Взгляните на жизнь наиболее почитаемых в истории людей. Те, кто зациклился на мести, вели нас в бесконечную череду войн, убивая без разбора, уничтожая всё на своем пути, и всё это во имя обвинений и злобы. Как может человек внести положительный вклад, настроиться на волну любви, когда он озабочен местью? Это невозможно.
Прислушайтесь же к словам тех, кем вы восхищаетесь, и вместо того, чтобы вешать на себя ярлык христианина, еврея, мусульманина, буддиста или кого-то еще, дайте обет быть христоподобным, богоподобным, буддоподобным и мухаммедоподобным. В результате этого обета мы и весь мир станем намного лучше, мы начнем жить прощением каждый день, а не толковать о прощении в церкви, чтобы затем, вернувшись в повседневную жизнь, помогать строить всё новое оружие, судиться с соседями и осуждать тех, кто географически удален от нас.
Одна из самых запоминающихся журнальных обложек появилась несколько лет тому назад. На ней был изображен папа Иоанн Павел II, сидящий в тюрьме с человеком, который покушался убить его. Этот портрет прощения произвел на меня неизгладимое впечатление. Люди, которых мы считаем святыми, или духовными, или образом для подражания, всегда способны прощать без ограничений и сомнений. Они не затуманивают свое сознание мыслями о злобе, ненависти и мести в отношении тех, кто пытался причинить им зло. Они служат нам моделями всепрощения, чтобы мы использовали их опыт в своей повседневной жизни.
Образ Христа, прощающего тех, кто мучает и убивает его, возможно, является самым сильным воплощением такого духовного наставника: «Отче! прости им, ибо не знают, чту делают» (Лука, 23:34). Это самая суть христианства, и, однако, очень немногие способны жить по этому завету.
Важно, чтобы каждый из нас задумался над значением слов «не знают, чту делают». Люди, причиняющие зло другим, в самом деле искренне не знают, чту они делают с другими. Они всегда действуют, побуждаемые своей злобой, ненавистью, стремлением свалить вину на других или отомстить. То, чту они направляют на других, ничего не говорит о тех других. Однако это очень многое говорит о них самих. Именно этому вы должны научиться в отношении прощения.
Те люди, чьи деяния вы расцениваете как вредные или обидные для вас, на самом деле не знают, чту они сделали вам. «Почему?» – может последовать ваш резонный вопрос. Потому, что они не способны видеть, что все мы взаимосвязаны. Они живут своей отдельностью. Они видят себя отдельными от всех других. Они – как та раковая клетка в теле, не имеющая соответствия целому. Ввиду того что они составлены из дисгармонии, они воздействуют на своих соседей-людей так же, как раковая клетка, пожирающая прилегающие клетки, пока не уничтожит все тело и самоё себя в конце концов. Вы ведь не станете винить раковую клетку за то, что она – раковая клетка, не так ли? Очевидно, вы и ожидаете от нее тех самых действий, которые она выполняет, учитывая ее природу. Это же верно и в отношении тех людей, чье поведение вам не нравится. Они не могут знать, чту они делают другим, потому что не чувствуют себя соотносящимися с другими. Они шлют вам свою дисгармонию, потому что им больше нечего слать. Ненавидеть их за их поведение – все равно что ненавидеть мох, растущий на дереве и портящий его красоту. Мох только и умеет быть мхом, и невзирая на ваше мнение, что ему не следовало бы вести себя таким мохоподобным образом, он продолжает делать все то, что умеет делать.
Преступники тоже действуют на основе того, чту они знают, и единственно, чем вы можете помочь им перестать вести себя подобным образом, это помочь им превратить свою дисгармонию в приятие себя и любви к себе, так что впоследствии именно это они будут отдавать другим.
Это вовсе не означает, что преступники не должны сполна привлекаться к ответу за свои деяния. Но я-то здесь говорю с вами, а не с преступниками.
Сочувствие к другим невозможно, если вы уверены в том, что отдельны и отличны от других человеческих существ. Когда вы поймете, По-настоящему, всем сердцем поймете, что мы связаны со всеми другими, даже с теми, кто творит зло, тогда вы будете обладать полным соответствием всему целому, называемому Существом Человечества. С этим новым осознанием приходит способность прощать, и именно поэтому духовные наставники говорят о способности прощать как о направляющем принципе в жизни. Они знают, что те, кто шлет вовне ненависть, просто исходят из того, где они находятся и как они мыслили до этого момента. Просветленный человек достаточно уверен в собственной божественности, чтобы не судить себя никоим отрицательным образом из-за действий других.
В самом деле, прощение является высочайшим достижением человека, потому что оно демонстрирует истинную просветленность в действии. Оно показывает, что человек находится в гармонии с самой сутью Вселенной, с энергией любви. Это способность отдавать любовь вовне в самых трудных обстоятельствах.
Люди, служащие нам примером для подражания, напоминают нам, что тот, кто выбирает творить зло другим, не знает, чту делает. Потому что мы не можем оправдать того, чего не имеем, и отдаем только то, что имеем, и это верно как ничто другое, что я знаю о людях. Если мы отдаем ненависть или зло, это потому, что только это мы и имеем. Невозможно человеку, имеющему внутри только любовь, отдавать ненависть. Вот почему ваша способность прощать приходит к вам автоматически, когда вы становитесь воистину пробужденным.
Марк Твен очень красиво писал об этом: «Прощение – это пыльца, которую фиалка оставляет на раздавившем ее колесе». Прекрасный образ, и вам следует держать его в уме, когда вы будете работать над этим универсальным принципом прощения.
Стоя перед могилой отца в 1974 г., я еще не осознавал предстоящих мне перемен и вызовов, но я уже знал, что участвую в какой-то очень величественной драме. Разговаривая с отцом со слезами на лице, я чувствовал какую-то перемену в себе, и к тому времени, как я покинул штат Миссисипи, я уже осознавал себя новым человеком. Я знал, что каким-то необъяснимым образом был послан к этой могиле с определенным умыслом. Прощение, то есть исправление моего неправильного восприятия, из-за которого я носился столько лет со своей ненавистью по всему свету, освободило меня, дав возможность заняться теми делами, что поджидали меня. Я создал жизнь волнующую, изобильную, в любом смысле этого слова, жизнь любви, о какой прежде ничего не знал.
Я писал, говорил, записывал кассеты, много выступал в средствах массовой информации за эти годы. Я стал регулярно появляться на национальном телевидении, выступал перед большими аудиториями и зарабатывал больше денег, чем когда-либо мог вообразить. Потом однажды я получил письмо, которое подвергло мой вновь обретенный экстаз настоящему испытанию. Это было заказное письмо от одного адвоката, извещавшего меня, что против меня возбуждено судебное преследование. Хотя я чувствовал, что это преследование совершенно беспочвенно, оно повергло меня в шок. Никто никогда не угрожал мне иском, и у меня даже не было адвоката.
Потратив на юридические баталии тысячи долларов и почти два года времени, я понял, что возвращаюсь к старому, становлюсь мстительным. Злость, которую я испытывал, наполняла меня яростью, разрушавшей меня. Я плохо ел. Я потерял много фунтов веса. Все это время я чувствовал себя ужасно, а гнев продолжал владеть мною. Я чувствовал себя последней жертвой. Ни дня не проходило, чтобы я не мыслил сердито: «Почему это происходит? Почему это не исчезнет?»
Потом однажды вечером, после того как я выступил перед большой группой людей и рассказал им историю, как простил своего отца на его могиле, и обо всех событиях, приведших меня к этой могиле, меня озарил прекрасный внутренний свет. До меня наконец дошло, что ключ ко всему – прощение. Не ненависть, не злоба, но прощение. В этот момент все, что касалось того злополучного судебного процесса, кануло для меня в прошлое. В ту ночь я впервые за долгое время нормально выспался. Я думал о людях, которые несправедливо преследовали меня, и слал им прощение. Наутро я окончательно довершил акт прощения. Я больше не собирался участвовать в этом абсурде. Я выпустил из себя мысли о каких-либо проблемах, с которыми мог сталкиваться, и вместо этого сосредоточил все свое мышление на вовлеченных в это процесс людях. Мое сердце открылось им, и я изгнал все гневные мысли. В то утро я послал им всем цветы и набор книг. Я уведомил своего адвоката, что оплачу все счета по этому делу и что ему следует просто отстраниться от участия и больше ни на что не реагировать. Мои мысли, прежде наполненные гневом, почти мгновенно обратились в любовь. Я сердцем знал, что смогу справиться со всеми непредвиденными обстоятельствами, которые могут возникнуть из этого дела, и что все закончится прекрасно.
