к
Hispanics принадлежало менее 50 процентов населения. «В этой долине мы все мексиканцы», — заявил в 2001 году бывший окружной уполномоченный из Эль-Пасо (75 процентов населения города —
Hispanics)
{412}.
Если тренд сохранится, он приведет к консолидации мексиканских общин и обособлению этих общин в автономный, культурно и лингвистически независимый, экономически самодостаточный район на территории США. Учитывая «уникальную комбинацию испаноязычного этноса со специфическими географическими и климатическими условиями и идеологией мультикультурализма», может оказаться, предупреждает Грэм Фуллер, что «мы движемся к феномену, который уничтожит наш плавильный тигель, — к этническому району, столь консолидированному, что он отвергнет ассимиляцию, поскольку не будет испытывать в ней необходимости, и откажется от американской англоязычной культуры» {413}. Прототипом подобного развития событий может служить сегодняшний Майами.
Майами — крупнейший испанистский город во всех пятидесяти штатах. На протяжении тридцати лет испаноязычные иммигранты, преимущественно кубинцы, обосновывались и утверждались в Майами, «захватывали» квартал за кварталом, коренным образом изменяя этнический состав городского населения, культуру Майами, его политику и его язык. Испанизация Майами не имеет прецедентов в американской истории.
Процесс испанизации начался в 1960-х годах, с прибытием первых кубинских иммигрантов, представителей среднего и высшего класса Кубы, не желавших оставаться на острове, где власть перешла к режиму Кастро. В первые десять лет после победы Кастро Кубу покинули 260 000 человек, большинство из них перебралось в Южную Флориду, которая с давних пор служила приютом для кубинских политических беженцев — там даже похоронены два кубинских экс-президента. В 1970-е годы в США прибыли 265 000 кубинцев, в 1980-е — 140 000, в 1990-е — 170 000 человек. Американское правительство предоставляло кубинским иммигрантам статус политических беженцев и обеспечивало их всевозможными льготами, что вызывало недовольство других иммигрантских групп. В 1980 году режим Кастро официально разрешил эмиграцию через порт Мариэль и даже содействовал отъезду 125 000 кубинцев. Эти иммигранты в большинстве своем были беднее и моложе кубинских иммигрантов первой волны; вдобавок среди них большинство составляли малообразованные чернокожие. Они выросли в условиях диктатуры Кастро и являлись носителями культуры, порожденной этой диктатурой. Среди них встречались и преступники, и умственно отсталые люди {414}.
Тем временем экономическое развитие Майами, при непосредственном участии кубинских иммигрантов первой волны, сделало город чрезвычайно притягательным в глазах иммигрантов из других латиноамериканских государств и стран Карибского бассейна. К 2000 году 96 процентов «инородного» населения Майами составляли латиноамериканцы и уроженцы карибских государств, причем почти все из них говорили по-испански, исключая гаитянцев и ямайцев. Hispanics были две трети населения Майами, больше половины из них — кубинцы или потомки кубинских иммигрантов. В 2000 году 76,7 процента жителей Майами не использовали в домашнем общении английский язык (в Лос-Анджелесе таких насчитывалось 59,3 процента, в Нью-Йорке — 48,5 процента). Из этих людей 87,2 процента говорили по-испански. На 2000 год 59,5 процента жителей Майами числились «инородцами», то есть рожденными за пределами США (в Лос-Анджелесе таковых было 40,9 процента, в Сан-Франциско — 26,8 процента, в Нью-Йорке — 35,9 процента). В большинстве других крупных городов США число жителей, рожденных за границей, не превышало 20 процентов от населения. В том же 2000 году 31,1 процента взрослых жителей Майами сообщали, что владеют английским в совершенстве (сравним с 39 процентами в Лос-Анджелесе, 42,5 процента в Сан-Франциско, 46,5 процента в Нью-Йорке) {415}.
Массовый приток кубинцев имел для Майами серьезнейшие последствия. Во-первых, исторически Майами был достаточно провинциальным, «сонным» городом, куда стекались отставники и пенсионеры и куда лишь изредка заглядывали туристы. С прибытием первых кубинских политических беженцев в городе началась экономическая революция. Не имея возможности отсылать деньги на родину, кубинцы стали вкладывать средства в городское развитие. Уровень личных доходов жителей Майами в 1970-е годы вырастал в среднем на 11,5 процента ежегодно, а в 1980-е — на 7,7 процента ежегодно. Платежные ведомости в округе Дейд в период с 1970 по 1995 год увеличились втрое. Кубинцы оказались своего рода катализатором, благодаря которому Майами начал стремительно развиваться и превращаться в центр международной торговли и инвестиций. В 1990-е годы туристы из-за рубежа превзошли численностью туристов американских, а сам Майами превратился в центр круизной индустрии. Крупнейшие американские корпорации, работающие в сфере промышленности, телекоммуникаций и потребительских товаров, перевели свои латиноамериканские штаб-квартиры в Майами. В городе постепенно возникала артистическая испаноязычная богема. Кубинцы вполне оправданно могли утверждать, что, цитируя профессора Дамиана Фернандеса, они «построили нынешний Майами» и сделали городскую экономику более эффективной и прибыльной, чем экономика многих стран Латинской Америки {416}.
Ключевым элементом экономического развития Майами стало укрепление связей с Латинской Америкой. Бразильцы, аргентинцы, чилийцы, колумбийцы, венесуэльцы хлынули в Майами вместе со своими деньгами. В 1993 году на иностранных депозитных счетах банков Майами находилось около 25 млн долларов, в основном из Латинской Америки {417}. Все больше латиноамериканцев, деятельность которых была связана с инвестициями, торговлей, культурой, индустрией развлечений и контрабандой наркотиков, обращали свои взгляды на Майами. Город на самом деле мало-помалу становился, как гласила расхожая фраза, «столицей Латинской Америки».
Обретение нового статуса сопровождалось, как и следовало ожидать, трансформацией Майами из города американского в город испанистский. К 2000 году испанский из языка, на котором большинство горожан говорило дома, превратился в практически официальный язык коммерции, бизнеса и власти. Средства массовой информации и телекоммуникации также неуклонно испанизировались. В 1998 году испанская телерадиовещательная станция стала ведущей станцией Майами — впервые в истории Соединенных Штатов. Изменение лингвистического и этнического состава населения отразилось в драматической судьбе газеты «Майами Геральд», одной из наиболее уважаемых американских газет, неоднократного лауреата Пулитцеровской премии. Владельцы газеты поначалу пытались сохранить традиционный «англосаксонский дух», при этом привлекая испаноязычных читателей и рекламодателей с помощью приложения на испанском языке. Но эти попытки потерпели неудачу: в 1960 году «Майами Геральд» читали в 80 процентах жилых домов Майами, а в 1989 году — всего лишь в 40 процентах. Газета раздражала лидеров кубинской иммигрантской общины, и они находили все новые способы оказать на «Геральд» давление. В итоге владельцам газеты пришлось пойти на компромисс и начать выпускать сугубо испанское издание «El Nuevo Herald» {418}.
Кубинцы, вопреки сложившимся схемам, не стали создавать анклав в пределах Майами или в окрестностях города. Вместо этого они создали целый «анклавный город» со своей собственной экономикой и культурой, город, в котором ассимиляция и американизация не имели ни малейших шансов состояться. К концу 1980-х годов «кубинцы заполонили Майами собственными банками, предприятиями, избирательными округами», которые определяли политику городских властей и
