На русский престол вступил Александр I, 24-летний молодой человек. У Александра был гибкий и изворотливый ум; он любил прикидываться идеалистом, который будто бы склонен забывать о своих непосредственных выгодах: он сам поддерживал свою репутацию увлекающегося фантазера, удобную при дипломатических переговорах. На эту удочку не раз попадались послы, министры и государи.
Уже с 1801 г. Александр начинает говорить о захватах Бонапарта и о «всеобщем мире», который должен, наконец, покончить с бедствиями, переживаемыми человечеством. При этом царь дает понять, что такой мир может быть достигнут только путем образования против Франции коалиции, возглавляемой им, императором Александром.
Амьенский мир (27 марта 1802 г.). В это время Наполеон вел переговоры омире с Англией. Мирные переговоры происходили в Амьене, тянулись немногим меньше полугода, но уже с 1 октября 1801 г. все враждебные действия между Францией и Англией прекратились после подписания в Лондоне «предварительного мира». В Амьене Наполеону и Талейрану удалось добиться выгодных условий мира. Правда, Наполеон согласился на эвакуацию французских войск из Египта и на возвращение Египта Турции. Зато Англия отказалась почти от всех своих колониальных завоеваний (кроме Цейлона и острова Тринидад на Атлантическом океане). Но, что важнее всего, Англия взяла на себя обязательство не вмешиваться в дела Голландии, Германии, Италии (Апеннинского полуострова), Швейцарии («Гельветической республики»). Она обязалась даже эвакуировать со временем и Мальту. Однако мир с Англией, подписанный в Амьене в 1802 г., оказался лишь непродолжительной передышкой.
Слишком рано ликовали английские купцы и промышленники, полагая, что перед ними открыты отныне все европейские рынки, начиная с французского. Очень скоро обнаружилось, что Наполеон и не думает отказаться от той экономической войны, которую он никогда не переставал против них вести, и принимает все меры к недопущению английских товаров в зависимые от него страны. Уже в марте 1803 г. руководители английской политики поняли, что в Амьене совершена была ошибка, и что быть в мире с Бонапартом значит дать ему полную возможность разгромить Европу и захватить над ней власть. Наполеон знал, разумеется, что дело скоро кончится разрывом с Англией; но этого он ничуть не боялся. В ожидании войны он стал готовить транспортный флот и армию для десанта. Последние свидания с английским послом были уже, можно сказать, демонстрациями для публики. Наполеон прикинулся разгневанным тем, что англичане не освобождают Мальты, которую обязались эвакуировать по Амьенскому договору. «Мальта или война!» — вскричал он в конце тягостной последней аудиенции, данной английскому послу. 12 мая 1803 г. посол покинул Париж.
Ожесточенная война между Францией и Англией стала в центре всех дипломатических комбинаций и интриг ближайшего периода.
Организация Питом новой коалиции. Перелом в отношениях Наполеона и Александра. В мае 1804 г. в Англии к власти был снова призван Питт. Фактически он руководил общим направлением внешней политики ужес 1803 г. Питт с величайшей энергией работал над созданием новой коалиции европейских великих держав против Наполеона. Только образование такой коалиции и могло, по его убеждению, предотвратить высадку французских войск в Англии, ужеподготовляемую Наполеоном в Булони.
План Питта встретил полное сочувствие у Александра I. Тщеславная мысль стать во главе «освобождения Европы от тирании» Бонапарта окончательно овладела царем. Уже в 1804 г. он решился принять участие в замышляемой Питтом коалиции, хотя все захваты Наполеона касались пока только германских стран, Голландии, Италии, Швейцарии и нисколько не затрагивали интересов России. Перелом в отношениях Александра и Наполеона наступил весной 1804 г.
21 марта 1804 г. во рву Венсеннского замка был расстрелян схваченный по приказу Наполеона на чужой (баденской) территории герцог Энгиенский, член французской королевской династии Бурбонов. К нему без всяких оснований и без малейших улик было предъявлено обвинение в соучастии в заговоре роялиста Кадудаля, направленном против Наполеона. Поступок Наполеона возбудил смятение и негодование при всех европейских монархических дворах. Однако никто не осмеливался выступить с каким-либо протестом. Только Александр, уже решивший воевать и вместе с тем убежденный в будущей победе формируемой коалиции над Бонапартом, послал Наполеону ноту протеста. Наполеон через Талейрана ответил, что если бы император Александр, узнав, что на чужой территории находятся убийцы императора Павла, пожелал этих убийц арестовать, то Наполеон не протестовал бы. Оскорбление было ужасающее и притом публичное. Наполеон вслух высказал то, о чем до сих пор только шептались при европейских дворах: что Александр не только знал о заговоре против Павла, но и принимал в нем прямое участие.
Личное оскорбление еще более укрепило царя в его решимости воевать с Наполеоном. Субсидия, которую предлагал царю Питт, была принята; Россия стала готовиться к войне. Питу не стоило труда склонить на свою сторону и Австрию, которая стремилась избавиться от тяжких условий Люневильского мира.
Позиция Пруссии. Англия, Россия и Австрия оказывали давление на прусского короля, убеждая его примкнуть к коалиции. Но эти попытки встретили с его стороны решительное сопротивление. Фридрих-Вильгельм III знал, что Пруссия первая пострадает от нашествия Наполеона и что свои полчища, собранные в Булонском лагере, император двинет, конечно, прежде всего против Пруссии. На русскую и австрийскую помощь Фридрих-Вильгельм III не рассчитывал, а англичанам и вовсе не верил. Александр I, видя, что месяц за месяцем проходит, не принося желаемого результата, решил пустить в ход прямые угрозы с целью заставить прусского короля примкнуть к коалиции. Русская армия уже стояла на прусской границе. Король объявил, что скорее будет воевать с тем, кто нарушит его нейтралитет, чем подчинится насильственному способу заставить Пруссию воевать, когда она этого не хочет. Александр решил усилить угрозы. Он послал в Берлин своего тогдашнего любимца, молодого генерал-адъютанта князя Петра Долгорукова, который вместе с постоянным русским представителем в Берлине, Алопеусом, явился к королю с прямым предупреждением, что если король попрежнему откажется вступить в коалицию, то русские войска вторгнутся в Пруссию. Король решительно заявил, что будет защищать свою страну от насилия вооруженной рукой. При этом он вручил князю Долгорукову соответствующее письменное заявление для передачи Александру. Но внезапно вся дипломатическая ситуация круто изменилась. Сейчас же после аудиенции Долгорукова король призвал к себе министра Гарденберга и сказал: «Все обстоятельства переменились. Ступайте сейчас к князю Долгорукову. Я ему дам письмо, в котором уведомлю императора Александра, что открываю ему границы моего королевства». Оказалось, что король получил эстафету с известием, что Наполеон нарушил нейтралитет Пруссии, направив свои войска в Баварию через прусскую территорию. Король, гонимый страхом, обратился к Александру и к Австрии. Обрадованный внезапным поворотом прусской политики, Александр помчался в Берлин. Но там атмосфера опять стала меняться. Фридрих-Вильгельм III получил известие, что 20 октября 1805 г. лучшая австрийская армия, запертая и окруженная Наполеоном в Ульме, прекратила свое существование. Генерал Мак пошел на капитуляцию, сдав крепость и армию в32 тысячи человек. Фридрих-Вильгельм понял, что половина кампании проиграна. Если он боялся выступить против Наполеона еще до Ульмской катастрофы, то подавно не решился на это теперь. Целых восемь дней царь уговаривал Фридриха-Вильгельма: из этого не вышло ничего. Но для того чтобы не порвать с царем, прусский король предложил Александру дать обет взаимной дружбы на гробнице Фридриха II. Александр согласился на это, для того чтобы его пребывание в Берлине имело хотя бы видимость какого-то дипломатического успеха в глазах Европы.
Из Берлина Александр выехал в Австрию. Там его ждали события при Аустерлице.
Все же прусский король решил послать ультиматум Наполеону. Отвезти этот ультиматум было поручено Гаугвицу. Гаугвиц прибыл к месту назначения 2 декабря 1805 г., когда разразилась битва при Аустерлице. Полная победа Наполеона и появление австрийского императора в ставке Наполеона со смиренной просьбой о мире — все это обрушилось на Гаугвица как раз перед его свиданием с французским завоевателем. Гаугвиц поспешил запрятать подальше свой «ультиматум» и, сияя от восхищения, явился радостно приветствовать Наполеона с победой. Наполеон ответил согнувшемуся и отвешивающему поясные поклоны Гаугвицу, что «поздравление попало не по тому адресу, по которому его послали». Вообще император был не только холоден, но и груб. Наполеон знал, что после Аустерлица Пруссия ничем не могла ему угрожать.
