правые руки.d fПо праву наследования, говорим мы, ибо знаем от тех, кто умеет высчитывать генеалогии, что он являлся потомком Карла Великого в 17-м колене со стороны отца и в 16-м - со стороны матери. Кроме того, он и Оттон III, после смерти которого [Генрих] был избран, находились между собой в 3-й степени родства. Мать его была дочерью Конрада, короля Бургундии, брата императрицы Адельгейды.f
dЭкхард же со своими людьми воспринял это с притворным терпением, ибо то, что содеяно многими - безнаказанно. Когда же настал вечер и для сестер названного императора, одна из которых правила аббатством в Гандерсхайме, а вторая - в Кведлинбурге, были приготовлены кресла, а столы уставлены обильными яствами, Экхард, заняв [город], обедал там с герцогом Бернгардом и епископом Арнульфом. Ибо перед падением сердце возносится, а перед славой смиряется20. Этим он сильно оскорбил ранее печальные души правительниц и очень многих других, бывших там [вельмож], и пробудилась против него ненависть, долго скрываемая, но -увы! - быстро угасшая. Ибо когда названный маркграф увидел, что все пошло не так, как он надеялся, то счел за лучшее посетить западные земли и переговорить с герцогом Германом и прочей знатью о государстве и своей выгоде. Итак, попрощавшись на следующий день со своими друзьями и осторожно отмеченными врагами, он вместе с епископом Бернвардом прибыл в Хильдесхайм, где был с честью принят и почитался как король.
Придя затем в Падерборн, он нашел его ворота на запоре; впущенный по приказу почтенного епископа Ратера, он сначала вошел в церковь ради молитвы, а затем, придя в дом, где обедал епископ, был [им] с любовью принят. Там ему было сказано, что намеченные переговоры в Дуйсбурге, ради которых он сюда пришел, не состоятся. Сверх того, он заметил, что епископу сильно не по душе его незаконная затея. Поэтому он ушел оттуда и прибыл в Нортхайм21, имение графа Зигфрида22, где его с уважением приняли и предложили переночевать. Однако госпожа графиня23 по секрету сообщила ему, что Зигфрид и Бенно, сыновья ее мужа, вместе с братьями Генрихом и Удо фон Катленбург24 и прочими заговорщиками, устроив засаду, решили его убить, и смиренно просила его или остаться здесь до завтрашнего дня, или отправился по другому [пути]. Маркграф, любезно выслушав эти речи, ответил, что не хочет и не может менять из-за них намеченный маршрут. Итак, уйдя оттуда, он весь день был осторожен и не спускал глаз со своих людей; будучи превосходным воином, он убеждал их ничего не бояться. Врагам, сидевшим в засаде и наблюдавшим за ним издалека, показалось невыгодным нападать на него в данный момент; подняв правые руки, они решили, если будет возможно, исполнить свой план следующей ночью.
Наконец, маркграф прибыл в условленное место под названием Пёльде. Когда настал вечер, он поел и отправился спать в деревянную хижину с немногими людьми. Остальные же, которых было большинство, легли спать на ближайшей террасе. Когда их, сильно уставших, охватил крепкий сон, отряд врагов внезапно напал на неосторожных, разбудив маркграфа громкими криками. Быстро соскочив с постели, он своими штанами и всем, чем только мог, придал силы огню и разбил окна, не подумав, что, открывая проход, больше вредит себе, чем врагам, от которых надеялся защититься. Тут же в дверях был убит рыцарь Герман, а также Адольф, с улицы спешивший на помощь господину, оба - храбрые и верные до самой смерти мужи. Сверх того, ранен был Эрминольд, камерарий умершего императора. И вот сражался теперь один Экхард, муж, достойный славы и дома, и на войне. Зигфрид, с силой бросив копье, поразил его в затылок и заставил упасть на землю. Увидев, что он пал, все тут же яростно бросились на него, отрезали голову и - что особенно печально - ограбили труп. Случилось это 30 апреля. Наконец, совершив это ужасное злодеяние, убийцы, веселые и невредимые, вернулись домой. Те же, которые трусливо сидели на террасе, не попытались ни оказать помощь своему попавшему в беду господину, ни отомстить за его смерть. Аббат же этого места по имени Альфгер25, весьма сострадательный муж, пришел к телу и с высшей покорностью совершил над ним заупокойную службу.
