Как известно, деньги говорят; к сожалению, средства, покидающие Америку, говорят не по-английски.
Концепция двойного гражданства чужда американской конституции. Четырнадцатая поправка гласит: «Все люди, рожденные в США или натурализованные здесь и подверженные юрисдикции Соединенных Штатов, являются гражданами США и того штата, на территории которого они проживают». Отсюда недвусмысленно следует, что американцы могут быть гражданами только одного государства и только в этом государстве они обладают избирательными правами. Тем не менее многие американцы имеют два гражданства, что противоречит конституции — но не современному законодательству. Лица с двойным гражданством, проживающие в Сан-Доминго и в Бостоне, могут голосовать как в Америке, так и в Доминиканской республике; при этом американцы, владеющие домами в Бостоне и Нью-Йорке, не могут голосовать в двух штатах и должны выбрать какой-либо один из них. Вдобавок законы штатов, как правило, предусматривают некий временной ценз, лишь при соблюдении которого возможно участие в выборах и выставление на них своей кандидатуры, благодаря чему нельзя баллотироваться на пост одновременно в двух штатах. А вот лица с двойным гражданством, как ни удивительно, могут баллотироваться на выборные посты одновременно в двух странах.
Двойное гражданство покончило с принципом привилегированности гражданства. Уничтожение разницы между гражданами и негражданами покончило с избирательностью гражданства, уходящей корнями в глубь веков. В древних Афинах существовали неграждане-метеки, которых привлекали «экономические возможности» города-государства. Им вменялось в обязанность помогать при защите города, однако они не имели политических прав, а их дети наследовали негражданский статус отцов. Аристотель, сам метек, поддерживал эту систему и утверждал, что для гражданства необходимо некое «отличное качество» и что гражданами не становятся просто «по причине проживания» {348}. В Римской республике проводилось четкое различие между гражданами и негражданами, поэтому римского гражданства усиленно искали и добивались. В империи гражданство предоставлялось все большему количеству людей и постепенно теряло свою исключительность. После падения Рима, в Темные века и в раннее Средневековье, концепция гражданства на время утратила значимость; возвращение состоялось с возникновением европейских национальных государств, когда люди стали идентифицировать себя как подданных того или иного короля или принца, владевшего территорией, на которой они проживали. Американская и французская революции привели к замене концепции подданства идеей гражданства; чем демократичнее становились общества, тем прочнее внедрялась в социум идея гражданства и тем четче проводилось различие между гражданами и негражданами. «Гражданство представляет собой, — писал Питер Шук, — членство в политическом сообществе, обладающем более или менее выраженной политической идентичностью, то есть комплексом представлений об управлении и законах, принимаемых коллективом» {349}.
Гражданство связывало идентичность конкретного человека с идентичностью нации. Национальные правительства определяли основания предоставления гражданства (например, jus sanguinis или jus soli [19]), вырабатывали критерии получения статуса гражданина и процедуры обретения этого статуса. В конце двадцатого столетия идея национального гражданства подверглась ожесточенным атакам, требования к кандидатам на гражданство значительно смягчились, а различия в правах и обязанностях граждан и неграждан фактически нивелировались. Эти перемены были узаконены международными соглашениями о правах человека и аргументами наподобие того, что гражданство не принадлежит нации, но является неотъемлемой характеристикой человеческой личности. Связь между гражданством и нацией была разорвана, в результате чего, как выразился Ясемин Сойсал, пострадал «национальный гражданский порядок» {350}.
Современные требования к претендентам на гражданство в Америке не слишком суровы. В упрощенном виде их можно сформулировать следующим образом:
1) Пять лет постоянного и легального проживания на территории США;
2) «Добропорядочность», то есть отсутствие криминального прошлого;
3) Способность говорить и писать по-английски (знания на уровне восьмого класса);
4) Общее представление об истории Америки и принципах американской демократии, подтверждаемое сдачей «гражданского теста».
Как признавал один ученый, критиковавший данные критерии за их чрезмерную суровость: «В исторической перспективе эти требования к натурализации представляются достаточно скромными» {351}. Ключевые элементы в этом перечне — базовое знание английского языка и общее представление об американской истории и политике. Эти элементы символизируют и воплощают собой основные признаки американской национальной идентичности — английское культурное наследие и либерально-демократическое «американское кредо».
В большинстве западных обществ различия между гражданами и негражданами к конце двадцатого столетия практически стерлись. «Швеция, Нидерланды, Швейцария, Великобритания, Франция и Германия распространили гражданские, социальные и даже политические права на резидентов некоренного происхождения». В США происходили аналогичные процессы, инициированные судами. «Череда судебных решений существенно уменьшила политическую и экономическую ценность гражданства, запретив правительствам, прежде всего правительствам штатов, делегировать людям те или иные права и экономические преимущества на основании их гражданского статуса» {352}.
Для американцев важны три «комплекта» прав и привилегий: права и свободы, предусмотренные конституцией; экономические права, привилегии и преимущества, делегируемые правительством; право участвовать в политической жизни и в управлении государством. Лишь последние оставались до недавнего времени недоступными негражданам. Почти все права и свободы, перечисленные в конституции, распространяются на всех людей без исключения, вне зависимости от их статуса на территории Соединенных Штатов. Поэтому можно смело утверждать, что — по крайней мере до 11 сентября 2001 г. — «чужакам», как и гражданам, гарантировались равные права в судебных разбирательствах, на них распространялось действие Первой поправки, защищающей свободу слова и вероисповедания, им разрешалось прибегать к услугам адвокатов и молчать при задержании или аресте, их возбранялось обыскивать и задерживать без санкции прокурора {353}. После 11 сентября по соображениям безопасности граждан предпочли отделить от неграждан; данные действия способны в значительной мере повлиять на общий тренд к сглаживанию различий между первыми и последними и даже изменить его направление.
Что касается экономических прав, привилегий и преимуществ, суды, как правило, отменяют законы штатов, предусматривающие предпочтение гражданам при приеме на работу и в других экономических ситуациях. В ключевом для рассматриваемой проблемы деле «Грэм против Ричардсона» (403 U. S. 365) в 1971 году Верховный суд вынес решение о «подозрительности» использования понятия «отчуждения» с точки зрения конституции. В 1990-е годы были предприняты две попытки ограничить экономические права «чужаков» — и обе оказались безуспешными. Поправка 187, принятая на референдуме в Калифорнии 59 процентами голосов против 41 процента, запрещала предоставление медицинской страховки, образования и социального обеспечения нелегальным иммигрантам и их детям. Верховный суд отменил итоги референдума, сославшись на свое решение от 1982 года относительно предложения штата Техас по исключению из государственных школ детей нелегальных иммигрантов. Если не считать одного маловажного пункта, все положения Поправки 187 оказались невостребованными. В 1996 году Конгресс запретил выплату социальных пособий и выдачу продуктовых талонов легальным иммигрантам, но через несколько лет эти ограничения были
