Главная задача французской дипломатии периода Директории заключалась в наиболее выгодном использовании военных побед и в создании вдоль восточной границы республики пояса из зависимых государств, которые обеспечивали бы господство Франции над Центральной Европой и Италией. Италия была для Директории обильным источником продовольствия и денег и удобным путем к рынкам Востока. После потери заатлантических колоний завоевание этих рынков стало основной целью
колониальной политики французской буржуазии. Захват Ионических островов в Средиземном море, занятие острова Мальты и экспедиция Бонапарта в Египет были последовательными этапами этой политики. Впрочем, Бонапарт имел и другие планы. Из Египта он хотел угрожать британским владениям в Индии; в связи с этим им было послано письмо с предложением союза султану Майсора Типу-Саибу, сильнейшему индийскому государю, боровшемуся с англичанами за свою независимость.
Но письмо было перехвачено и попало в руки англичан.
Восстановление министерства иностранных дел. Дипломатия генералов. В годы Директории происходило дальнейшее приспособление институтов и методов дипломатии абсолютных монархий к нуждам победившей буржуазии. Конституция 1795 г. передала руководство внешней политикой в руки Директории. Объявление войны могло быть санкционировано только Законодательным корпусом по ее предложению. По конституции Директория вела переговоры, заключала договоры, назначала дипломатических агентов. Секретные договоры не подлежали ратификации и не должны были содержать пункты об отчуждении французской территории. В отношении секретной дипломатии оставались в силе решения термидорианского Конвента. Комиссия по иностранным делам вновь была превращена в министерство. К службе в министерстве было привлечено много прежних чиновников; однако министр попрежнему не имел политического влияния. Царивший везде в годы Директории дух продажности, спекуляции и наживы проникал и в среду дипломатического персонала. В министерство пробралось много карьеристов и ловких дельцов. Чиновники получали жалованье быстро падавшими ассигнатами, что усиливало их продажность. Частые циркуляры, требовавшие строгой дисциплины и хранения дипломатической тайны, не помогали. Только с 1797 г. началось постепенное укрепление аппарата министерства.
Фактически при Директории дипломатия Франции находилась в руках не министра и даже не директоров, а в руках генералов республики, которые заключали договоры и подписывали почти все дипломатические акты. Все более выдвигавшийся Наполеон Бонапарт заключил конвенцию с Тосканой, мир с папой, мир с Австрией в 1797 г., подписанный им без предварительного запроса Директории и без учета ее инструкций. Генералы (тот же Бонапарт, Моро) подписывали перемирия и прелиминарные договоры. Только союз с Испанией в 1796 г. был заключен самой Директорией. Сознание своего военного превосходства придавало тону дипломатических переговоров Франции резкость, грубость и оттенок насилия. Бонапарт обнаружил замечательные дарования дипломата. Но для ведения переговоров и ему нехватало спокойствия и выдержанности. Иногда им овладевали припадки дикого гнева. Так, в 1797 г. в Кампо-Формио во время переговоров о мире с австрийским уполномоченным Кобенцлем он в ярости кричал ему: «Ваша империя — это старая распутница, которая привыкла, чтобы ее все насиловали… Вы забываете, что тут вы ведете со мной переговоры, будучи окружены моими гренадерами». Схватив драгоценный фарфоровый сервиз, подаренный Кобенцлю Екатериной II, он в бешенстве разбил его об пол. Эти переговоры кончились миром с Австрией, которая отказалась от Бельгии в обмен за Венецию. Венецианскую республику постигла участь Польши: она была разделена между Австрией и Францией. Во время войны в Италии французская революционная фразеология прикрывала прямой грабеж и захват подчиняемых областей. От суверенитета нации и плебисцита по вопросу о присоединении осталась только пустая и не всегда соблюдавшаяся формальность. В переговорах речь шла уже не о воле населения, а о военной и экономической ценности присоединяемых земель. Малейшее неповиновение грозило населению кровавой расправой. В Италии Бонапарт велел перебить за неподчинение все население Луго и Бинаско, приказал расстрелять весь муниципалитет в Павии, отдал город своим солдатам на разграбление на 24 часа и сжигал деревни, около которых находили убитых французов.
В 1796 г. утомление от войны неимоверно возросло и в Англии и во Франции. Питту и Директории уже приходилось уверять население своих стран, что правительство желает мира. Наконец, осенью Питт послал в Париж лорда Малмсбери для мирных переговоров. Обе стороны прекрасно понимали, что переговоры ничем не могут закончиться. Они создавали проволочки, надеясь выиграть время для передышки и переложить ответственность за продолжение войны на своего противника. В декабре 1796 г. Малмсбери ни с чем уехал в Лондон.
Талейран и Бонапарт. В 1797 г. министром иностранных дел былназначен Талейран. Знатный аристократ попроисхождению, бывший епископ, он в целях карьеры и обогащения перешел на сторону революции. Еще в 1792 г. он выполнял дипломатические поручения фельянов и жирондистов, но на всякий случай втайне служил и королевскому двору. В 1792 г., чтобы спастись от революционного террора, он уехал в Англию, приняв на себя ряд поручений. Высланный из Англии, он отправился в Америку, а в 1795 г. получил разрешение возвратиться во Францию. У Талейрана уже в 1797 г. была известность человека, одаренного огромным умом и выдающимся дипломатическим талантом, но и отличающегося величайшим презрением к людям и полным равнодушием к вопросам морали. Талейран обладал всеми свойствами карьериста, корыстолюбца, беззастенчивого лжеца и лицемера. Но при всем этом он умел держать себя в любых обстоятельствах, как величавый вельможа, с олимпийским спокойствием, с самыми изысканными манерами аристократа. Став министром, Талейран думал прежде всего о своем личном обогащении и о своей карьере. Министерский портфель стал для него источником бесконечных взяток с крупных и малых просителей — германских князей, испанского двора, русского царя, итальянских монархов. Как проницательный политик Талейран понимал неизбежность падения Директории и установления военной диктатуры. Талейран горячо пропагандировал идею завоевания Францией новых рынков на Востоке и в Северной Африке и поддерживал идею Бонапарта о походе в Египет, связывая ее с торговыми интересами французской буржуазии. Видя в Бонапарте будущего диктатора, он старался сблизиться с ним, писал ему льстивые, почти раболепные письма. В 1799 г., когда падение Директории было уже близко, Талейран ловко добился отставки, чтобы не быть скомпрометированным вместе с директорами. По возвращении Бонапарта из Египта он принял деятельное участие в подготовке переворота 18 брюмера. Не претендуя на самостоятельную политическую роль, Талейран считал наиболее выгодным для себя стать слугой, советником и приказчиком Бонапарта. После переворота 18 брюмера Бонапарт оценил его способности и вновь назначил его министром иностранных дел.
Еще при Директории Талейран внес ряд перемен в организацию министерства иностранных дел. Между прочим он поставил институт консулов на службу торговым интересам французской буржуазии. До революции консулы французской монархии (чаще всего выходцы из дворян, чуждые интересам торговли) не всегда должным образом защищали интересы французских купцов, — так, на Востоке они лишь следили за мелочной регламентацией торговли; поэтому уже в первые годы революции французское купечество настойчиво добивалось замены их своими выборными уполномоченными. Во время якобинской диктатуры на первом плане стояли политические вопросы. Консульства были подчинены политическим отделам министерства; функции их смешивались с деятельностью политических агентов республики. Талейран восстановил Консульское бюро в министерстве. Главной задачей консулов стали защита торговых интересов французских торговцев и сбор коммерческой информации. После переворота 18 брюмера консулы стали именоваться «комиссарами по коммерческим сношениям», так как название «консул» приобрело другой, политический, смысл.
Талейран восстановил и реорганизовал при Консульском бюро школу молодых переводчиков, подготовлявшую драгоманов для восточных посольств и консульств Франции. Ученики, которых было около двух десятков, набирались из детей французских семейств, живших на Востоке. Талейран широко использовал в министерстве прежних чиновников. Дипломатическим агентам была запрещена частная переписка по политическим вопросам. Количество политических отделов министерства было сведено к двум, как было в 1789 г., до революции.
