Поляризацию настроений дополнил экономический кризис 1966/1967 гг., перечеркнувший эрхардовские идеи «сформированного общества». В основе первого послевоенного кризиса лежали структурные проблемы, на которые долгое время закрывала глаза неолиберальная экономическая политика. Горнодобывающая промышленность Рура терпела огромные убытки из-за перехода энергетики и транспорта с угля на нефть, на мировых рынках товары с клеймом «Сделано в Западной Германии» начали теснить азиатские конкуренты. Высокий уровень зарплаты привел к скачку инфляции, как только промышленный рост приблизился к нулевой отметке. Для выравнивания государственного бюджета правительству пришлось срочно поднять ставку рефинансирования и урезать социальные программы, рассчитанные на десятилетия «просперити». Эрхард сопротивлялся прямому государственному вмешательству в экономику по кейнсианским рецептам, упреки в отсутствии у главы правительства воли к радикальным решениям стали раздаваться даже в его ближайшем окружении. Кризис быстро обнаружил свою политическую составляющую: 27 октября 1966 г. министры от СвДП вышли из коалиции, не согласившись с предложением федерального канцлера об увеличении налогов.
Краткая эпоха его правления не принесла ФРГ серьезных дивидендов и в сфере внешней политики. Ее западное направление определялось борьбой «атлантистов», не желавших отказываться от покровительства США, и «голлистов», выступавших за особые отношения Франции и ФРГ. Последних возглавлял лидер христианских социалистов Баварии Штраус, сумевший и после «аферы Шпигеля» остаться серым кардиналом блока ХДС/ХСС. Сохранение равновесия между де Голлем, провозгласившим в 1966 г. выход Франции из военной организации НАТО, и президентом США Линдоном Джонсоном, развернувшим полномасштабную войну во Вьетнаме, стало неразрешимой проблемой для боннской дипломатии. Затормозился и процесс экономической интеграции Западной Европы, так как «голлисты» настаивали на ее континентальном толковании и тормозили сближение стран «общего рынка» с Великобританией.
Серьезных перемен не наблюдалось и на восточном направлении внешней политики ФРГ, хотя правительство Эрхарда испытывало на себе растущее давление не только общественного мнения, но и западных союзников. Международные наблюдатели подчеркивали, что «Федеративная республика плетется в хвосте разрядки из-за того, что на ее ногах остаются гири претензий на единоличное представительство Германии». В марте 1966 г. Эрхард выступил с инициативой пакта о неприменении силы с социалистическими государствами («Нота о разрядке и обеспечении мира»), но продолжал настаивать на международно-правовом характере границ Германии 1937 г. и «доктрине Хальштейна». За год до того сама ФРГ оказалась ее жертвой, когда обмен посольствами с Израилем привел к разрыву дипломатических отношений с рядом арабских государств. В противовес неповоротливости официальной внешней политики набирали популярность альтернативные концепции, разрабатывавшиеся в лагере социалдемократов. В их основе лежало признание того, что силовое давление на коммунистические режимы не привело к их краху, лишь раскрутив маховик глобальной гонки вооружений. Вместо него предлагалась политика компромиссов, провозглашалась готовность к контактам с коммунистами в надежде на их «изменение через сближение» (Э. Бар). В рамках тактики «малых шагов» летом 1966 г. западногерманские социалдемократы начали диалог с руководством СЕПГ.
Выход из правительства Эрхарда свободных демократов вызвал продолжительный внутриполитический кризис, в урегулировании которого ключевая роль принадлежала СДПГ, которая отныне могла позволить себе выбирать партнера по коалиции. Председатель партии Брандт высказывался за соглашение с СвДП, но его заместитель и оппонент Венер настоял на постепенности смены власти. Со стороны христианских демократов соглашение с СДПГ лоббировал сам Аденауэр, сохранивший пост председателя партии. Только 1 декабря 1966 г. правительство «большой коалиции» во главе с Куртом Кизингером получило вотум доверия бундестага. Вилли Брандт стал вице-канцлером и министром внутренних дел, другой социал-демократ Карл Шиллер занял важный пост министра экономики. Вышедший из тени Франц Йозеф Штраус возглавил федеральное ведомство финансов.
На первый год правления «большой коалиции» пришелся пик экономического кризиса. Западным немцам, привыкшим к высоким темпам роста промышленного производства, пришлось довольствоваться нулевыми показателями. Зато практически в два раза выросло число безработных, что не замедлило сказаться на отношении среднего бундесбюргера к иностранным рабочим. Отработав свое на благо западногерманской экономики, они отнюдь не собирались возвращаться обратно, когда необходимость в дополнительной рабочей силе отпала. Хотя их дети уже успели пойти в немецкие школы, в целом они сохраняли традиционный уклад жизни и национальную замкнутость (это особенно касалось турецкой общины с приоритетом мусульманских ценностей). В результате создавалась благоприятная среда для пропаганды лозунгов типа «Германия для немцев», которые активно эксплуатировались праворадикальными силами.
Эрхардовские рецепты борьбы с кризисом, исходившие из высокого инвестиционного потенциала внутри страны и способности хозяйственного механизма к саморегулированию, явно устарели. Шиллер, автор известной формулы «конкуренция насколько возможно, планирование насколько необходимо», настаивал на государственном стимулировании спроса и переходе к перспективному планированию экономики в духе кейнсианства. Общий объем государственных кредитов достиг в 1967 г. восьми миллиардов марок, они направлялись в такие кризисные отрасли хозяйства, как угледобывающая промышленность и железнодорожный транспорт. 8 июня того же года бундестаг принял «стабилизационный закон», подразумевавший оперативное воздействие государства на рыночную конъюнктуру, принятие пятилетних финансовых планов, а также определение долгосрочных тенденций хозяйственного развития (Globalsteuerung). Предусмотренные законом меры должны были «обеспечить стабильность цен, высокий уровень занятости населения и равновесие внешнеэкономического баланса при постоянном и последовательном росте экономики». Поиск этого «магического квадрата», как его окрестили журналисты, остается императивом экономической политики ФРГ и по сегодняшний день.
Для преодоления кризиса правительству Кизингера удалось добиться перераспределения полномочий в финансовой сфере от земель в свою пользу. Составной частью стабилизационного плана Шиллера-Штрауса стало согласование действий всех участников производственного процесса – предпринимателей, профсоюзов, федеральных и местных властей (кonzertierte Aktion). Страх перед повторением катастрофы начала 30-х гг. заставил трудящихся согласиться с просьбой власти потуже затянуть свои пояса, оставив предпринимателям достаточную свободу для маневра. Позже, почувствовав себя обманутыми, рабочие тяжелой индустрии провели серию «диких стачек» вопреки воле профсоюзного руководства. Долгосрочного сотрудничества «равноправных социальных партнеров» не получилось. Психологический эффект кризиса 1966/1967 гг. сказался и в том, что противодействующие ему меры были приняты с солидным «запасом прочности». Это не только вернуло высокие темпы роста валового социального продукта (7,1 % в 1968 г. и 8,2 % в 1969 г.), но и явно перегрело рыночную конъюнктуру.
Деятельность «большой коалиции» стала увертюрой к эпохе реформ не только в экономической сфере.
Не меньшее значение имело приспособление законодательства к требованиям и возможностям постиндустриального общества, которое начало формироваться на Западе. Пересмотр уголовного кодекса привел к его серьезной либерализации, ряд деяний (богохульство, супружеская неверность, гомосексуализм) были вообще вычеркнуты из списка преступлений. В случае лишения свободы на первый план выдвигалась задача перевоспитания преступников (soziale Reintegration). 26 июня 1969 г. бундестаг принял закон об увеличении срока преследования нацистских преступлений до тридцати лет. Об увеличении роли законодательной власти в политическом процессе свидетельствовало введение постов парламентских статс-секретарей при федеральных министрах.
С явным опозданием в Бонне обратили внимание на систему среднего и высшего образования, которая не выдерживала сравнения с динамично развивавшейся «социалистической школой» ГДР. Система государственных стипендий расширила доступ в университеты детей из семей с низкими доходами, начался пересмотр учебных программ с точки зрения их практической пользы. Одним из условий формирования «большой коалиции» было обязательство провести реформу избирательного права, чтобы перейти к мажоритарной системе определения победителя. За этим стояло желание партнеров по коалиции утвердить в ФРГ двухпартийную систему по типу американской, чтобы избавиться от «политического довеска» в лице СвДП. Однако планы подобной реформы были отправлены в архив, поскольку руководство социал-демократии все больше склонялось к перспективе союза со свободными демократами после предстоявших осенью 1969 г. парламентских выборов.
