по их мнению, подходит только для удовлетворения сексуальных потребностей клиентов с деньгами, а не для того, чтобы проявлять любовь и нежность к крошечному и хрупкому телу ее сына или дочери. Индустрия сексуальной эксплуатации продает тела девушек и женщин мужчинам, а индустрия абортов терпеливо ждет своего часа, чтобы уничтожить нежеланных сыновей или дочерей жертв и их насильников. Иногда части тел этих сыновей и дочерей идут на продажу исследовательским фирмам. Все части тел эффективно используются. Боги рынка остаются довольными.
Когда культура без нравственности соединяется с капитализмом без этики, то получается культура отношения к человеку как к товару. Порнография обесчеловечивает женщин для массовой аудитории, а торговля людьми и проституция дает возможность мужчинам реализовывать свои фантазии. Когда я проводил интервью с активистом, выступающим против торговли людьми и на тот момент членом парламента Джой Смит, она рассказала мне, что сутенеры используют современную порнографию для того, чтобы убедить жертв согласиться с насилием. Среди клиентов проституток провели опрос, и многие из них сообщили, что используют проституток для воплощения на практике таких фантазий, которые они никогда не попытались бы воплотить на «настоящих женщинах». А аборционисты, конечно же, могут позаботиться о детях, если таковые появятся, поскольку они в глазах нашего общества не являются «настоящими детьми».
Невозможно провести четкую линию, которая отделяет изнасилование от проституции, порнографии и насилия над детьми. Четких линий не существует.
Культура отношения к человеку как к товару имеет определенный алгоритм, который постоянно практикуется: опредмечивание ведет к обесчеловечиванию. Обесчеловечивание ведет к виктимизации.
Многим читателям будет понятнее причина появления культуры отношения к человеку как к товару, если они прочитают предыдущие главы. В Главе 1 я писал о том, что в результате сексуальной революции секс и человеческое тело используются авантюристами от капитализма для того, чтобы используя сексуальные фантазии, продавать любой мыслимый продукт. Тела, как оказалось, тоже могут превращаться в рекламные щиты. Невозможно пройти через торговый центр, чтобы не наткнуться на изображения полуголых мужчин и женщин. А умные маркетологи умело используют похоть и сексуальное влечение для коммерческих целей, побуждая человека немедленно купить то, что они продают. Сиюминутное удовольствие может выражаться во многих формах, а наша культура впитала в себя все его виды [139].
Соотношения между культурой свободных сексуальных связей, упадком института брака и абортами были всесторонне рассмотрены в Главах 2 и 5. Они являются наиболее очевидными. Когда из института семьи вырывают секс, вероятность беременности становится риском, а не ожиданием. Даже незапланированные беременности в семье имеют преимущество в виде контекста для принятия детей, который естественным образом присутствует в них. Когда секс в рамках культуры свободных сексуальных связей ошибочно воспринимается в качестве «развлечения», заменяя традиционное понимание присущего ему потенциала воспроизведения потомства, то любые дети, появившиеся в результате этих случайных связей, будут восприниматься как неудобство, если даже не как прямая помеха. Индустрия абортов всегда готова использовать яды, щипцы, вакуумные отсосы для того, чтобы избавить родителей от нежеланных иждивенцев.
Для некоторых людей, адаптированных к нашей «культуре отношения к человеку как к товару», младенцы в чреве матери не имеют никакой ценности в качестве сыновей и дочерей. Однако, как показали результаты шокирующих расследований, их безжизненные тела имеют определенную ценность для исследователей. Уже в течение некоторого времени биотехнические фирмы занимаются покупкой тел крошечных мальчиков и девочек с целью использования их для исследований и экспериментов во имя прогресса медицины. Исследование стволовых клеток зародышей и эмбрионов – растущий тренд. На этические возражения многие приводят аргументы, которые в сухом остатке сводятся к холодным и практичным заявлениям: «Ну, они все равно уже мертвые». Их человечность игнорируется, жизнь опредмечивается, а тела делаются товаром. Опредмечивание, обесчеловечивание, виктимизация и в конечном итоге коммерциализация.
Для других людей человеческая жизнь на ее ранних этапах превращается в товар совершенно иным образом. Родители, которые отчаянно хотят завести детей, часто и предсказуемо вовлекаются в процедуру, известную как экстракорпоральное оплодотворение, или ЭКО. Доктор права Роберт П. Джордж из Принстонского университета и профессор Кристофер Толлефсен из Университета Северной Каролины рассказывают о появлении этой процедуры в своей книге, изданной в 2008 году «Эмбрион: защита человеческой жизни»:
Некоторые говорят, что век эмбриотехнологии начался 25 июля 1978 года с рождения Луизы Браун в Англии, первого в мире «ребенка из пробирки». Если быть более точным, век эмбриотехнологии начался на девять месяцев раньше, когда Луиза появилась на свет в чашке Петри под руководством врачей Патрика Стептоу и Роберта Эдвардса. С тех пор экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО) стало важным средством решения проблемы бесплодия. Около 1 % всех живорожденных детей в США зачаты с помощью ЭКО [140].
Они пишут, что суть данной процедуры легко понять:
Нынешние технологии ЭКО понять несложно. При естественном воспроизводстве человека сперматозоид проникает в яйцеклетку, которая вышла из яичников матери, и оплодотворяет ее… В результате успешного оплодотворения получается новый одноклеточный организм, зигота… В большинстве случаев, конечно же, сперматозоид попадает в яйцеклетку в результате полового акта между мужчиной и женщиной. Однако в ЭКО сперматозоид и яйцеклетка встречаются «экстракорпорально», т. е. в чашке Петри в лаборатории (слово «экстракорпорально» происходит от латинских слов: extra – сверх, вне и corpus – тело, то есть оплодотворение вне тела). Обычно будущей матери вводят препарат, чтобы стимулировать овуляцию. В один из яичников для сбора яйцеклеток вводится пункционная игла с нанесенной на кончик ультразвуковой меткой. У отца делается забор спермы, которая затем впрыскивается в раствор с яйцеклетками, или же сперматозоиды по одному вводятся в свободные яйцеклетки. После того как сперматозоид проникает в яйцеклетку, происходит процесс оплодотворения, как это обычно происходит внутри матери. Через три дня или чуть больше эмбрион или эмбрионы помещаются в матку матери. Женщина перед этим может получить гормональное лечение, чтобы эндометрий матки был подготовлен к принятию эмбриона [141].
Распространение ЭКО в качестве метода решения проблемы бесплодия наглядно показывает, насколько далеко зашла коммерциализация человеческой жизни [142]. Врачам платят кругленькие суммы за «создание» человеческой жизни в чашке Петри и затем ее имплантирование во чрево матери. Однако ЭКО является крайне рискованной процедурой для вновь созданных людей. В 2010 году Американское общество репродуктивной медицины (American Society for Reproductive Medicine) выпустило отчет, в котором было указано, что всего лишь 7,5 % искусственно созданных эмбрионов заканчиваются рождением ребенка. А бессчетные тысячи других эмбрионов, за которых заплачено родителями и которые оказались
