<Я сам, — писал один из иудейских погромщиков, действовавших в Одессе, — уже ночью присоединился к отряду, шедшему на Дальницкую. Экспедиция была неудачна... нарезались мы на солдат... Стреляли мы (по ним. — О.П.) больше из форса... Если попадался человек с награбленным (т.е. любой нееврей, несший какие-то вещи. — О.П.) — его брали за шиворот и вели в университет (где был центр «отрядов самообороны». — О.П.). Когда начались массовые убийства... тогда грабителей (?! — О.П.) пристреливали на месте. Да и что врать? Не до гуманности уже было нам тогда: сами озверели и нельзя иначе — не ангелы!.. На углу Тираспольской и Нежинской повстречали мы патриотическую манифестацию. Гогот, орут: «Да здравствуют Царь с Царицей!» Тут и войска, и городовые, и вольные люди, босячье с флагами (иудейские бандиты собрались было стрелять, но побоялись солдат — «пришлось отступить». — О.П.). Просыпаюсь и, не отдав отчета, выбегаю на улицу... а тут уже работали теплые ребята из местных жителей, в том числе несколько мясников (ритуальных резников. — О.П.) с Большой Арнаутской и пр. И была тут задана хулиганам (т.е. русским людям. — О.П.) такая трепка, какой они в Одессе еще, кажется, не получали. Кроме раненых, их было тут найдено, говорят, потом три десятка трупов... Под вечер... забрался в какую-то синагогу и там переночевал>[403].
А вот воспоминания еще одного иудейского погромщика: «Мечемся мы по улице с револьверами, с палками, с секачами, с топорами, — мечемся и нервничаем. Что-то будет? Когда-то к нам придут? Вдруг слышим, что на Чумке погром. Бросилась часть наших туда, через переулки. Ан там хулиганства чуть не целая сотня, и первые же в нас стрелять начали. Мы дали по ним залп, а затем — в рукопашную. Разлетелись они, а с десяток их осталось на месте».
<Пришли мы назад, и стали мы обыскивать проходящих неевреев. Идет человек в полушубке с узелком в красном платочке; стали мы развязывать узелок и нашли в нем револьвер, как у городовых. Кто? Откуда? Не отвечает ни слова, только к стене прижался и глазами поводит во все стороны... Никогда не забуду я выражения этих глаз!.. Вдруг подлетел один человек и говорит: «Да ведь это городовой... У нас на посту стоит... Ведь там стоишь? Да?» Ничего не отвечает; сам красный такой, толстый. «А, провокатор! Переоделся, наших губить пришел!» Я выстрелил в него, ранил в живот, но не убил, и стали добивать его палками, секачками. Я засунул его в какую-то дверь: жалко было и гадко смотреть, как его добивали! За дверью он скончался>.
Октябрьский манифест и созыв Государственной Думы стали для России роковым шагом, непозволительной уступкой иудейско-масонским кругам. Устои Христианской государственности пошатнулись. Был подорван монолит Самодержавия. Рядом с православной Монархией, основанной на принципах Нового Завета, возникла власть, в большой степени враждебная России, близкая еврейским кругам и масонским ложам.
Изучение масонских папок архива Б. Николаевского в Гуверовском институте (США) позволяет мне с полной уверенностью сделать вывод, что преобладающая часть руководителей Госдумы, в том числе все ее председатели, начиная с Муромцева (кроме Родзянко), были масонами. Важнейшие решения этого «общенародного» парламента предварительно обсуждались в масонских ложах и на заседаниях Верховного совета Великого Востока народов России.
Конституция 1905 года придала русской государственности либерально-масонский характер, способствуя сползанию страны к новым потрясениям. Многие русские люди сразу почувствовали это, сознавал это и Государь. Зато творец конституции 1905 года граф С.Ю. Витте чувствовал себя триумфатором.
К.П. Победоносцев после подписания конституции подал в отставку, не согласившись поддерживать новые порядки, «России несвойственные». Также отнесся к конституции Святой праведник Иоанн Кронштадтский, видевший в ней победу иудеев. Конституция, составленная Витте, по мнению преподобного, подрывала устои России, поэтому Святой Иоанн Кронштадтский считал Витте главным виновником смуты.
В своем дневнике, в котором, по выражению самого Святого Иоанна, «вылилась вся душа его», преподобный так отзывался о Витте: «Господи, умиротвори Россию ради Церкви Твоей, ради нищих людей Твоих, прекрати мятежи и революцию, возьми с Земли... друга евреев Витте, погубившего Россию, даруй Царю мудрость и мужество, пошли ему многих советников благочестивых, мудрых и мужественных... Буди!»[404] Незадолго до кончины отца Иоанна его посетили в Кронштадте митрополит Владимир с несколькими преосвященными и протоиереем Иоанном Восторговым. Когда во время беседы речь зашла и о пережитых Россией смутах 1905-1907 годов, отец Иоанн прямо сказал, что главным виновником их считает Витте, и прибавил, что молится Господу, чтобы Он изъял Витте из среды живых. Вот почему многие православные люди не видели неожиданности и преждевременности в смерти Витте, последовавшей в 1915 году, но благодарили Господа, благодеющего к Земле Русской, за то, что Он по суду Своему благовременно взял Витте из среды живых.
Революция 1917 года стала логическим завершением смуты 1905 года. «Порядки, несвойственные России», ослабили ее государственный организм. Тяжелая война подточила силы народа. Антирусская оппозиция в Госдуме возглавлялась руководителями Верховного совета Великого Востока народов России[405]. Она же стала штабом антирусского восстания в феврале 1917 года. По данным масонских источников, только к системе этого Верховного совета относилось около 40 масонских лож[406], члены которых занимали высокое положение в органах государственной власти. Как сообщает масонская энциклопедия, «все члены правительства Керенского были масонами»[407]. Верховный совет российских вольных каменщиков находился в тесной связи с международными еврейскими и масонскими организациями в Париже, Лондоне и Нью-Йорке.
Германское правительство в финансировании подрывной, революционной работы против России поддерживали небезызвестные международные банкиры Варбурги. Один из них, Макс Варбург, тесно связанный с немецкой разведкой, возглавлял банк Ротшильдов — Варбургов во Франкфурте-на-Майне[408].
В Англии крупнейшим еврейско-масонским деятелем, лидером подрывной работой против России был банкир лорд Альфред Мильнер, один из руководителей Великой национальной ложи Англии. Как сообщает генерал А. Гулевич, со стороны Англии русская революция организовывалась английским послом в Петрограде Д. Бьюкененом и лордом Мильнером: «В частной беседе мне сообщили, что лорд Мильнер направил на русскую революцию 21 миллион рублей»[409].
Так же как и Варбурги, лорд Мильнер был тесно связан с Ротшильдами, являясь их главным политическим инструментом в Англии».[410]
Однако основные средства на революцию в России шли из США через уже упомянутого мной Я. Шиффа. Этот еврейский банкир, вложивший большие деньги в революцию 1905 года, не успокоился на этом и не прекращал финансирование подрывной деятельности в России. Как позднее признавался внук Я. Шиффа Джон Шифф, его «дед истратил на триумф большевистской революции около 20 млн. долларов»[411].
Сведения эти подтверждают и секретные донесения русской разведки. Незадолго до свержения Царя Императорская ставка получила разведсводку, в которой, в частности, говорилось:
<Русская революционная партия Америки явно пришла в движение. Как следствие этого, необходимо ожидать важных событий. Первое тайное собрание, которое означает начало новой эры насилия, состоялось в понедельник вечером, 14 февр. 1916 г., в восточной части нью-йоркского Сити. Присутствовали 62 делегата, из которых 50 являются «ветеранами» революции 1905 г., остальные — вновь набранные члены. Среди делегатов — значительный процент евреев, большинство из которых принадлежат к интеллигентному классу, как доктора, публицисты и т.д., но также — несколько профессиональных революционеров...
Это первое собрание было целиком посвящено дискуссии о нахождении путей и средств для начала великой революции в России, так как... ситуация теперь очень благоприятна, все приготовления для немедленного взрыва закончены. Единственной серьезной проблемой является финансовый вопрос, но, как только он был поднят, собрание было немедленно заверено со стороны некоторых его участников, что этот вопрос пусть не причиняет каких бы то ни было беспокойств, так как необходимые средства, если потребуется, будут отпущены лицами, симпатизирующими движению освобождения русского народа. В связи с этим неоднократно упоминалось имя Якова Шиффа>.
Иудейский фанатик и сатанист банкир Лоеб, родственник Я. Шиффа, испытывал патологическую ненависть к Православной России. Получив «благословение» от любавичских раввинов — хасидов — на борьбу с Русским Православием, этот иудей на митинге в Филадельфии (США) открыто призывал евреев к борьбе против нашей страны. «Подлую Россию, — в параксизме сатанинской злобы кричал Лоеб, — которая стояла на коленях перед японцами, мы заставим стать на колеи перед избранным от Бога народом». Обращаясь к соплеменникам, этот банкир заявлял, что не пожалеет денег, чтобы Россия была повержена.[412]
