«Деньги льнут к деньгам», — говорят японцы, а русские еще короче, но то же самое: «Деньги к деньгам».
Все люди, на каком бы языке они ни изъяснялись, любят родину, родную землю, тоскуют о ней в разлуке.
Все народы одинаково уважают, прославляют лучшие человеческие качества: смелость, честность, щедрость, трудолюбие, все одинаково смеются над трусом, лентяем, завистником, глупцом.
А вместе с тем природа, историческое прошлое, бытовой уклад и способы добывания средств к жизни, трудовые навыки, психология у разных народов все-таки имеют свои отличия. Эти отличия и приводят к тому, что одна и та же мысль в поговорках и пословицах выражается неодинаково, через посредство разных образов, бытовых деталей, сравнений.
Русский человек, подвергающийся опасности с разных сторон, обрисует свое положение поговоркой: «Оказался между двух огней» (вспомнилось татаро-монгольское иго!). А грек в таких же обстоятельствах, желая высказать ту же самую мысль, припомнит эпизод из гомеровской «Одиссеи» (корабль Одиссея проходил пролив между Италией и Сицилией и оказался между двумя чудовищами, находившимися на разных берегах) и произнесет: «Оказался между Сциллой и Харибдой».
«В чужой лодке всегда больше рыбки», — скажет о завистнике русский рыбак; японец, для которого рис — главная еда, скажет: «Чужой рис всегда белее», а кореец, каждый день видящий на своем столе бобы, выразит то же самое чуть по-другому: «В чужой каше и бобы крупнее».
В. И. ДАЛЬ
На русском языке изданы десятки и сотни самых различных сборников пословиц и поговорок. Одни подобраны по темам: например, пословицы и поговорки о родине, о родной земле, антирелигиозные пословицы и поговорки.
Есть книги, рассчитанные на широкий круг читателей — любителей русского
языка, есть издания специальные, научные — в них сохраняются все особен¬
ности произношения, даются подробные сведения о их бытовании, применении.
Но все это, по сравнению с книгой Владимира Ивановича Даля «Пословицы
русского народа», как холмы рядом с горою. О «Пословицах русского народа»,
как и о словаре В. И. Даля, должен иметь понятие каждый грамотный (не
говорю — образованный!) русский человек.
Владимир Иванович Даль (1801 —1872) родился в местечке Лугани (ныне
город Луганск). Отец его, выходец из Дании, с детства прививал сыну любовь
к новой родине, к русскому народу и русской речи. По преданию, он приехал
в Россию в качестве библиотекаря. Но, увидев, как мало в с;тране врачей и
как они нужны, отправился в Германию, получил диплом врача и вернулся
в Россию. Врачом стал и В. И. Даль.
В 30-е годы Даль близко сошелся с Пушкиным, Крыловым, Гоголем, Жу¬
ковским. Именно в это время в русской литературе зарождается реализм.
Стремясь правдиво изобразить действительность, лучшие писатели обратились
к народной жизни и устному народному творчеству. Не случайно в 30-е годы
были созданы сказки Пушкина и Жуковского, повести Гоголя, построенные
на фольклорных мотивах («Вий» и другие). В 1832 году издает свои сказки
и Даль. Сказки эти, имевшие отчасти антирелигиозную направленность, были
запрещены цензурой, изъяты из продажи, а автор их арестован. И хотя по
ходатайству Жуковского Даль сразу же был освобожден, печатался он с тех
пор в течение долгого времени только под псевдонимом. Зато писатели пе¬
редового лагеря встретили сказки Казака Луганского самым горячим сочув¬
ствием. Пушкин подарил Далю рукопись своей «Сказки о рыбаке и рыбке»
с дружеской надписью: «Твоя от твоих! Сказочнику Казаку Луганскому ска¬
зочник Александр Пушкин».
Разносторонне образованный, интересующийся широким кругом вопросов,
Даль был также естествоиспытателем, основавшим замечательный музей
в Оренбурге, автором учебников по ботанике и зоологии, крупным хирургом,
специалистом по глазным болезням, теоретиком медицины (он имел ученую
степень доктора медицины, ему принадлежит одна из первых в России работ
о гомеопатии), общественным деятелем (при его ближайшем участии было
организовано знаменитое Русское географическое общество).
«Во всю жизнь свою, — писал В. И. Даль на склоне лет, — я искал случая
поездить по Руси, знакомился с бытом народа, почитая народ за ядро и ко¬
рень, а высшие сословия за цвет или плесень...»
Во время своих постоянных разъездов В. И. Даль собрал огромное ко¬
личество народных песен, сказок, пословиц и поговорок. Богатейший сборник
пословиц (около 30000), подготовленный к печати уже в начале 30-х годов,
по цензурным условиям мог увидеть свет лишь в 1861 —1869 годах. Песни
Даля вошли в сборники П. В. Киреевского, а его записи сказок опубликованы
в классическом собрании русских сказок А. Н. Афанасьева.
Неоценимая заслуга Даля перед нашим народом — создание «Толкового
словаря живого великорусского языка», которому этот поистине неутомимый
труженик отдал 53 года своей жизни. Словарь Даля насчитывает около
200000 слов. В. И. Ленин назвал его «великолепной вещью».
В старых изданиях, в старинных рукописях пословицы располагались про¬
сто в алфавитном порядке. В своем сборнике «Пословицы русского народа»
Даль впервые распределил их по содержанию (этот принцип принят в науке
и до сих пор). Разделы книги обычно озаглавлены парой противоположных
по значению слов (антонимов), например: «Много — мало», «Работа —
праздность», «Начало — конец». Иногда, наоборот, пара состоит из близких понятий: «Ремесло — мастеровой», «Ученье — наука», «Язык — речь». Составитель старался дать не только возможно большее число пословиц, поговорок, присловий, но во многих случаях дает и их варианты («Конный пешему не товарищ», «Гусь свинье не товарищ»). Все непонятное Даль поясняет, часто указывает, в какой губернии распространено данное выражение. Есть тут масса присловий, шуток, загадок, задач, примет, прозвищ, которые, строго говоря, не являются пословицами и поговорками. Но все вместе они так ярко, так глубоко раскрывают особенности живой русской речи, психологию народа, что книга эта может быть названа энциклопедией народной жизни.
Вот уже более века существуют словарь и сборник пословиц Владимира Ивановича Даля, и каждое новое поколение обращается к ним как к самым обширным и достоверным источникам для познания родной речи. Они были в библиотеках всех великих русских писателей второй половины прошлого века. Они и сегодня в каждой библиотеке, на столе каждого писателя, педагога, историка, студента. Эти книги бессмертны!
Человек решил написать рассказ. Какая будет у него первая фраза? Никто этого не знает, автор сам должен придумать ее.
А теперь представим, что этого же человека попросили рассказать (или даже написать, сочинить) любую сказку. Как ее начать, он не задумывается ни секунды.
«В некотором царстве, в некотором государстве...»
Можно и проще:
«Жили-были...»
Итак, зачин для каждой сказки отдельно заучивать не нужно. Почти во всех сказках зачины одинаковы. Так же и в былинах: «Как во славном было городе во Киеве, как у ласкова у князя у Владимира...». Не все, конечно, но очень многие былины начинаются именно так, с изображения пира у князя Владимира в его стольном, то есть столичном, городе Киеве. Здесь обычно завязывается действие: кто-то на пиру расхвастался или приходит сообщение о нападении врагов.
Казалось бы, в песнях все по-другому. А нет. Советский ученый Петр Дмитриевич Ухов утверждает: как и сказки, и былины, песни разного содержания нередко имеют одинаковые зачины. Во многих тысячах русских народных песен, говорит он, использовано всего несколько сотен зачинов. Он приводит примеры таких часто повторяющихся зачинов: о поле («Ах, далече- далече во чистом поле...»), о долине («Долина, долинушка, раздолье широкое...»), о буйных ветрах («Не бушуйте вы, ветры буйные...»), об утренней заре («На заре было, на зореньке, на заре было на утренней...»).
